– В записке все сказано. – Указав на угли костра, я пожал плечами. Получилось скорее нервно, чем хладнокровно. – Плач, слезы, гроб. Речь о похоронах. – Я многозначительно посмотрел на Лу, и она ахнула.

– Похороны Архиепископа!

Я кивнул.

– Она заманивает нас туда.

Лу нахмурилась и качнула головой.

– Но…

– Это лишь часть послания, – договорил за нее Ансель. – Что значит остальное?

Я усилием воли заставил себя сохранять спокойствие. Собранность. Пустоту, защищенную стенами моей крепости от бури чувств, бушующей снаружи.

– Не знаю. Но что бы она ни задумала, это связано с его погребением, я в этом уверен.

Если все верно, готов ли я рискнуть жизнью Лу ради спасения сотен, быть может, тысяч невинных людей? И если я поступлю так, то буду ли хоть чем-нибудь лучше Морганы? Пожертвовать одним человеком, чтобы спасти многих, – это звучало разумно, но все равно по некой причине неправильно. Даже если бы речь шла не о Лу. Цель не оправдывала средств.

И все же… из присутствующих именно я знал Моргану лучше всех. Лучше, чем знала ее мадам Лабелль и даже Лу. Они знали Госпожу Ведьм женщиной. Матерью. Подругой. Я же знал ее как врага. Я изучал ее действия и планы, предугадывал ее атаки – таков был долг моей службы. Последние несколько лет своей жизни я все лучше и лучше узнавал ее повадки. И что бы она ни задумала на похороны Архиепископа, от этого замысла разило смертью.

Но я не мог подвергать угрозе жизнь Лу. Просто не мог. Если меня чему и научили те немногие страшные мгновения в Модранит – когда в ее горле зияла открытая рана, когда ее кровь лилась в жертвенную чашу, – так это что жизнь без Лу мне не нужна. Да и не то чтобы это вообще было важно. Если умрет Лу, умру и я. В буквальном смысле, равно как и десятки других людей, в том числе Бо и… остальные.

Моя семья.

Я содрогнулся от мысли об этом.

Все те люди, которых Моргана надеялась погубить, уже не были для меня безликими чужаками. Они стали братьями и сестрами, которых я пока что не знал. Братьями и сестрами, о которых я пока что не смел и мечтать, не смел даже думать. Они были где-то там, в этом мире. И им грозила опасность. Я не мог просто бросить их. Моргана, по сути, сообщила нам, где скоро окажется. Если там смогу оказаться и я, если сумею как-нибудь ее остановить, отрезать гадюке голову и спасти свою семью и Лу, если не позволю ей осквернить погребение моего патриарха…

Я слишком углубился в мысль и не заметил, как тихо стало вокруг.

– Ты притягиваешь ответ за уши, – сказал наконец Бо, качая головой. – Строишь выводы на пустом месте. Ты хочешь пойти на похороны, я понимаю, но это не значит, что и Моргана там будет.

– Я хочу не пойти на похороны, а помешать ее планам.

– Мы знать не знаем, что она планирует.

Я потряс головой.

– Знаем. Она не станет докладывать нам все до мелочей, но угроза ясна…

– Рид, дорогой, – мягко перебила меня мадам Лабелль. – Я знаю, ты очень любил Архиепископа, и возможно, тебе нужно туда пойти, примириться с потерей, но сейчас не время бездумно бросаться…

– Вовсе не бездумно.

Мои руки сами собой сжались в кулаки, ровно дышать удавалось с трудом. В груди стало тесно. Слишком тесно. Разумеется, им не понять. Дело было вовсе не во мне. И не в… примирении с потерей. Все дело было в правосудии. И если… если с этого начнется мое искупление, если я смогу проститься…

Осколок тоски проник глубже. Стало больно.

Я все еще смогу защитить Лу. Смогу уберечь ее.

– Ты ведь сама хотела найти союзников, – продолжал я, уже решительнее. – Так скажи, как нам это сделать. Объясни, как убедить оборотней и русалок сражаться плечом к плечу друг с другом и с шассерами. Все может получиться. И тогда у нас хватит сил дать Моргане отпор, когда она нанесет удар.

Все переглянулись. Многозначительно и с сомнением. Все, кроме Лу. Она смотрела на меня очень странным взглядом, и мне это не понравилось. Я не мог прочесть выражение ее лица, а прочесть Лу мне удавалось всегда. Этот взгляд… напомнил мне о временах, когда Лу скрывала от меня свои секреты. Но между нами больше не было тайн. Она ведь мне это обещала.

– А мы… – Ансель потер затылок, глядя себе под ноги. – Мы вообще знаем точно, что похороны состоятся?

– И где они состоятся? – добавил Бо.

– И когда? – вставила Коко.

– Выясним, – настаивал я. – И будем готовы.

Бо вздохнул.

– Рид, не глупи. Если ты прав насчет записки – а я в этом сомневаюсь, кстати, – мы угодим прямо Моргане в лапы. Именно этого она и хочет…

Абсалон возник у меня в ногах в тот самый миг, когда я открыл рот, чтобы возразить – и наконец вспылить, – но меня перебила Лу.

– Верно. Именно этого она и хочет, – тихо и задумчиво проговорила она, указав на нас. – Именно в такие игры она и любит играть. Жестоко обходиться с людьми, управлять ими, сеять рознь. Она ждет ответа. Она его жаждет. И самый разумный план действий сейчас – держаться от нее подальше.

Последнее она сказала мне.

– Слава Девичьему цвету. – Мадам Лабелль с облегчением выдохнула, утерла лоб и улыбнулась Лу, что случалось нечасто. – Я знала, что ты не прожила бы так долго, не имея хоть капли здравомыслия. Если похороны в самом деле состоятся и Моргана в самом деле планирует их расстроить, времени на подготовку у нас не будет. Ехать по дороге долго и опасно – нас ведь ищет все королевство. До владений стаи Жеводанского зверя почти две недели пути, а до обители русалок в Лё-Меланколик – по меньшей мере неделя в противоположную сторону. – Она снова встревоженно утерла лоб. – Кроме того, и там, и там нам потребуется провести несколько недель, чтобы укрепить со всеми необходимые отношения. Мне жаль, Рид, но мы просто не успеем всюду.

Лу смотрела на меня и ждала.

Я ее не подвел.

– Прошу тебя, Лу, – шепнул я, подступая ближе. – Самый разумный план действий не всегда самый верный. Это ведь еще недавно была моя работа – я всю жизнь боролся с Морганой и Белыми дамами. Я знаю, как они действуют. Ты верно сказала – Моргана сеет хаос. Подумай сама. В день, когда мы встретились, она совершила покушение на короля на параде в честь его сына. – Вспомнив об этом, я обернулся к Бо. – Она напала на собор во время празднования дня Святого Николая. Как и всегда – прямо посреди толпы. Так она защищается. Так она ускользает. – Я взял Лу за руку и с удивлением ощутил, как дрожат ее пальцы. – На похороны Архиепископа соберется толпа, которой во всем королевстве прежде не бывало. Люди со всего мира съедутся в Цезарин, чтобы почтить его память. Хаос, который устроит Моргана, будет разрушителен. А у нас есть возможность ее остановить.

– А если никто не захочет помочь нам бороться с ней?

– Захочет. – Я ощутил укол вины, но отмахнулся от него. Пока что мне нужно было лишь согласие Лу. О последнем я расскажу, когда на кону не будет людских жизней. – Кровавые ведьмы и русалки нам не нужны. Земли оборотней не так далеко от Цезарина – день-два езды, не больше. Мы обратимся к королю Огюсту и Жево… К Блезу. Сделаем все необходимое, чтобы их убедить. Ты сама сказала – Моргана не солдат. И не станет сражаться, если силы будут равны. – Мои мысли уже неслись полным ходом, ища разные пути к цели. – Она не будет ожидать, что шассеры вступят в альянс с оборотнями. Мы подстережем ее в засаде… Нет. Отвлечем внимание с помощью шассеров и выманим ее из города, где будут поджидать оборотни. Все может получиться, – повторил я, теперь уже громче.

– Рид. Ты ведь знаешь: это ловушка.

– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Я не за себя волнуюсь. – Лу коснулась ладонью моей щеки. – Моя мать грозила скормить мне твое сердце, если я снова сбегу.

– Этого не будет.

– Да. Не будет.

Она опустила руку, и все выжидательно застыли. Никто не смел даже дышать. В это мгновение в лагере что-то неуловимо переменилось. Не сговариваясь, мы все посмотрели на Лу, ожидая ее решения. Не на мадам Лабелль. На Лу. Я уставился на нее, чувствуя, как на меня снисходит озарение. Она – дочь Госпожи Ведьм. Я и прежде знал это. Разумеется, знал. Но до нынешних пор не понимал, что это значит. Если все пойдет по плану… Лу унаследует корону матери. И титул. И власть.