— Доктор Карин! — разлетелся по кораблю пронзительный крик Соланы.

Я же, уронив кресло, вскочила на ноги, вцепилась в край стола и боялась вздохнуть.

Дверь медотсека открылась, внутрь заскочила дёрганая Миранда, а следом за ней Солана, с Курьером на руках, от вида которого я сорвалась и беззвучно заплакала. Солана же не растерялась, аккуратно уложила Саске на стол, встала рядом, скинула перчатки, сложила пальцами фигуры и приложила светящиеся ладони к наспех перевязанной руке Курьера.

— Не помогает, — выкрикнула Солана. — Мири…

— Всё нормально, — сглотнув, еле слышно проговорил Курьер. — Котёнок, за технику ставлю отлично. Молодец, быстро усвоила. А теперь выйдите и доложите Вике, что со мной всё нормально.

— Но Саске…

— Вы Чаквас помешаете, — с трудом, но всё же повысил голос Курьер. — Выходите.

Девушки молча выскочили из медотсека, встали у дверей и тут же вызвали Шепард. Сказали, что останутся здесь, и что Курьер не сопротивляется. Хотя…

— Почему вы плачете? — приоткрыв глаза, спросил Саске. — Вас кто-то обидел?

— Ты… То есть, я… Что у тебя с рукой?

— Обжёгся… Жучара вредный попался, — слабо улыбнулся Саске. — Лазерами из глаз стрелять начал. Хорошо хоть огненными шарами из задницы не кидался. Я бы этого не пережил. Извините за такие слова.

Даже в такой ситуации находит в себе силы шутить. Так, соберись Карин, хоть он и совсем плохо выглядит, рана вроде бы не серьёзная. Снять бинты и обработать.

Как только я прикоснулась к руке, Саске зашипел от боли и выгнулся. Тут же в его руке появился шприц, который он незамедлительно вколол себе. После чего закрыл глаза и выдохнул.

— Это что за препарат?

— Мед-Х. Или… Морфин. Ни лекарства, ни техники не помогают. А это, хоть и ненадолго, но боль снимает, — сквозь зубы прошипел Курьер. — Сейчас… Сейчас вырублю себя. Пару часов буду без сознания. Работайте спокойно.

Сказав это, Саске коснулся лба двумя светящимися пальцами и вытянулся на столе. Я же, собрав всю волю в кулак, приступила. Разрезала бинты, которые тут же отвалились вместе с остатками кожи, обнажая кровоточащую плоть.

— Ужас какой, — прошептала я. — Если у Лисана просто ожог, то тут что-то странное. Сканер! Что за чёрт? Сломался что-ли?

Сканер показывал всякую ерунду. Если раньше прибор определял Саске как человека, хоть и с кучей аномалий, то теперь… Расу определить не получалось. Сканер одновременно показывал, что на столе лежит человек, турианец и азари. Новый прибор также ничего не дал. Более мощный сканер после пяти минут исследования Курьера всё таки разобрался что к чему. Однако, информация удивляла. С момента последнего сканирования в Саске очень многое изменилось, нервная система почти как у азари, а мышечная структура и кости похожи на турианские. В коже незначительное присутствие тяжёлых металлов. Но самое интересное, нулевой элемент. Немного, очень немного, но он теперь есть. И это очень странно. Надо поговорить об этом с Мордином, но не сейчас. Сейчас у меня Курьер и, судя по показателям, совсем в плохом состоянии. Температура упала до тридцати, давление, дыхание, пульс — всё это тоже упало. А рана, несмотря на регенерацию, даже не думает заживать. И самое страшное, я не знаю как ему помочь… Или знаю? Знаю!

— Доктор Чаквас, — подала голос Ину. — Что с ним?

— Не сейчас, — копаясь в шкафу с лекарствами, проворчала я.

Так, регенераторы, антибиотики, средства от ожогов, панацелин, и ещё кучу всего. Бинты, салфетки, кислородную маску, и… И какого чёрта он без брони попёрся? Куда только Виктория смотрит? И все остальные тоже? Ладно, за работу.

Два укола регенераторов и никакого эффекта. Панацелин — и тоже впустую, состояние продолжает ухудшаться. Температура тела упала до двадцати трёх градусов. Пульс, тридцать. Надо что-то делать!

Капельница в левую руку, туда же специальные препараты для поддержки сердца. Датчики для отслеживания состояния на грудь, виски и запястье.

Лекарство пошло, на мониторе вспыхнули показатели, которые не радовали. Судя по ним, Курьер умирает. Медленно, но умирает. Нет! Я не позволю!

— Ты не можешь вот так уйти, — встряхнув Курьера, зарычала я. — Не можешь! Вспомни о них, они все любят тебя. А ты… Ты… Нет…

Монитор замигал красным и громко запищал, сообщая об остановке сердца. Курьер дёрнулся, выдохнул и улыбнулся под маской.

— Саске, пожалуйста. Ты ведь сильный… Ты сволочь! Влюбил меня в себя, а теперь бросаешь? А я дура старая, уже размечталась. А ну…

Писк прекратился, монитор мигнул зелёным и показал кривую линию кардиограммы. Показатели очень быстро пришли в норму, обожжённая рука Курьера перестала кровоточить и за какие-то мгновения обтянулась очень тонкой, почти прозрачной кожей. Сам Курьер, полыхая жаром на весь медотсек, вздохнул и теперь уже широко улыбнулся.

— Сволочь, как же ты меня напугал, — погладив это чудо по волосам и вытирая слёзы, улыбнулась я.

Облегчённо выдохнула, нависла над спящим Курьером, нежась от тепла, закрыла глаза и положила голову ему на грудь.

Вот паразит, я чуть с ума не сошла. Это же надо… Такой тёплый, как будто даже обжигающий. И я снова это чувствую, его энергию, силу, которая вливается в меня и заставляет чувствовать себя молодой. Сильной, красивой, уверенной в себе женщиной, но в то же время молоденькой девчонкой, мечтающей о принце. И сейчас мне очень не хочется, чтобы это заканчивалось. Не хочется отпускать его ни на миг, ни на секунду.

— Люблю тебя, — погладив Курьера по груди, прошептала я. — Люблю, и не хочу больше скрывать этого. Хочу всегда быть рядом. Хочу, но боюсь быть отвергнутой. А пока ты спишь, я побуду рядом…

Крепче обняв Саске, я поудобнее устроила голову у него на груди, закрыла глаза и… Твою мать! Мы же тут не одни! От осознания того, что сейчас произошло, руки мои похолодели. Медленно встав, я развернулась и увидела смотрящих на меня круглыми глазами Ину и Лисана. Которые… Которые всё слышали и, судя по размеру глаз, мои слова их впечатлили.

— Вы ничего не видели и не слышали, — посмотрев на кварианку и турианца, прорычала я. — Если это выйдет за пределы медотсека… В общем, я вас предупредила. Вы поняли?

— Да, конечно, — закивал лежащий на животе Лисан. — Я только проснулся. Ничего не видел.

— Ину? — криво улыбнулась я.

— Я всё поняла, — закивала кварианка.

— Смотрите мне! — улыбнувшись, погрозила им пальцем и уселась за стол. — Так, всё! Всем отдыхать.

Уй, как некрасиво. И уверенность моя куда-то улетучилась. Что я творю? А, что хочу, то и ворочу. Чем я хуже других? Да, не молодая, но всё ещё привлекательная. А это значит, мне снова надо сблизиться с Курьером. Ходить на левую палубу, общаться и всё же немного подождать. Совсем немного…

====== Глава 41 ======

(Четыре часа спустя. Нормандия. Медотсек. Курьер.)

А? Что? Где я? Ну да, в медотсеке. А повреждения… Их нет! Надо же, помогло. Правда на секунду я всё же загнулся и успел увидеть нечто огромное и злое. Но знакомый голос, что звал меня и просил не уходить, а также признания в любви как будто отгоняли всю эту мерзость. А кто звал? Кто признавался? Ладно, с этим потом разберёмся, сейчас надо в себя придти. Нда, серьёзно меня приложило, но обошлось. Ничего не болит, система о повреждениях не сигналит, настроение приподнятое. Встаём.

Присев на койке, первым, кого я увидел, был спящий на соседней койке Лисан. Почему-то спящий на животе. Ладно… Следующим в глаза бросилось отсутствие аквариума и кварианки. И это… Ну, наверное, её Чаквас отпустила, а бокс убрали, чтобы не мешался. Или… Нет, ну не вместе же с боксом её перенесли? Хм, вот ведь регенерация, всё восстановилось, да так, что никаких следов не осталось. Ладно, пора вставать и узнать, что там с моими.

— Куда собрался? — залетев в медотсек, спросила серьёзно настроенная Чаквас. — Быстро лёг.

— Да, о великий медик! — упав на койку, улыбнулся.

Улыбнулся не потому, что Карин, скрывая веселье, делает вид, что сердится, а потому, что там, в темноте, я слышал её голос. И теперь, как всегда, не знаю что делать. Хотя…