- Они все лгали о чём-то или ком-то. Любопытно, не так ли, на какие низменные поступки готовы люди, чтобы защитить свою честь? Это всё равно, что платить долги частью капитала, с которого получаешь проценты. Это отваживает кредиторов и спасает капитал, но он сам уменьшается и будет уменьшаться, до тех пор, пока не перестанет быть достойным защиты.

Весь день Беллегард выглядел нормально. Джулиан видел в этом руку леди Фонтклер. Оттолкнутая сэром Робертом, вынужденная выдать тайну Джеффри, она всё так же поддерживала беззаботные беседы и заботилась о каждом. Это помогало большей части семейства не осознавать, насколько близки они к катастрофе. Насколько мог сказать Джулиан, никто, кроме леди Фонтклер, полковника и его самого не знали о решении сэра Роберта передать следствие – а значит и фамильные тайны – другому судье.

Часы для Джулиана тянулись ужасно долго. Ближе к концу дня он отправился в музыкальную комнату в поисках того единственного, что могло успокоить его и отвлечь мысли. Он сидел на фортепиано всего несколько минут, как вошла мисс Крэддок.

- Пожалуйста, не останавливайтесь. – Попросила она. – Я люблю слушать.

- Я думаю, вы больше захотите поговорить. – Он закрыл инструмент и подошёл к ней.

- Что-то скоро произойдёт, верно? Я чувствую это.

- Я думаю, мы близко к разгадке. Большего сказать не могу.

- Я понимаю. Я просто надеюсь, что это не будет болезненно для Фонтклеров. – Она вздохнула. – Думаю, скоро они освободятся от меня и отца.

- Да, похоже, что тайна полковника Фонтклера тем или иным путем выйдет наружу. Тогда ваш отец утратит свою власть над Фонтклерами, а вы, если захотите, сможете вернуть Хью его слово.

- Вы же знаете, что не захочу. Но у меня нет выбора – это единственный правильный поступок. Но какой же тяжёлый! Никогда больше его не увидеть, знать, что он женится на другой! Как вы думаете, это может быть Изабель? Я знаю, его семья хочет их брака – леди Тарлтон позаботилось о том, чтобы я узнала об этом в первый же день в Беллегарде. А Изабель ненавидит меня за то, что я встала между ней и Хью. Я не осознавала этого до прошлого вечера, когда она так себя повела. Она почти оскалилась! Это было ужасно. Я будто разрушаю её жизнь.

- Насколько я слышал, – Джулиан старательно выдерживать нейтральный тон, – женитьба Хью и мисс Фонтклера была лишь идеей леди Тарлтон. Они не были обручены.

Эти разумные слова не достигла Мод. Она быстро впадала в уныние.

- Изабель могла бы быть ему такой хорошей женой! Она могла бы говорить с ним об искусстве и музыке, она знает всё о Беллегарде и том, как быть супругой настоящего джентльмена. И она так элегантна и грациозна! Она будто не касается ногами земли, когда ходит! По сравнению с ней я чувствую себя такой обычной – как ситец рядом с шёлком. Она… она та молодая леди, о которых мужчины пишут стихи. Никто не напишет стихом о ком-то вроде меня.

Джулиан продекламировал, будто бы ни к кому не обращаясь:

И я в блаженный этот миг

Все существо её постиг:

И каждый вздох ее груди,

И жизнь, и смерть в конце пути,

И мощный дар повелевать,

Любить, предвидеть и страдать.

Я вижу женщину во всём

Её величии земном,

И все же — дух, что полон той

Почти небесной чистотой

^[50]

.

Глаза Мод наполнились слезами. Она слепо потянулась к Кестрелю и спрятала лицо у него на плече. Джулиан обнял её за талию. Внезапно в комнате появился Хью.

- Что это? – Прошипел он.

Мод подняла голову. Её лицо покраснело, причёска была в лёгком беспорядке.

- О! Мистер Фонтклер.

- Надеюсь, я вам не помешал! – Свирепо произнёс Хью. Джулиан поднялся на ноги так спокойно, как смог. Он знал, что обстановка вышла неловкая, но не мог не оставаться серьёзным.

- Мисс Крэддок была очень тронута стихотворением, которое мы обсуждали.

- О, в самом деле! – Крикнул Хью. – Вам стоит придумать что-то получше!

- Возможно, нам стоит поговорить об этом где-нибудь ещё. – Джулиан заметил, что Мод начинает тревожится.

- Там и тогда, когда вам будет угодно! – Ответил Хью, гадая как пройдёт его первая дуэль и представляя, как возвращается мрачным триумфатором с дымящимся пистолетом или благородно гибнет на поле чести со словами прощения на устах.

- Вы же не собираетесь ссориться? – Сбивчиво заговорила Мод. – Зачем? Я не понимаю.

- Это вас не касается, мисс Крэддок. Я думаю, мистер Кестрель отлично меня понимает.

- На самом деле нет. – Признался Джулиан. – Если бы я не был гостем в вашем доме, то подумал бы, что вы собираетесь вызвать меня на дуэль, но не могу представить, чтобы вы так могли нарушить кодекс чести.

Хью был раздосадован. Хозяину действительно не следовало вызывать гостя, каковы бы не были причины – хотя со стороны Кестреля было довольно жалко прятаться за такой формальностью.

Джулиан не был устыжён тем, что уклонялся от поединка. Ему нравился Хью, как бы глупо он себя не вёл, и он совсем не хотел стрелять в него. К счастью, Хью сменил тактику.

- Мистер Кестрель, я хотел бы поговорить с мисс Крэддок наедине. Будьте добры, оставьте нас.

Джулиан вопросительно посмотрел на Мод. Та собрала всю свою храбрость и кивком отпустила его. Кестрель склонил голову в ответ и вышел.

Хью собрался. Мод ещё никогда не видела его таким похожим на сэра Роберта.

- Мисс Крэддок, вместо того, чтобы делать выводы из вашего поведения… В общем, я думаю, что будет честно позволить вам объяснить всё самой.

- Что?

- Я хочу сказать, что если вы как-то можете объяснить своё поведение, то я готов это услышать.

- О чём вы говорите?

- О, Бога ради! – Выкрикнул Хью, топнув ногой. – Вы знаете, о чём я говорю! Вы выставляете меня на посмешище, и я требую объяснений!

- Простите меня, мистер Фонтклер, но я… я думаю, что единственный, кто выставляет вас на посмешище – это вы сами!

Хью открыл было рот, но смог сделать лишь несколько яростных выдохов.

- Мисс Крэддок, я знаю, что наша помолвка была устроена не вами и тем более – не мной, но я думаю, ради простого приличия, вам стоит менее очевидно показывать свою склонность к Кестрелю в этом доме! Вы не отходили от него с тех пор, как он появился в Беллегарде, вы не могли и двух дней прожить без него, так что потащили его в Лондон, а теперь я видел, как вы чуть ли нет теряли сознание в его объятиях!

- Как вы можете? Мистер Кестрель – мой друг! Он никогда бы не подумал ни о чём другом, и я бы никогда этого не хотела.

- Простите, но это уж чересчур! Если вы так ведёте себя со своими друзьями, то позволю себе сказать, что вы слишком дружелюбны в вопросе простых приличий, не говоря уже о чести!

- Чести! Честь! Отец был прав – ваша семья больше ни о чём и не думает!

- Вы и правда не понимаете. Вас не учили ценности того, что нельзя посчитать в фунтах, шиллингах и пенсах.

- Я могла догадаться, что рано или поздно вы будете попрекать меня тем, что я – дочь торговца.

- Я не попрекаю вас. Но я просто думаю, что мы должны понять различия между нами. Быть может, среди людей вашего круга прилично льнуть к одному джентльмену, когда обручена с другим. Но у нас это не так.

- Ну так вам не стоит беспокоится, что я стану для вас проблемой! Потому я теперь никогда за вас не выйду!

- Какое облегчение, мисс Крэддок! А что бы вы сделали, если бы я не дал вам такого повода разорвать эту пародию на помолвку? Вышли бы за меня, а потом стали ещё более близкими друзьями с Кестрелем?