Они спустились вниз. Из столовой тянулся аромат еды и слышался звон тарелок. Джулиану показалось, что он различил мелодичный голос леди Фонтклер, тогда как все остальные молчали. Похоже, Фонтклерам и Крэддокам было нечего сказать – по крайней мере, в присутствии слуг.

- Хорошо, что мы, наконец, можем поужинать. – Отметил сэр Роберт.

Джулиан вытащил часы. Только что пробило девять – почти ровно три часа с того мига, как он нашёл тело. Кажется, это время прошло так быстро… или медленно? Весь вечер был похож на сон, который не измеряется часами или минутами. События просто происходят в своем непостижимом и торжественном ритме.

- Едва ли мне нужно говорить, джентльмены, как я благодарен вам за помощь. – Произнёс сэр Роберт. – Ваше участие в этом неприятном деле должно вскоре прекратиться – хотя вам нужно будет дать показания на дознании и в суде.

Джулиан почувствовал укол сожаления. Конечно, у него нет никакого права расследовать убийства. И, Бога ради, джентльмену не пристало бегать туда-сюда за уликами как ищейке с Боу-стрит. Но всё же такая «охота» заинтриговала его, и отставлять её очень жаль.

Кое-что ещё волновало Кестреля. Это он нашёл эту девушку в своей комнате, в своей кровати. Он чувствовал некую ответственность. Он вновь и вновь видел её маленькую, почти детскую руку – руку, на которой никогда не было обручального кольца, и уже никогда не будет.

Глава 12. Многообещающий подозреваемый

Пройдя по служебному коридору, сэр Роберт и его спутники попали в крыло прислуги, где встретили Трэвиса, как раз входившего в дом с фонарем в руке. Его пальто и шапка были забрызганы дождем.

- Какие новости? – Спросил сэр Роберт. – Вы осмотрели дом и окрестности?

- Да, сэр. Но ничего не нашёл.

- Никаких следов взлома и проникновения?

- Нет, сэр. Я осмотрел весь дом и обошёл его вокруг, но не обнаружил никаких признаков того, что в него могли пробраться снаружи. Некоторые окна были закрыты, но ни одно не выбито. Некоторые были открыты, но я не думаю, что через них мог кто-то пролезть. Дождь только начался, и земля была мягкой. Если бы кто-то лез через окно, на земле остались бы следы, а цветы были бы потоптаны.

- А окно в комнате мистера Кестреля тоже цело, как и все остальные?

- Да, сэр.

- Отличная работа. – Сказал сэр Роберт, но вид у него был недовольный.

- Сколько есть дверей, что ведут в дом? – Спросил Джулиан.

- Не так много для дома таких размеров. – Ответил сэр Роберт. – Вот парадная дверь. – Он указал рукой в её направлении. – В крыле прислуги есть задняя дверь, что ведёт в маленькую приёмную для торговцев и всех, кто приходит по таким делам. Наконец, есть застеклённые двери в оранжерее. Они выходят на веранду, с которой можно спуститься в сад и парк.

- Если никто не влезал или не вылезал через окно, – заговорил МакГрегор, – значит он сбежал из дома в период, скажем с половины пятого до настоящего времени – через одну из этих дверей.

- Никто не смог бы уйти через оранжерею до шести вечера. – Возразил сэр Роберт. – Мы с леди Фонтклер были там примерно с четырёх до шести, пока я не ушёл с мистером Кестрелем. Не знаю, насколько там после этого задержалась леди Фонтклер.

- И вы заперли застеклённые двери перед тем как уйти. – Вспомнил Джулиан.

- Вы запомнили, да? Ветер распахнул их. – Хозяин повернулся к Трэвису. – Вы не заметили, двери с оранжерее были заперты?

- Да, были, сэр.

- Стало быть, никто не мог бы уйти этим путём и после шести, ведь ему пришлось бы оставить двери незапертыми.

- Я тоже так думаю, сэр.

У Джулиана появился новый вопрос.

- Скажите, а вы и леди Фонтклер покидали оранжерею между четырьмя и шестью часами? Хотя бы на минуту?

Сэр Роберт открыл рот, чтобы ответить, но задумался.

- Я выходил, должно быть, минут на десять. – Медленно произнёс он. – Самое большее, на четверть часа. Я читал вслух, а леди Фонтклер любит послушать Поупа. Я ходил в библиотеку за книгой его стихов.

- А леди Фонтклер не выходила из оранжереи в ваше отсутствие?

- Я не знаю, мистер Кестрель. – Холодно ответил сэр Роберт. – Мне не приходило в голову спрашивать её.

- Стало быть, нам остаются парадная и задняя двери. – Заключил МакГрегор.

- При всём уважении, сэр, – вмешался Трэвис, – я не думаю, что кто-то мог бы войти или выйти через парадную дверь.

- Почему? – Спросил Джулиан.

- Потому что она была заперта с половины пятого, сэр. Её всегда закрывают, когда слуги садятся ужинать, как и ночью.

- Можем мы быть уверены, что сегодня дверь тоже была заперта? – Спросил сэр Роберт.

- Я спрашивал Майкла, сэр. – Майкл был одним из лакеев. – Он сказал, что запер дверь на засов в половине пятого, как всегда.

- Но, конечно же отпер, когда ужин слуг закончился. – Сказал сэр Роберт.

- Да, сэр, отпер примерно в без четверти шесть. Но он говорит, что после этого он сам оставался у двери, чтобы открывать их гостям, что придут к ужину. Когда я по вашему приказу собирал прислугу в людской в полседьмого, то застал его с Питером. – Питером был второй лакей. – Думаю, они играли в кости, сэр, но оказались очень проворны, и я не смог поймать их за этим. Я послал обоих в людскую и запер дверь. Я решил, что это будет лучше – мне казалось, что в доме что-то не так. С того мига дверь была заперта всё время, кроме того, что я обходил дом снаружи – я следил за этим.

- Стало быть, – проговорил Джулиан, – с половины пятого парадная дверь постоянно была или заперта или находилась под присмотром лакея.

- Да, сэр.

- Значит, никто не мог войти или выйти через неё незаметно для нас.

- Именно так, сэр. Если бы кто-то уходил, он бы не смог запереть дверь за собой. – Трэвис беспокойно посмотрел на сэра Роберта. Казалось, что вопросы мистера Кестреля совсем не радуют его. Дворецкий сжал губы и выпятил подбородок. Джулиан понял, что просто так он вытянет из Трэвиса больше ни слова.

«Неважно. – Подумал Кестрель. – Он уже рассказал немало беспокоящего. Если убийца был грабителем, что проник в дом вместе с девушкой, он должен был как-то уйти после того как расправился с ней. Кажется, он не мог сбежать ни через парадную дверь, ни через оранжерею, ни через окно. Остаётся лишь задняя дверь, но чтобы пройти от моей комнаты до задней двери, нужно пересечь людскую. Мог бы он проскользнуть там незамеченным? Потому что если не мог, значит он не воспользовался единственной возможностью покинуть дом. А значит, нам придётся признать, что никакого загадочного незнакомца не было – убийца либо кто-то из слуг, либо кто-то из нас».

Сэр Роберт послал Трэвиса за Синдерби. Когда констебль явился, судья спросил, что тому удалось узнать о том, что слуги делали и где были между половиной пятого и шестью. Синдерби потребовалось время, чтобы разобраться со своими записями – ни чтение, ни письмо не были его сильными сторонами – но суть собранных сведений состояла в том, что все слуги могли дать убедительный ответ на вопросы о том, где они были и что делали в этом время. Роулинсон, миссис Кокс и Трэвис ужинали в собственных комнатах. Остальные сидели на ужином в людской – все, кроме мальчишек с конюшни, что присматривали за лошадьми. У каждого нашёлся хотя бы один свидетель.

Сэр Роберт мрачнел с каждой минутой, и Джулиан отлично понимал, почему. Теперь, когда слуги чисты от подозрений, а шансов на то, что убийство совершил неизвестный всё меньше и меньше, сеть подозрений будет сплетаться вокруг семьи самого сэра Роберта. Каждая новая подробность становилась ещё одной нитью в этой паутине.

Но нашлось и ещё одно осложнение. Джулиан вздрогнул, когда услышал слова Синдерби:

- Так что единственный слуга, что оставался в одиночестве больше, чем на минуту или две – это камердинер мистера Кестреля, что выходил прогуляться как раз перед половиной пятого.

- Да, я помню. – Кивнул сэр Роберт. – Когда он вернулся?