Миссис Уоррен описала, как она назвала девушке цены за жильё и стол, а потом провела наверх, показать комнату. Провела она наверх и Джулиана.

- Вот здесь моя комната, сэр. – Сказал миссис Уоррен, указывая на дверь на втором этаже. – А там её. – Она отперла дверь напротив. Комната была маленькой и чистой – там стояла кровать, стол, стул да старый сундук для вещей постоялицы. Яркие ситцевые шторы украшали окна, а на стене висел лист со стихами из тех, что обычно продают на деревенских ярмарках.

Джулиан осмотрелся. Глазу зацепиться было просто не за что. Никаких признаков того, что жертва была здесь всего несколько дней назад. Миссис Уоррен была очень хорошей хозяйкой – все подметено и выскоблено так, что от возможных улик не осталось и следа. Джулиан почувствовал, что терпит поражение. Чего он сюда пришёл? Зачем досаждает миссис Уоррен и тратит своё время впустую?

Миссис Уоррен повторила свой рассказ о том, как показывала гостье комнату, как та выглянула в окно и спросила, в какой стороне Беллегард.

- Потом она начала распаковывать свои вещи, а я спустилась приготовить ужин. За едой мы не говорили, а потом она поднялась наверх и собралась лечь… – Тут хозяйка остановилась. – Вот оно что, сэр. Вот что получается, когда я так волнуюсь. Совсем забыла об этом.

- О чём, миссис Уоррен? – Джулиан проговорил это совершенно спокойно. Сейчас нельзя тревожить её, выказывая нетерпение.

- Когда она надевала ночную сорочку, что поняла, что потеряла такую побрякушку, что носила на шее. Похожа на раковину, но серебряная. Боже, она в была в таком отчаянии, когда поняла, что она пропала! Прибежала ведь вниз как есть, в ночной рубашке, крича, что потерялось самое ценное, что в неё есть, и что она должна немедленно это найти. Я спросила, дорогая ли это вещь, потому что мне пришло в голову, что обвинить в краже могут и меня, а я даже не знаю, о чём речь. Она носила эту штуку под платьем, вот я её и не видела. Она сказала, что вещица эта не имеет никакой ценности, кроме как для неё. Её подарил ей кто-то, кого она любила, и кому пришлось оставить её, когда она была ещё маленькой.

- Она не сказала, кто это был?

- Нет, сэр. Я сперва подумала, что это был знак любви такой, о чём и сказала, так она сразу встала на дыбы и говорит, что в этой любви нет ничего постыдного. Это была любовь чистая и покорная, дочерняя. Вот что она сказала.

- Она именно так и сказала – дочерняя?

- Да, сэр. Должно быть, это был подарок от отца или матери, она толком не объяснила. Она ведь всё металась по комнате, заламывала руки и лопотала на своём заграничном. И всё искала эту свою вещицу. Всё, что я смогла – это не позволить её выбежать наружу в ночь. Я сказала: «Будьте терпеливы. Мы обшарим весь дом и найдём её». И нашли, сэр, очень скоро нашли под кроватью. Ленточка порвалась и этот талисманчик упал и закатился туда.

- Она сказала что-нибудь о том, кто ей это подарил?

- Нет, сэр. Даже не говорила, мужчина это был или женщина. Но сейчас я вспомнила ещё кое-что. Она сказала, что было бы ужасно потерять эту вещицу совсем теперь, когда они скоро снова встретятся – она и тот, кто подарил её эту раковину.

- Снова встретятся. – Медленно повторил Джулиан.

- Да, сэр. Но она не сказали ни где, ни как, так что я не знаю. Со мной она не поделилась.

- А что было после того как раковину нашли?

- Она поцеловала её и прижала к груди. Должно быть, тот, кто её подарил, был для этой девушки всем. У неё ведь были безделушки и подороже, но я не видела, чтобы она так к ним относилась.

- Вы напомнили мне – на её теле мы не нашли одной серёжки. Вы такую не находили?

- Что вы, сэр, думаете, если бы я нашла, то утаила бы? Я не стану брать чужое, сэр!

- Я не это имел в виду. – Поспешно ответил Джулиан. – Но вы были под таким давлением, что легко могли забыть об этом.

- Я не находила серёжку, сэр. Ну она и ворона!

Миссис Уоррен добавила, что девушка снова надела украшение на шею, поменяв порванную ленту и ленточку от чепца.

- Она умело обращалась с иголкой. Никогда не видела, чтобы работали так быстро и получалось так хорошо.

Больше миссис Уоррен было нечего рассказать. Перед тем как Джулиан ушёл, она застенчиво предложила ему попробовать вино из первоцвета, что сама готовила. Кестрель согласился, хотя не думал, что ему понравится и оказался прав. Не кривя душой, он поблагодарил женщину за помощь и уехал.

Гипотезы переполняли его разум. Серебряная раковина, подаренная девушке, кем-то, к кому она относилась с дочерней преданностью. Кто-то, кого она не видела годами, но ожидала вскоре снова повстречать. В Беллегарде? Если так, то не потому ли её убили, чтобы не допустить этой встречи? Или она приняла смерть от рук того, кого так любила?

Джулиан поехал в деревню повидать Брокера и узнать, не выяснил ли Синдерби что-то новое. В Олдертоне было тихо – воскресенье – и лишь молодые парочки гуляли по главной улице. Появление Джулиана вызвало обычное волнение. Он так привык, что на него пялятся с почтительного расстояния, что вздрогнул от неожиданности, когда кто-то подошёл близко и окликнул:

- Мистер Кестрель, сэр!

- Мистер Фелтон. Добрый день.

- Просто Дик, сэр. Как идёт расследование? Нашли того, кто кокнул девицу? «Кокнул» – так преступники говорят вместо «убил». Я читал об этом в книжке про ищеек с Боу-стрит. А они приедут сюда? Что угодно бы отдал, чтобы увидеть настоящих ищеек!

- Расследование продвигается достаточно терпимо, но мы ещё не нашли убийцу. «Кокнул» звучит достаточно сильно, но я скорее неравнодушен к «пристукнул» или «порешил». И, насколько я знаю, сэр Роберт не собирается приглашать ищеек с Боу-стрит.

Глаза Фелтона расширились – в них читалось уважение.

- А вы не так просты, сэр.

- Спасибо. Ты ничего больше не вспомнил об убитой?

- Нет, сэр. – Фелтон мрачно пнул камешек. – Я надеялся, что смогу вернутся в дом сквайра и увижу, как ищут преступника – может быть, даже как-нибудь помогу. Вот дайте срок, я подрасту, скоплю немного деньжат, поеду в Лондон и сам стану ищейкой. Вот это настоящая жизнь – не то, что ходить за чужими лошадьми весь день и полночи. – Он бросил взгляд на «Синего льва».

- А ты не слишком занят на своей работе, чтобы помогать в расследовании?

- Что? А у вас есть что мне поручить, сэр? Потому что у меня есть брат – он подёнщик, а работы сейчас нет, и он мог бы подменить меня во «Льве» на насколько дней, если я понадоблюсь для важной полицейской работы.

- Я ещё не знаю, понадобишься ли ты. Если я дам тебе поручение, что надо выполнить, не поднимая шума, ты не растреплешь своим друзьям? – Порой слова, что употребляет Брокер бывают полезны.

- Я буду нем как могила, сэр! Я ни слова не скажу, даже если головорезы будут грозить, что поджарят меня заживо!

- Не думаю, что до такого дойдёт. Но я рад, что могу рассчитывать на тебя, если мне понадобиться помощь со стороны.

Фелтон заверил, что ему можно доверить всё, что угодно. О уже успел понять, кто таков мистер Кестрель. Эта ищейка с Боу-стрит удивительно ловко выдаёт себя за джентльмена.

У Синдерби были новости. Он нашёл человека, что видел девушку в день убийства после того как она ушла от миссис Уоррен.

- Это Фред Морли, он сын одного из арендаторов сэра Роберта, что работает на ферме к югу от Беллегарда. Фред ехал на конскую ярмарку ранним утром в пятницу по главной дороге на Уитфорд и видел девушку, когда проезжал Олдертон.

- Что она делала?

- Стояла на дороге, сэр, и разговаривала с Блиссом. Это такой старый торговец-попрошайка – он немного не в себе, но руки золотые. Он в деревне часто бывает. В этот раз, наверное, пришёл из-за конской ярмарки.

- Да. Я видел его там. – Кестрель вспомнил морщинистого старика в лохмотьях, потасканной одежде и его красочный лоскутный мешок.

- О, ну тогда вы знаете, кто это. Так вот, Фред сказал, что видел, как Блисс говорит с девушкой и показывает ей дорогу. Фред сперва подумал, что старик тычет пальцем в него, но подъехал поближе и понял, что тот просто указывал направление.