Эльфы-домовики Хогвартса толпой хлынули в вестибюль, громко крича и размахивая ножами и топорами для мяса. Ими предводительствовал Кричер с медальоном Регулуса Блэка на груди, и его квакающий голос перекрывал даже царивший здесь шум:

— Все на битву! На битву! На битву за моего хозяина, надежду и оплот эльфов-домовиков! Бей Тёмного Лорда во имя отважного Регулуса! На битву!

С горящими злобой личиками они рубили топорами и кололи ножами икры и щиколотки Упивающихся смертью. Куда ни глянь, Упивающиеся смертью отступали, подавленные численным превосходством противника, сражаемые несущимися отовсюду заклятиями, стрелами из луков кентавров, корчась от втыкающихся в ноги ножей, напрасно пытаясь бежать под натиском всё прибывающей толпы.

И всё же битва ещё не кончилась. Снейп приказал Луне:

— Стой здесь. Не лезь в толпу.

— А ты? — Луна смотрела в пустоту, туда, откуда донёсся до неё голос Северуса.

— А я — в Большой зал.

Луна приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но Северус перебил:

— Не бойся. Со мной всё будет в порядке. Я невидимый. И умею быть осторожным. Дождись, пока стихнет бой. Не лезь в схватку. Поняла? И наложи на себя дезиллюминационное заклятие.

— Да, — вздохнула Луна.

Она ощутила короткое прикосновение его губ к своей щеке. Она знала, что Северус устремился в Зал, обходя стороной сражающихся. Луна, как и обещала, скрыла себя Чарами невидимости и продолжила посылать заклятия в Упивающихся и ставить щиты для своих. Она перемещалась с места на место, чтобы противник не понял, откуда появляются вспышки заклятий. Двигаясь вдоль стены, Луна неуклонно приближалась ко входу в Большой зал. Действие Охранного зелья постепенно ослабевало. Но Луна давно уже знала, что предстоит совершить Северусу. Поэтому старалась как можно скорее оказаться там, где происходит главное сражение.

Пробравшись незамеченным в Большой зал, Снейп огляделся. Волдеморта он увидел в самой гуще схватки. Тот в ярости крушил всё, что попадалось ему на пути. В Большом зале стало совсем тесно — все, кто ещё мог держаться на ногах, рвались внутрь. Поттера нигде не было видно, и Снейп не знал, здесь ли он, скрытый мантией-невидимкой или ещё в вестибюле. Хоть бы не угодил под шальное заклятие! Как и Луна, оставшаяся там.

Вот Джордж Уизли и Ли Джордан повалили на пол Яксли. Долохов пал от руки Флитвика. Хагрид швырнул через всю комнату Уолдена Макнейра, тот врезался в противоположную стену и мешком упал на пол. Рон и Невилл сбили с ног Фенрира Сивого, Аберфорт ударил Оглушающим заклятием Руквуда, Артур и Перси Уизли одолели Толстоватого, а Люциус и Нарцисса Малфой, даже не пытаясь сражаться, бежали сквозь толпу, выкрикивая имя своего сына.

Волдеморт сражался одновременно с МакГонагалл, Слагхорном и Кингсли. С холодной ненавистью он смотрел, как они, пригибаясь, мечутся вокруг него и никак не могут нанести решающий удар…

Беллатрикс продолжала борьбу в нескольких шагах от Волдеморта. Как и её повелитель, она в одиночку сражалась с тремя за раз: Гермиона, Джинни и Чжоу напрягали все силы, но не могли одолеть Беллатрикс. Убивающее заклятие просвистело в дюйме от Джинни, так что она чудом осталась жива. Снейп был слишком далеко, чтобы вмешаться — его заклятие попало бы не в Беллатрикс, а в сражающихся вокруг людей, среди которых мог оказаться Поттер, скрытый мантией-невидимкой. Внезапно раздался крик:

— НЕ ТРОНЬ МОЮ ДОЧЬ, МЕРЗАВКА!

Молли Уизли на бегу сбрасывала мантию, освобождая руки. Беллатрикс резко повернулась — и расхохоталась при виде новой противницы.

— С ДОРОГИ! — крикнула Молли трём девушкам, выхватила палочку и бросилась в бой.

Такого от сварливой домохозяйки Снейп не ожидал. Словно завороженный, он смотрел, как хлещет и крутится волшебная палочка в руках Молли Уизли и как исчезает улыбка с лица Беллатрикс Лестрейндж, превращаясь в злобную гримасу. Потоки пламени лились с обеих палочек, пол под ногами волшебниц раскалился и покрылся трещинами; обе дрались не на жизнь, а на смерть.

 — Нет! — крикнула Молли бросившимся ей на помощь школьникам. — Уйдите! Прочь отсюда! Она моя!

Сотни зрителей стояли теперь вдоль стен, наблюдая за двумя сражающимися группами: Волдемортом и его тремя противниками и Беллатрикс с Молли.

— Что станется с твоими детьми, когда я тебя убью? — дразнила Беллатрикс, безумная, как и её Повелитель, уворачиваясь от пляшущих вокруг неё заклятий Молли. — Когда мамочка отправится вслед за Фреддичкой?

 — Ты больше никогда не тронешь наших детей! — выкрикнула миссис Уизли. Беллатрикс засмеялась исступлённым смехом. И вдруг Снейп понял, что сейчас произойдёт, ещё раньше, чем это случилось. Заклятие Молли пронеслось под вытянутой рукой Беллатрикс и ударило её в грудь, прямо над сердцем. Злорадная улыбка замерла на губах Беллатрикс, глаза словно выкатились из орбит. Ещё мгновение она понимала, что случилось, а потом медленно опрокинулась навзничь, и толпа зрителей зашумела, а Волдеморт вскрикнул.

Снейп не успел в очередной раз подумать о том, на что способны матери ради своих детей. Как в замедленной съёмке, он увидел: МакГонагалл, Кингсли и Слагхорн отлетели прочь, вертясь в воздухе, как сухие листья. Ярость Волдеморта при виде гибели последней, лучшей его сторонницы взорвалась с силой многотонной бомбы. Волдеморт поднял палочку и направил её на Молли Уизли.

Пока длилась схватка, за которой неподвижно наблюдали сотни зрителей, Снейпу удалось максимально приблизиться к сражающимся. Он успел выставить Щитовые чары, чтобы защитить Молли от гнева Волдеморта. Одновременно с ним кто-то выкрикнул:

— Протего!

Щитовые чары разделили Большой зал пополам. Снейп знал, кому принадлежит этот голос.

Волдеморт оглянулся в поисках пославшего их, и Гарри наконец сбросил с себя мантию-невидимку. Вопль изумления, приветственные возгласы, крики с обеих сторон: «Гарри!» и «ОН ЖИВ!» — стихли почти мгновенно. Толпа испугалась. Внезапно наступила полная тишина. Волдеморт и Гарри, встретившись взглядом, одновременно начали двигаться по кругу.

— Пусть никто не пытается мне помочь, — громко сказал Гарри. В мёртвом молчании его слова раскатились по Залу, как трубный глас. — Так нужно. Нужно, чтобы это сделал я.

Снейп, не удержавшись, криво ухмыльнулся. Он не сводил глаз с этой пары, ловя каждое движение, каждый звук. Волдеморт зашипел, расширив красные глаза:

— Поттер, конечно, шутит. Это ведь совсем не в его стиле. Кто сегодня послужит тебе щитом, а, Поттер?

— Никто, — просто ответил Гарри. — Хоркруксов больше нет. Остались только я и ты. Ни один из нас не может жить, пока жив другой, и один из нас должен уйти навсегда…

— Один из нас? — насмешливо повторил Волдеморт. Всё его тело напряглось, взгляд красных глаз стал неподвижным — змея перед броском.

 — Ты ведь понимаешь, что это будешь ты, Мальчик, Который Выжил благодаря случайности и козням Дамблдора?

— Ты думаешь, когда моя мать погибла, спасая меня, это была случайность? — спросил Гарри.

Оба они по-прежнему двигались боком, по идеальной окружности, сохраняя равное расстояние друг от друга.

— Ты думаешь, случайность, что я решился сразиться с тобой тогда на кладбище? Случайность, что минувшей ночью я не стал защищаться и всё же остался жив и снова вернулся в битву?

— Случайность! — крикнул Волдеморт, однако всё ещё не наносил удара. Толпа зрителей застыла, словно окаменев, и казалось, что среди сотен людей, заполнивших Большой зал, дышат только эти двое. — Случайность, везение и то, что ты увиливал и прятался за спинами тех, кто лучше тебя — мужчин и женщин, — позволяя мне убивать их вместо тебя!

 — Сегодня ты никого больше не убьёшь, — сказал Гарри, пока они продолжали кружить по Залу, глядя друг другу в глаза. — Ты никогда больше не сможешь никого из них убить. Понял? Я готов был умереть, чтобы ты прекратил мучить этих людей…

— Однако не умер!

— Я был готов, и этого оказалось достаточно. Я сделал то же, что моя мать. Они защищены от тебя. Разве ты не заметил, как легко они сбрасывают твои заклятия? Ты не можешь их мучить. Ты не можешь до них добраться. Не пора ли тебе учиться на ошибках, а, Реддл?