Один Кун Веймин не сможет изменить устоявшиеся трехсотлетние порядки, как бы он ни пытался. Сколько человек он сможет выпускать каждый год? Пятьдесят-шестьдесят? Через пятнадцать лет в стране будет шестьсот его выпускников! Да это песчинка в пустыне. В одном лишь Киньяне живет около трех тысяч чиновников, и это не считая императорского дворца. Поэтому все эти глупые затеи насчет законов для крестьян и военных обречены на провал. Чтобы хотя бы заикнуться насчет нового закона, ты должен подняться так высоко! Так высоко, просто чтобы тебе разрешили намекнуть на несовершенство старых законов. Я не понимал, откуда в нашей стране такая любовь ко всему старому, традиционному, замшелому. Почему фраза «так жили наши деды» является достаточным подтверждением для любой глупости?

Возможно, Кун Веймин планирует бюрократический переворот. Он со своим титулом точно сможет предстать перед императором и потребовать уволить весь кабинет министров. И что, он предложит двадцати-тридцатилетних юнцов на их должности? Я бы на месте императора остерегся окружать себя учениками одного человека, ведь по сути это бы означало, что все министры бы говорили языком главы Академии. Никаких противоречий. Никакого сопротивления. Это бред! И Кун Веймин, как умный человек, должен это понимать.

Поэтому я никак не мог придумать, о чем писать. Мне не хотелось делать заведомо бесполезную работу. Раздать землю крестьянам? Полнейшая глупость, ведь вся земля принадлежит императору, и лишь он решает, кому отдать ее на возделывание. Потребовать уважения к слугам? Включить в военную подготовку начертание? Идеи одна хуже другой.

Тедань уже второй день с увлечением расписывал свой закон, то и дело дергая Мэй насчет значения того или иного иероглифа. И все равно потом его работу придется перепроверять и переписывать. Он так торопится, что забывает дорисовать ту или иную черту, из-за чего смысл зачастую искажается. Я до сих пор не могу сдержать улыбки, когда вспоминаю его сочинение о территории страны, в котором он нарисовал все иероглифы «река» не с вертикальными, а горизонтальными линиями, как цифра «три».

Мэй погрузилась в какое-то чрезвычайно заумное магическое исследование и пропадала в Ки-изолированной комнате. А я все сомневался.

На столе лежали свитки с записями Мастера печатей на языке страны Божественной черепахи. Впрочем, читать на нем было легче, чем разговаривать, ведь иероглифы-то были теми же и значили то же самое, что и у нас, так что если не брать специфические термины, то я мог понимать их тексты. Проблема была в том, что тут как раз были сплошные термины. Я сломал голову себе уже на списке необходимых ингредиентов. Такое ощущение, что Мастер печатей решил собрать самые невозможные сочетания иероглифов, например, железо, молоко и дерево. Что это может значить? Железно-молочное дерево? Сок железного дерева? Молоко в железном ведре с деревянной ручкой?

К тому же я не мог забыть о том странном похищении крестьянских девушек. На следующий день после наказания я хотел поговорить с Кун Веймином, чтобы узнать, как он поступил, но он уже покинул Академию. Поехал к студентам на практике в сыхеюанях. Попытка что-то узнать от Идущего к истоку так же провалилась, он послал меня к Кун Веймину.

Тогда я полез в архив. Решил узнать, а как вообще ведутся расследования в нашей стране. И вот тут меня ждало огромное разочарование. Их у нас попросту не было. Министерство наказаний подразделяется на пять частей, из которых только две хоть как-то связаны с уголовными делами: это непосредственно судебный отдел и центральный аппарат, который и должен заниматься расследованиями. Однако большая часть их работы была связана с сугубо имущественными и семейными отношениями. И там все было просто: человек дает жалобу, устно или письменно, сотрудники центрального аппарата начинают следствие, которое почти целиком состоит из допроса предполагаемых виновников, свидетелей, самого заявителя. Допрос с применением пыток.

Я узнал, что меня в тюрьме даже не пытали, а всего лишь использовали первую ступень интенсивного допроса. Хотя по правилам меня должны были морить голодом, жаждой, холодом и отсутствием сна, но, видимо, мои надзиратели торопились…

Уголовные дела решались примерно также: следователи хватали всех свидетелей и допрашивали их, после чего тот человек, на которого все показывали пальцем, назначался виновным и отправлялся на казнь. При таком раскладе в похищении Аи обвинен буду я, так как я с ней разговаривал на празднике и был похож на настоящих похитителей. И меня попросту запытают до смерти, выбивая место, где я спрятал девушек, что никак им не поможет.

Почему расследование ведется так странно и однобоко? Я понимаю, что среди чиновников немного великих магов, таких как легендарный Хао Шер, но неужели государство совсем не выделяет Ки на судебные дела? Или следователи забирают энергию себе? Ведь есть же и другие способы ведения дел? Я не знал, какие именно, но был уверен, что они должны были существовать. Может, мне написать закон, в котором чиновники будут обязаны опираться не только на слова пытаемых людей, но и на другие данные? Например, чтобы в случае с Аи отряд стражников и чиновника, ответственного за расследование, отправился на поиски похитителей, спас девушек и наказал виновных.

Когда я поделился этой идеей с ребятами, Тедань сразу же воспылал азартом:

– О, я бы хотел там поработать! Гоняться за ворами! Драться с убийцами!

– Или копаться в старых бумагах, – скептически заметила Мэй. – Вспомни свой первый суд. Там ни за кем бегать не пришлось, достаточно было прочитать документы. Знаешь, в чем проблема? – обратилась она ко мне. – Славы и почестей такая работа точно не принесет. Знатные семьи редко обращаются в суд по поводу уголовных преступлений как раз из-за такого ведения дел. Вопросы насчет наследства или имущества – да, ведутся официально. А вот по поводу воровства, убийств и похищений мы обычно приглашаем сыскарей.

– Сыскари? Кто это?

– Это негосударственные служащие. Они работают только на себя, зато все их умения, магия, навыки направлены только на поиск и расследования. Плюс они хранят имена заказчиков и сами заказы в тайне.

Я задумался. Ведь и Джин Фу после похищения Байсо и смерти его охранника не пошел к чиновникам, а начал искать его сам, через метки, через мага-поисковика и кровь.

– А какие самые лучшие сыскари в Киньяне?

– Самым лучшим считается старик Зинг Ян Би, но он сейчас редко соглашается работать. Возраст уже не тот, да и в деньгах он давно уже не нуждается. Я слышала, что он набирал себе учеников, но имен их не знаю.

– Как думаешь, Кун Веймин разрешит мне поговорить с Зинг Ян Би?

– После твоего глупого побега? – Мэй сморщила личико. – Я бы тебя вообще приковала цепями и поставила бы охранника.

– Но ведь это нужно для выполнения задания!

– Если все студенты будут бегать по городу и спрашивать совета, то зачем вообще нужна Академия? Кроме того, у тебя свое задание! Оно как раз связано с начертанием.

Несмотря на разумные замечания Мэй, я все же решил попросить разрешение у Кун Веймина. Мне нужно было знать, пленник я или все же ученик. К тому же, там, за стеной Академии, я смогу узнать и о судьбе Цай Хонг Ши, и о следствии по делу Аи. Если меня, конечно, снова не упекут в тюрьму по заявлению какого-нибудь человека с очень хорошей памятью.

Я не собирался больше убегать из Академии. Не в ближайшее время. Госпожа Роу, которая всегда отражала мысли своего мужа, четко показала отношение семьи Джин. Они готовы принять меня в качестве гостя и друга сына, но не более того. Я не мог больше рассчитывать на их помощь. У меня почти не было денег. И мне некуда было идти. Это не означало, что я смирился со своей ролью ступеньки для Веймина и будущей свадьбой с дочкой Мин Чиня. Нет, я собирался ненадолго задержаться в Академии, чтобы больше узнать о мире вокруг меня и стать сильнее для того, чтобы больше никто никогда не решал за меня.

Да, это недостижимая цель. Почти все вынуждены слушать чужие указания. Думаю, даже император подчиняется традициям и устаревшим законам. Но я видел по-настоящему свободных людей. Кто явно живет не по общим правилам, так это сам Кун Веймин. Тот же Мастер. Они могут себе это позволить. И я тоже хотел жить именно так. Да, я уже не родился в знатной семье, но, глядя на Яна из клана Цянь в начале учебы, видно, что это не так уж и весело. Значит, я должен стать сильным магом-начертателем.