Она шагнула вперед, и толпы Зимних фейри отшатнулись при ее приближении, будто она была заразна. Однако взгляды всех вокруг были прикованы не к самой цветущей девушке, а к тому, что она держала в руках.

То был скипетр, который обычно носят короли и королевы, только этот был не просто украшенной палочкой. От этого скипетра исходило пульсирующее мягкое янтарное сияние; словно пронизанный солнечными лучами, он растапливал под собой снег. Длинная ручка была обвита виноградной лозой, а на резной головке непрерывно росли цветы, бутоны и прочие крошечные растения. Он оставлял след из листьев и лепестков там, где ступала высокая дама, и Зимние фейри отшатывались в панике, рыча и шипя.

У подножия трона дама преклонила колени и обеими руками протянула скипетр, склонив голову. Какое-то время Мэб просто наблюдала, выражение ее лица невозможно было прочесть. Весь Зимний Двор, казалось, затаил дыхание. Затем Мэб нарочито медленно встала и вырвала скипетр из рук девушки. Королева держала его перед собой, изучая, а затем подняла его на всеобщее обозрение.

Скипетр вспыхнул, и ледяная синева поглотила золотую ауру. Листья и цветы, сморщившись, опали. Пчелы и бабочки безжизненно упали на землю, их прозрачные крылья покрылись инеем. Скипетр вспыхнул еще раз и превратился в лед, посылая искрящиеся призмы света по всему двору.

Фея, стоявшая на коленях перед королевой, задрожала, а затем… съежилась. Ее великолепная мантия засохла, цветы почернели и опали. Волосы ее завились, стали сухими и ломкими и, в конце концов, отслоились от кожи головы. Послышался треск веток, когда ее ноги сломались в коленях, не в силах больше удерживать ее. Девушка рухнула в снег, вздрогнула и замерла. Пока я в ужасе наблюдала, недоумевая, почему никто не спешит ей помочь, аромат роз исчез, и сад наполнился запахом гниющей растительности.

– Дело сделано, – устало произнес Оберон, поднял голову и встретился взглядом с Мэб. – Обмен был завершен до летнего равноденствия. А теперь прошу извинить, королева Мэб, мы должны вернуться в Аркадию.

Мэб бросила на него хищнический взгляд.

– Вы не останетесь, лорд Оберон? – пропела она. – Отпразднуйте с нами!

– Пожалуй, нет, миледи. – Если Оберона и смутило то, как Мэб на него посмотрела, он этого не показал. – Мы отнюдь не ждем окончания лета. Боюсь, вынуждены отказать. Но предупреждаю, королева Мэб, это еще не конец. Так или иначе, я верну свою дочь.

Я вздрогнула от этих слов. Может, Оберон все же придет за мной? Но Мэб посмотрела в ответ, прищурившись, поглаживая рукоять скипетра.

– Уж слишком это похоже на угрозу, Лесной царь.

– Просто обещание, миледи. – Пока Мэб не сводила с него глаз, Оберон сознательно повернулся к королеве Зимы спиной и зашагал к карете. Тролль открыл перед ним дверцы, и Лесной царь вошел внутрь, не оглядываясь. Кучер взмахнул поводьями, и Летняя свита умчалась прочь, исчезнув вдали, пока тьма не поглотила их окончательно.

Мэб улыбнулась.

– Лето закончилось! – объявила она своим скрипучим голосом, поднимая вторую руку, будто обнимая своих ожидающих в нетерпении подданных. – Зима пришла! Да начнется Пир!

Неблагие впали в исступление: они выли, рычали и орали в ночи. Откуда ни возьмись заиграла музыка, дикая и мрачная, барабаны колотили в быстром, неистовом ритме. Фейри столпились хаотичной извивающейся массой, прыгая в безумстве, выли и кружились, радуясь наступлению зимы.

Я на пир не пошла. Во-первых, не было настроения, а во-вторых, танцевать с Зимними фейри казалось не лучшей идеей. Особенно после того, как компания опьяненных чарами красных колпачков окружила боггарта и разорвала его на куски. Просто адское столпотворение. Я старалась держаться в тени и не замечать того, что творится вокруг, и гадая, не сочтет ли Мэб за грубость, если я уйду к себе в комнату. Глядя на застывшие статуи людей и фейри, разбросанные по всему саду, я решила не рисковать.

По крайней мере Роуэна на праздновании не было, а может, я просто его не видела. Думала, всю ночь придется отбиваться от его приставаний. Эш тоже загадочным образом отсутствовал, что было для меня одновременно облегчением и разочарованием. Я поняла, что ищу взглядом среди теней и толпы беснующихся фейри его до боли знакомую взъерошенную шевелюру или хотя бы блеск его серебристых глаз.

«Прекрати! – велела я себе, когда поняла, что занимаюсь. – Его здесь нет. А даже будь он здесь, что бы ты сделала? Позвала бы на танец? Он совершенно ясно дал понять, что о тебе думает».

– Прошу прощения, принцесса.

На мгновение сердце мое подпрыгнуло при звуке мягкого, бархатистого голоса. Он мог принадлежать как Роуэну, так и Эшу, они были довольно похожи. Собравшись с духом, я повернулась, но передо мной стоял не Эш. К счастью, и не Роуэн. Это был другой брат, старший из троих – Сейдж.

Вот черт, и этот тоже был до невозможного великолепен. Ну что за семейка! Все сыновья настолько красивы, что на них смотреть больно. Бледное, как у братьев, лицо; глаза, глядевшие на меня из-под тонких изящных бровей, словно кусочки зеленого льда. Длинные черные волосы колыхались за спиной, подобно чернильному водопаду. Его волк сидел в нескольких шагах, глядя на меня умными золотистыми глазами.

– Принц Сейдж, – осторожно приветствовала я, готовясь отразить очередные нападки. – Чем могу быть полезна, ваше высочество?

«Или ты просто пришел поиздеваться надо мной, как Роуэн и Эш?»

– Я хочу поговорить с вами, – ответил принц без лишних церемоний. – Наедине. Прогуляетесь со мной?

Это меня удивило и слегка встревожило.

– Куда? – спросила я.

– В тронный зал, – ответил Сейдж, переводя взгляд на дворец. – Сегодня обязанность охранять скипетр лежит на мне, поскольку прикасаться к нему могут только те, в чьих жилах течет королевская кровь. Со всем этим Пиром лучше хранить скипетр подальше от толпы. Иначе начнется хаос. – Когда я в задумчивости остановилась, он пожал худым плечом. – Я вас не заставляю, принцесса. Пойдете вы со мной или нет – это ничего не изменит. Я просто хотел поговорить с вами без Роуэна, Эша и назойливых фук, которые только и норовят что подслушивать.

Он терпеливо ждал моего ответа. Я могла отказаться, но не была уверена, хочу ли этого. Сейдж казался честным, даже деловитым. Не таким, как его братья. Он не пытался очаровать меня, но и не унижал. И в отличие от Роуэна, источавшего обаяние и ненависть, он не использовал на мне чары, что, думаю, в конце концов и подкупило меня.

– Хорошо, – решила я, махнув рукой. – Давайте поговорим. Ведите.

Он протянул мне руку, тем самым снова удивив меня. После мимолетного колебания я приняла ее, и мы пошли вперед; волк бесшумно плелся за нами.

Сейдж привел меня во дворец, вел по пустынным коридорам, окутанным льдом и мрачными тенями. Все Неблагие фейри оставались снаружи, танцевали ночь напролет. Мои шаги по твердому полу громким эхом отдавались по всем залам, в то время как принц и волк шагали абсолютно бесшумно.

– Я видел вас, – пробормотал Сейдж, не глядя на меня. Он повернул за угол так плавно, что я едва не поскользнулась, стараясь не отставать. – Наблюдал за вами и братом. И хочу предупредить, вам не стоит ему доверять.

Я едва не рассмеялась от столь очевидного заявления.

– Которому из них? – с горечью спросила я.

– Обоим. – Он повел меня вдоль очередного коридора, который я узнала – тронный зал был уже близко. Сейдж продолжил, не останавливаясь: – Ты не знаешь, насколько глубоко их соперничество. Особенно для Роуэна. Ревность, которую он испытывает к своему младшему брату, – это темный яд, поедающий его изнутри, делая его ожесточенным и мстительным. Он так и не простил Эшу смерть Ариэллы.

Мы вошли в тронный зал, величественный своей ледяной красотой. Сейдж отпустил мою руку и направился к трону, волк шагал за ним. Вздрогнув, я плотнее укуталась в пальто. Здесь было холоднее, чем на улице.

– Но Эш не был ответственен за смерть Ариэллы, – сказала я, потирая предплечья. – Это… – Я замолчала, не желая произносить мысли вслух. Это Пак подверг их опасности. Именно он был виновен в смерти возлюбленной Эша.