Пока все пили аперитив и негромко делали друг другу дежурные комплименты, в гостиной постепенно появились остальные гости: Тео и Артур в черных смокингах и Ева в темно-зеленом платье из тафты, покрой которого напоминал платья начала XX века. «Началось», подумала Кора. Марк громко сказал:

– Приглашаю вас в столовую, друзья.

Все стали не спеша подниматься и направляться к дверям, когда из холла послышался громкий уверенный голос:

– Опять я опоздала! – и в дверном проеме появилась женская фигура в облегающем золотистом платье. Половина присутствующих, впервые увидевших эту гостью, явно удивилась. Марк подошел к ней и сказал, обращаясь ко всем сразу:

– Представляю вам Катрин, моего старого друга. С кем-то из вас она уже знакома, остальных прошу любить и жаловать.

– Спасибо, милый! – отозвалась Катрин. – Привет, Роберт, Марго! Сколько лет, сколько зим, не так ли?

– Даже странно, что мы так давно не встречались! – с теплотой, как показалось Еве, откликнулась Марго. – Марк не сказал, что пригласил тебя. Какой приятный сюрприз!

Катрин открыла было рот, чтобы сообщить окружающим правду о сюрпризе, но Марк быстро вклинился и произнес:

– Пойдемте же в столовую, ужин остынет.

– Потом пообщаемся всласть, дорогая! – сказала Катрин и подмигнула ей.

Марго засмеялась, она была рада увидеть взбалмошную и громкую Катрин, к которой всегда питала слабость.

Они парами прошли в столовую и заняли отведенные им места за столом, покрытым белоснежной скатертью, на которой сдержанно сверкало начищенное столовое серебро и ослепительно ярко – хрусталь. Когда все расселись и замолчали в ожидании первой поздравительной речи, со своего места справа от Марка поднялся Роберт.

– Мальчик мой, – начал он, – для отца сын всегда мальчик, сколько бы лет ему не было. Я видел, как ты рос и из самоуверенного подростка превращался в уверенного преуспевающего мужчину. Ты никогда не чувствовал страха и достиг очень многого. Сейчас ты подходишь к возрасту мудрости, и только от тебя зависит, обретешь ты истинную мудрость, чего я тебе желаю, или останешься в том же ментальном состоянии, что и сейчас. Оно по-своему прекрасно, но мудрость лучше, поверь старику. Он поднял бокал и произнес:

– За Марка!

Гости, с некоторым недоумением выслушав эту нетривиальную речь, подняли бокалы, повторили «за Марка!» и выпили. Однако сам Марк казался довольным. Он прекрасно понял мысль отца, и, возможно, даже попробует последовать его совету, но позже, когда со всем разберется.

Кора, сидевшая через два стула от него, уже успела немного захмелеть (еще до ужина она наведалась в гостиную и пропустила пару бокалов в полном одиночестве – иначе было слишком грустно) и поэтому раздумывала, не стоит ли ей тоже подняться и произнести речь.

Что-нибудь ожидаемо банальное, но с подтекстом, понятным только им двоим. Пусть не думает, что сможет просто от нее отмахнуться. Она Кора Майлз, и это она решает, когда и с кем расставаться! Он еще пожалеет, и папочка его пожалеет, что сразу не оценил ее по достоинству. Спеть, что ли, Happy Birthday to You? Голос у нее неплохой, хрипотцы она умела добавить. Но нет – слишком откровенно. Еще не время для скандала. Хотя саму возможность скандала она бы не стала сбрасывать со счетов. Помирать, так с музыкой! Почему плохо должно быть только ей? Он заслужил получить по полной от своей пресной женушки.

Кора полностью погрузилась в продумывание изощренной речи и не заметила, как к ней склонилась сидящая рядом Катрин, уже какое-то время наблюдавшая за ней:

– Это подарок Марка? – невинно спросила она, завистливо сверля взглядом ее декольте, в котором уютно лежал и переливался всеми своими гранями небольшой, но отличной огранки бриллиант.

Даже будучи трезвой, Кора вряд ли бы избежала этой нехитрой ловушки:

– Да, – гордо сказала она, – красивый, правда?

– Неплохой, – тоном знатока отозвалась Катрин. Больше информации ей не требовалось.

Марк поднимал бокалы, направлял застольную беседу, а сам обеспокоенно посматривал в сторону этих двух женщин. Неразумно было сажать их вместе – он теряет форму, неужели стареет? Катрин видит людей насквозь, а Кору раскусить нетрудно, зачем он вообще позвал ее сюда?

Давать старой (во всех смыслах старой, мстительно подумал он) подруге еще один козырь не входило в его планы совершенно, но, надо признать, козырей у нее и так хоть отбавляй. Один джокер чего стоит, грустно думал Марк. Старею, все-таки, снова возникла у него в голове мысль, старею, раньше все это были бы рядовые неприятности, встряска для ума, поиск выхода из положения, а сейчас я почти в панике.

Артур с его жаждой денег пришелся как нельзя некстати – с начала года компанию Марка преследовали неудачи. Срыв крупного контракта с бельгийцами, на который он очень рассчитывал, потом отмена ряда мелких контрактов, которые наложились на немалые расходы по переоборудованию предприятия, с которым тянуть дольше было невозможно. Денег пока хватало, но выплату Артуру прямо сейчас он позволить себе не мог.

Ему нужны были хорошие новости, а вместо этого он получил ультиматум от старого «друга». Кто мог подумать, что Артур способен на такие демарши? А тут он еще и Кору позвал в гости, а она, судя по виду, обдумывает стратегию наступления.

Внезапно он почувствовал, как сильно устал. Вымотался. Устал от проблем в конторе, проблем с женщинами, проблем из прошлого, притягивающих проблемы в настоящее. Когда уже все это кончится и можно будет уехать с Лео на пару недель куда-нибудь отдохнуть? Анну они с собой не возьмут – обойдутся. Будут все время вдвоем.

При мысли о сыне лицо Марка расслабилось, напряженные черты разгладились – мальчишка смышлен не по годам и всегда в отличном настроении. Если бы он знал, что дети бывают такими, он бы всех своих подружек подбивал ему рожать! Кстати, о подружках … Он снова помрачнел.

Тем временем ужин продолжался. Перемены блюд следовали в должном порядке и к четвертой подаче Анна, наконец, смогла немного расслабиться. Все шло как надо. Гости мирно общались друг с другом, то тут, то там раздавался приглушенный смех, время от времени кто-нибудь поднимался и произносил речь в честь Марка. Плохо только, что он совсем не смотрел на нее, хотя в глазах остальных она явственно читала восхищение. Белое роскошное платье от Валентино на одно плечо почти не подвело. Жаль, что Марк слишком зол, чтобы оценить ее в нем по достоинству. Анна задумалась, как ей быть теперь, когда Марк так подчеркнуто холоден, и пропустила какую-то реплику Катрин, после которой все засмеялись. Она подняла голову и увидела Катрин, стоящую с бокалом в руке.

– Не буду говорить, сколько десятилетий мы знакомы, – игриво сказала та. Нас с Марком многое связывает, всякое бывало, знаете ли, но один эпизод произвел на меня самое сильное впечатление, и когда я думаю о Марке, о его характере, я всегда вспоминаю этот случай. Дело было в Марракеше, мы …

Марк вздрогнул и быстро произнес:

– Катрин, ты же не собираешься утомлять гостей историями из моей жизни?

– Дорогой, я собираюсь восхвалять тебя, неужели ты не понял, что я про тот поразительный случай двадцать лет назад в Марракеше, когда ты один вступил в противостояние …

– Прошу, не продолжай! – твердо и с нажимом сказал Марк. Теперь он понял, зачем она здесь.

– Ты так скромен! – притворно восхитилась Катрин. – Еще одно качество к списку твоих достоинств. Хорошо, я расскажу эту историю после ужина.

Она сделала вид, что сдалась и, довольно улыбаясь, опустилась на стул. Дело было сделано. Все, что нужно, она уже сказала. Катрин повернула голову и взглядом дала знак Роберту налить ей еще вина. Она пришла в прекрасное настроение.

Гости по-разному осмысливали произошедшую странную сцену, однако трудно было не понять, что Марк явно не желал обнародования какой-то давней истории. Кора и Анна про себя решили после ужина непременно расспросить Катрин. Остальные просто надеялись, что ей самой захочется поведать все до конца, невзирая на очевидное недовольство Марка.