Проекторная похожа на инсталляцию в стиле мини-индастриала - абсолютно тёмная комната, окутанная проводами и загромождённая чёрными коробками. Диск, золотой, как крылья Котори, вращается в специальной коробочке с полупрозрачной крышкой - здешняя техника ещё не приспособлена под него. Двое в чёрных пиджаках - здесь же, один из них куда-то звонит по мобильному. Ванабе толкнул сразу обоих и нажал кнопку, одновременно хватаясь за крышку.

  Диск ещё вращался, когда она открылась и чуть не взлетел под потолок гигантским позолоченным сюрикеном - но Ванабе успевает его перехватить и бежит назад, в жёлтый коридорчик, куда уже ссыпается белое конфетти. Дверь всё ещё открыта, её заслонил очередной гигант, куда плотнее и отчётливей прежних, его руки-щупальца рассекают всех, кто пытается вырваться, осыпая стены потоками чёрной крови.

  Ванабе швыряет диск прямо сквозь его толстое брюхо, мельтешащее, словно накрытый помехами телеэкран.

  - КОТОРИ-ТЯН, БЕРЕГИСЬ, У НЕЁ ШИПЫ НА ХВОСТЕ!..

  Диск летит вертикально, вращаясь, словно колесо, и с каждым метром разгораясь всё ярче. Он разрубает одну белянку, вторую, разрезает надвое гиганта возле двери, уже внутри, в зале, взмывает под потолок и, сверкнув, словно крошечное локальное солнце, раскалывается на шесть секторов, которые дружно выстреливают каждая в свой прожектор. Шесть огней гаснут одновременно, и тьма падает, словно занавес.

  - ...Диска нет,- сообщает тот, что говорил по мобильнику,- он разбил его. Нет больше диска.

  Председатель клуба (он тоже здесь) смотрит с таким видом, словно этот диск был его непутёвым сыном, вновь арестованным за хулиганство.

  Ванабе стоит в том же самом коридорчике, закутанный в плащ, который снова стал куском ткани. Ему очень холодно. Из зала не слышно музыки и диалогов, только голоса о чём-то переговариваются. Он пытается разглядеть, осталась ли на стенах кровь, но ни экран, ни лампы, ни прожектора больше не горят, а свет из коридорчика обрывается на пороге.

  В голове звенит и хочется одиночества. Рядом, почти напротив двери, что ведёт в проекторную, он видит ещё одну дверь, открывает её и обнаруживает там лестницу на второй этаж. С первого раза находит выключатель и заполняет её сизым люминисцентом.

  - Куда он?- спрашивает человек из студии.

  - В туалет,- в голосе председателя проступает неожиданное сочувствие,- пускай умоется, отойдёт. Не сбежит, не бойтесь, там нет другого выхода.

  Человек из студии кивает и снова ищет чей-то номер в мобильнике.

  Второй этаж состоял из коридорчика и трёх дверей. Тишина абсолютная. Ванабе изучил двери обоих туалетов, а потом дёрнул за ручку третью.

  Он очутился в комнате, просторной, довольно пустой, освещённой чуть поярче, чем лестница. Возле одной из стен лежали чёрные железные балки и такая же квадратная рама. Наверное, были и окна...

  А потом он увидел Котори.

  Она стояла, улыбалась и это была настоящая Котори, даже улыбка живая, робкая, словно цветок, который распустился не вовремя.

  - Спасибо,- сказала она и протянула ему руки. Ванабе шагнул вперёд, обнял её и зажмурился - из-за спины Котори брызнули огромные солнечные крылья.