— А где она живёт? — поинтересовался Мальсибер.

— В Москве. Третья улица строителей, дом двадцать пять, квартира двенадцать. Вот, у меня тут записано… — Долохов вытащил из нагрудного кармана бумажку и выложил её на стол. На бумажке было записано лишь название улицы, номер дома и квартиры. Города указано не было.

— И как ты к ней доберёшься? По каминной сети? — не унимался Мальсибер.

— Ты идиот? Какая каминная сеть? — пьяно возмутился Долохов. — В Москве нет каминов. Вот. Видишь?

Он достал из того же кармана короткую серебряную цепочку.

— Как только я раскрою замок и скажу вслух адрес, меня перенесёт прямо к ней в квартиру.

— Это она придумала?

— Ну, а кто ж ещё? — Долохову всё труднее становилось говорить.

— Она у тебя — умная баба, — Мальсибер похлопал его по плечу и громко провозгласил:

— Предлагаю выпить за женщин!

— И за любовь! — подхватил Эйвери.

— До дна, — мрачно подытожил Розье.

— За тебя, Белла! — Люциус галантно отсалютовал родственнице полным стаканом. Остальные последовали его примеру, после чего Долохов вновь попытался встать из-за стола.

— Да погоди ты, — остановил его Эйвери. — Рано ещё. Успеешь.

— Я же должен быть в форме, — возразил Антонин. — И мне нельзя опаздывать.

— Не переживай, — успокоил его Мальсибер. — Давай сюда свой адрес и цепочку. Я прослежу, чтобы ты отправился туда вовремя. Я ведь не пьянею никогда.

Долохов послушно протянул Мальсиберу цепочку, завернув её в листок с адресом. Мальсибер спрятал всё в карман мантии и, похлопав Антонина по плечу, скомандовал:

— Наливай!

Тот без лишних разговоров снова полез в портфель, извлекая оттуда ещё одну бутылку.

— Ты их рожаешь, что ли? — простонал молчавший доселе Нотт. Ему уже несколько дней назад хотелось сбежать отсюда домой, но он был слишком труслив и боялся гнева Хозяина.

— А то! — самодовольно ухмылялся Долохов. — Заклинание резримого насширения. Это тебе не хухры-мухры…

Язык у него заплетался, но Антонин разливал пойло по стаканам мастерски. Годы тренировок довели его умение до автоматизма. Как говорится, талант не пропьёшь.

— Какие же вы всё-таки мерзавцы! — вздохнул Снейп, левитируя свой стакан к Долохову. — У меня было несколько ночных дежурств подряд. Таскался по коридорам этого проклятого замка и разгонял целующихся детёнышей. А потом, вместо того, чтобы спать, приходилось тащиться к Дамблдору и пить у него чай с этими жуткими лимонными дольками… Что ты ржёшь, Мальсибер? Это не смешно!

Снейп резко взмахнул волшебной палочкой, которую стремительно выхватил из кармана мантии заученным быстрым движением — и перед Мальсибером на столе появилась гора лимонных долек.

— Жри, сволочь. Узнаешь, каково это — постоянно давиться ими, когда директору вздумается почтить меня своим вниманием.

— Бедняжка, Северус…- Волдеморт пустил пьяную слезу. — Терпи, мой мальчик. Недолго осталось. Скоро я приду к власти, и тогда мы расквитаемся с Дамблдором за все твои мучения. Я отдам его тебе, чтоб ты лично мог кормить его лимонными дольками, пока он не сдохнет.

— За победу! — раздался нетвёрдый, но всё ещё исполненный пафоса голос Малфоя.

— За победу! — подхватили все, потянувшись стаканами к пошатывающемся на нетвёрдых ногах Волдеморту, который привстал, чтобы картинно раскланяться перед соратниками.

— Ну, а теперь расскажи, как ты с ней познакомился, — Эйвери доверительно задышал перегаром в лицо Долохова.

— С кем? — обалдело уставился на него Антонин.

— С Галей. Или у тебя есть еще кто-нибудь?

— Нет, у меня никого нет, я холостой.

— О-о-о-о! — подхватили те, кто сидел к ним поближе. — Выпьем за холостяка!

— За холостую жизнь! Ура!

— Вам-то хорошо, — уныло проскрипел Нотт. — А я как представлю себе, какой будет скандал, если я, может быть, приду домой встречать Новый Год!

— Люди, у меня родился очень важный тост, — подал голос Долохов.

— Не-не-не, тебе больше нельзя, ты сегодня женишься. — попытался урезонить его Мальсибер.

— Это я не забыл.

— Если забудешь, я тебе напомню, — успокоил его Мальсибер. — Потому что я не пьянею никогда.

— Ребята, давайте выпьем за нашу дружбу! За нашу крепкую Пожирательскую дружбу!

— Умница!

— Красиво говоришь!

— Ты прирожденный оратор!

Долохов уже мало что соображал, но его рука автоматически полезла в портфель за очередной бутылкой адского зелья.

***

К вечеру гостиная в Малфой-мэноре напоминала поле битвы уже после того, как в ней определился победитель. Тела утомлённых возлияниями Пожирателей сидели и лежали повсюду в весьма живописных позах. Большинство из них пребывали в состоянии полной алкогольной прострации. Было абсолютно непонятно, по какому принципу эти тела перемещались в пространстве до тех пор, пока способность к перемещению не покинула их, поскольку сейчас они довольно причудливо смешались друг с другом, прежде чем их накрыло тяжёлым беспробудным сном. Вряд ли кто-нибудь из них, проснувшись, смог бы объяснить, каким образом он очутился там, где отключился. Взять хоть того же Снейпа. За каким дракклом он выполз из своего угла и потащился за стол, туда, где пребывали Долохов с Мальсибером, Эйвери и Розье? Почему бы ему не отправиться на диван к Малфою? Или же не прикорнуть у ног самого Повелителя? Но, нет, Северус оказался именно там, где оказался — они с Долоховым привалились плечом к плечу, не давая друг другу свалиться под стол. С другой стороны от Долохова за столом сидели двое, уцелевших в этой неравной битве с «зелёным змием» — Эйвери с «никогда не пьянеющим» Мальсибером. В отличие от прочих, они не спали, а вели друг с другом неспешную беседу.

— Тебе не кажется, Эйвери, что кому-то из нас пора отправляться к невесте? — по голосу Мальсибера было явственно слышно, насколько утомили его все предшествующие возлияния.

— Полностью с тобой согласен.

Они с пониманием пожали друг другу руки и продолжили беседу.

— А ты не помнишь, кто из нас должен отправиться к невесте? — поинтересовался Мальсибер.

— Нет. А ты?

— Тоже.

— И что нам делать? — Эйвери попытался сфокусировать взгляд на кончике носа Мальсибера. Судя по всему, это ему так и не удалось.

— Постой. Положись на меня, — Мальсибер пытался держаться уверенно. — Пойдём простым логическим путём.

— Пойдём вместе.

Эта договорённость вновь была скреплена рукопожатием.

— Тебе нужно ехать к невесте? — спросил Мальсибер.

— Нет.

— И мне не нужно. К счастью, у нас с тобой нет никаких невест.

Они с облегчением пожали друг другу руки.

— Идём дальше, — продолжил Мальсибер. — У Долохова может быть невеста?

— Может, — с трудом кивнул Эйвери.

— А у Снейпа?

— Может, — немного подумав, будто сомневаясь в подобном предположении, подтвердил Эйвери.

— Значит, они оба могут иметь невесту, — глубокомысленно заключил Мальсибер, пожимая протянутую руку Эйвери.

— Кинем жребий?

— Мы не будем полагаться на случай, — Мальсибер сделал протестующий жест рукой. — Что нам ответил Долохов, когда мы пили за невесту?

Эйвери молча вопросительно уставился на Мальсибера.

— Что у него нет никакой невесты и что он — холостяк.

— У тебя поразительная память, — восхитился Эйвери.

— Сейчас не об этом. Значит, к невесте собирается Снейп, — победно провозгласил Мальсибер. — И он сам бы об этом сказал, если бы его не развезло от усталости.

— Подожди! — воскликнул Эйвери. — Откуда у Снейпа может быть русская невеста?

— Я тебе отвечу, — безапелляционно провозгласил Мальсибер. — Это значит, что его с ней познакомил Долохов во время своего очередного загула в России. Взял с собой туда Снейпа, чтобы тот проветрился, а не сидел постоянно, как сыч в своём грёбаном Хогвартсе. Ну, а Снейп, скрытная зараза, завёл там невесту и ничего не сказал нам, своим лучшим друзьям.

— Железная логика, — согласился Эйвери.

— Железная логика, — подтвердил Мальсибер, вновь пожимая протянутую ему руку, после чего полез в карман своей мантии и извлёк оттуда мятую бумажку с завёрнутой в неё цепочкой. Отодвинув от Снейпа безмятежно спящего Долохова, Мальсибер стал трясти Северуса, пытаясь привести его в чувство: