– В комоде, – пробормотал он таким измученным голосом, которого я никогда еще у него не слышала. – В верхнем ящике есть баночка с мазью. Она хранила ее… на крайний случай.

Я не поняла, что он имел в виду, но подошла к комоду и открыла его. Там было множество странных вещей: мертвые цветы, синяя шелковая лента, стеклянный кинжал с затейливо вырезанной костяной рукоятью. Порывшись, я нашла баночку с мазью, пахнущую травами: почти пустая, она лежала на залитой кровью тряпке. В уголке прятался свиток чего-то похожего на марлю, сотканную из паутины.

Когда я их достала, из марли на пол соскользнула тонкая серебряная цепочка. Я наклонилась, чтобы поднять ее, и увидела на ней два кольца: одно большое и одно маленькое, и слова Эша наконец дошли до меня.

Этот комод, наполненный всякой всячиной, принадлежал Ариэлле. В нем Эш хранил все свои воспоминания о ней. Кинжал принадлежал ей, и лента тоже. Кольца, изысканно оформленные крошечными листочками, выгравированными серебром и золотом, были помолвочными.

Я вернула цепочку на место и закрыла комод. Если мне и требовались доказательства того, что Эш до сих пор любил Ариэллу, то я их получила.

В глазах предательски защипало, и я сердито сморгнула слезы. Сейчас не время для сцен ревности. Повернувшись, я обнаружила, что Эш смотрел на меня тусклым и мрачным взглядом. Я сделала глубокий вдох.

– Эм-м-м, думаю, надо снять рубашку, – прошептала я.

Он послушался, отстранился от стены, оставив на ней кровавое пятно. Сняв рваную рубашку, он бросил ее на пол и повернулся ко мне. Я изо всех сил старалась не смотреть на стройный, мускулистый торс, но во рту пересохло, щеки раскраснелись.

– Мне сесть? – пробормотал он, помогая мне. Я благодарно кивнула. Он подошел к кровати и сел ко мне спиной. Раны на плечах и ребрах выглядели нереально темными на фоне бледной кожи.

«Ты справишься, Меган!»

Я осторожно подошла к нему сзади, вздрогнув при виде длинных рваных порезов на теле. Как же много крови! Я прикасалась к ранам нежно, не желая причинять ему боль, но Эш не издал ни звука. Стерев наконец всю кровь, я окунула два пальца в мазь и осторожно нанесла на рану на плече.

Эш издал тихий звук, похожий на выдох, и резко наклонился вперед, опустив голову, и волосы упали ему на лицо.

– Не бойся сделать мне больно, – пробормотал он, не поднимая глаз. – Мне… не привыкать.

Кивнув, я нанесла больше мази на рану. Эш даже не вздрогнул, хотя плечи его были напряжены. Я задумалась: ухаживала ли за ним Ариэлла так же, здесь, в этой комнате, помогая ему оправиться от полученных ран? Судя по бледным шрамам на спине, Эш не раз был ранен в схватке. Испытывала ли она злость и страх, как и я, всякий раз, когда Эш подвергал себя смертельной опасности?

Глаза застелила пелена слез. Я пыталась их сморгнуть, но безуспешно. Взяв марлю, я обернула ею плечо Эша, закусив губу, чтобы не издать ни звука, пока слезы текли по моим щекам.

– Прости.

Эш не шевельнулся, голос его был таким тихим, что я едва расслышала его. Закончив перевязку, ничего не отвечая, я принялась обрабатывать раны на ребрах и животе. Эш сидел совершенно неподвижно, почти не дыша. Слеза упала с подбородка ему на спину, и он вздрогнул.

– Меган?

– За что ты извиняешься? – Мой голос дрожал сильнее, чем хотелось бы, и я тяжело сглотнула. – Ты уже объяснил, почему вел себя, как подлец. Ты защищал меня от своей семьи и Зимнего Двора. Весьма веские причины. – Я не хотела казаться расстроенной, но прозвучало резко.

– Я не хотел причинять тебе боль, – ответил Эш мягким, нерешительным голосом. – Я думал, что если заставлю тебя ненавидеть меня, то так тебе будет легче вернуться в свой мир. – Он сделал паузу, затем шепотом продолжил: – То, что я сказал тогда в саду… Роуэн мучил бы тебя сильнее, если бы знал.

Я закончила с повязкой на животе и плотно затянула бандаж. Слезы мои не прекратились, но причина теперь была в другом. Я отметила про себя его слова: когда вернешься в свой мир. Не «если», а «когда». Будто он знал, что однажды я вернусь туда и мы больше никогда не увидимся.

Молча я взяла банку и убрала ее в комод. Я не хотела смотреть ему в глаза. Не хотелось думать о том, что он мог навсегда исчезнуть из моей жизни, уйти в мир, куда я не смогу за ним последовать.

– Меган… – Эш повернулся и схватил меня за руку, посылая мурашки по всему телу. Против воли я посмотрела на него. Лицо его было несчастным, глаза умоляли понять. – Я не могу… испытывать к тебе чувства, – пробормотал он, проделывая огромную дыру в моем сердце. – Не так, как ты того хочешь. Что бы ни случилось, Мэб по-прежнему моя королева, а Зимний Двор – мой дом. То, что случилось в королевстве Машины… – Он нахмурился, лицо потемнело от боли. – Мы должны забыть об этом и двигаться дальше. Как только я отведу тебя к границе с Аркадией и ты окажешься под защитой Оберона, ты больше меня не увидишь.

Боль в сердце превратилась в тошнотворного яростного грызуна. Я смотрела на Эша в надежде, что он заберет свои слова обратно и скажет, что пошутил. Он убрал руку и встал, глядя на меня с глубокой печалью на лице.

– Мне очень жаль, – пробормотал он, избегая моего взгляда. – Так… будет лучше.

– Нет. – Я закачала головой, когда он прошел мимо, и повернулась за ним, чтобы взять его за руку, но промахнулась. – Эш, постой…

– Не усложняй. – Он открыл шкаф, вытащил обтягивающую серую рубашку и натянул ее на плечи, морщась от боли. – Я… я убил Роуэна. – Он закрыл глаза, подавляя горькие воспоминания. – Я убийца. У меня теперь нет будущего. Радуйся, что тебе не придется знать, что будет дальше.

– Что будешь делать?

Эш нахмурился.

– Вернусь ко Двору. Попытаюсь все забыть. – Сунув руку в шкаф, он вытащил длинный черный плащ, украшенный серебряными цепями, и накинул его на плечи. – Буду уповать на милость Мэб и надеяться, что она меня не убьет.

– Но так нельзя!

Он повернулся ко мне лицом, взмахнув полами плаща. Теперь передо мной стоял холодный и отстраненный, до смерти красивый фейри, внеземной и недосягаемый.

– Не ввязывайся в политику фейри, Меган, – сказал он мрачно, закрывая дверь шкафа. – Мэб найдет меня, что бы я ни делал и куда бы ни бежал. А с приближением войны Зиме понадобится каждый свободный воин. Пока Лето не вернет скипетр, Мэб будет безжалостной.

Он отвернулся, но упоминание о войне напомнило мне кое о чем.

– Скипетр… Эш, подожди! – Я схватила его за рукав, не обращая внимания на его холодность. – Это не Летний Двор! – выпалила я прежде, чем он успел бы что-то сказать. – Это были Железные фейри. Я видела их. – Эш нахмурился, и я наклонилась вперед, желая убедить его, чтобы он мне поверил. – Эш, это был Терциус. Сейджа убил Терциус.

Эш смотрел на меня, не моргая, и я затаила дыхание, наблюдая за выражением его лица. Эш был единственным в Зимнем Дворе, кто действительно видел Железных фейри. Если он мне не поверит, то не поверит никто.

– Ты уверена? – пробормотал он наконец. Меня охватило облегчение, и я энергично кивнула. – Но почему? Зачем Железным фейри скипетр? Как они вообще попали сюда?

– Не знаю. Может, хотят заполучить его силу? Или чтобы развязать войну между Дворами? По крайней мере это им удалось.

– Нужно сказать королеве.

– Нет! – Я перегородила ему путь, и он озадаченно посмотрел на меня. – Эш, она не поверит, – в отчаянии сказала я. – Я пыталась сказать ей, и она превратила меня в сосульку. Она убеждена, что это дело рук Оберона.

– Ко мне она прислушается.

– Уверен? После всего, что ты сделал? Прислушается к тебе после того, как ты спас меня и убил Роуэна? – Его лицо потемнело, и, проигнорировав грызущее меня изнутри чувство вины, я продолжила: – Мы должны пойти за ними, – прошептала я, внезапно осознав, что нужно делать. – Надо найти Терциуса и вернуть скипетр. Это единственный способ остановить войну. Тогда Мэб нам поверит, так?

Эш колебался. На мгновение показалось, что его терзали жуткие сомнения; ему нужно было выбирать между мной и своей королевой. Он провел рукой по волосам, и я прочла нерешительность в его глазах. Но прежде, чем он успел ответить, внезапный тихий скрежет в дверь заставил нас обоих подпрыгнуть.