— В этом нет необходимости, — ответил Дамблдор. — В силе её магии я уже убедился.

Каким именно образом он убедился в этом, Дамблдор не уточнил. Ему не хотелось признаваться в том, что он так и не смог преодолеть окклюментный щит, выставленный девчонкой. Откуда же ему было знать, на чей именно барьер он наткнулся в сознании мисс Лавгуд.

— Поэтому вы можете продолжать свои занятия, — Дамблдор добродушно усмехнулся. — Теперь уже без ваших шпионских игр и пряток по всей школе.

— В таком случае, Альбус, расскажите Поттеру и прочим, что вы сами дали мне разрешение на эти занятия, — ноздри Снейпа раздулись, верхняя губа чуть приподнялась, как у хищника в предупреждающем оскале.

— Хорошо, я скажу об этом Гарри. Что касается «прочих»… Думаю, с некоторыми из них ты и сам справишься, — Дамблдор хитро прищурился. — А остальные и сами потеряют к вам интерес, как только увидят, что вы ни от кого не скрываетесь.

Снейп понимал, что разрешение Дамблдора на его занятия с Лавгуд означает только одно — желание держать их у себя на глазах под неусыпным контролем. Но это сейчас было неважно. Важным было состояние Луны, которая, по всей видимости, находилась в прострации после директорского «воздействия» на сознание. Находясь под влиянием зелья, Снейп ощущал боль, напряжение и страх, заполнившие душу Луны, как только к ней вернулось сознание. Действие зелья постепенно ослабевало, но ощущения эти не проходили. С девчонкой явно было неладно. Ей требовалась помощь, а они с директором продолжали разглагольствовать о вещах, не имеющих сейчас никакого значения.

Оставив без внимания последнюю реплику Альбуса, Снейп повернулся к Луне:

— Мисс Лавгуд. Вы в состоянии идти сами?

Луна вздрогнула, услыхав своё имя. Её полуприкрытые глаза мгновенно распахнулись. Луна обвела помещение взглядом, говорившим о том, что она не совсем хорошо представляет, где находится. Сердце Снейпа болезненно сжалось.

— Вы сможете сами идти? — повторил он свой вопрос, старясь изо всех сил придать голосу необходимую холодность.

— Я… п-попробую, — неуверенно произнесла Луна, пытаясь сползти с дивана.

Она нетвёрдо встала на ноги, пошатываясь и держась за голову, как будто та вдруг стала настолько тяжёлой, что с трудом удерживалась на плечах. Сделала шаг, качнулась и едва не свалилась на диван. Снейп подхватил её и полез в карман за волшебной палочкой, чтобы наколдовать носилки. Луна умоляюще взглянула на него и слабо произнесла:

— Нет-нет. Я сама.

Она сделала несколько шагов, держась за руку Снейпа. Дамблдор внимательно наблюдал за ними. Казалось, прикосновение к руке Снейпа придало Луне уверенности. Она словно подпитывалась его силой, судорожно вцепившись в подставленное им предплечье. Следующие несколько шагов оказались ещё более твёрдыми.

— Я… смогу идти сама, — заверила Луна, хотя голос её по-прежнему оставался слабым и прерывистым.

— Хорошо, — Дамблдор задумчиво смотрел на этих двоих, застывших у двери. — Северус, отведи мисс Лавгуд к Поппи и отправляйся на ужин. Можешь сегодня ко мне не приходить. Всё, что нужно, мы уже обсудили.

— Благодарю, господин директор, — Снейп распахнул дверь и вывел Лавгуд за порог кабинета. Дамблдор подумал о том, что вежливость Снейпа всегда выглядит как желание оскорбить. Слишком много в этом человеке яда и злости. Впрочем, кому, как не ему, знать, насколько эта злость необходима Снейпу для прикрытия его истинных душевных порывов. После той памятной сцены с патронусом Дамблдор понял, что слишком мало знает об этом человеке. Сделав сейчас вид, что он поверил сказке о выдающихся магических способностях мисс Лавгуд, директор решил «легализовать» их отношения, чтобы разобраться в происходящем. Если бы он запретил этой парочке их занятия, они ушли бы в подполье и затруднили ему наблюдение за ними. Теперь Дамблдор получил возможность контролировать их, дабы понять, что же в действительности связывает Северуса с это странной студенткой, которую вся школа зовёт не иначе, как «полоумная Лавгуд». «Время покажет», — подумал Дамблдор, с сожалением осознавая, что времени-то у него как раз остаётся всё меньше.

Как только дверь директорского кабинета захлопнулась у них за спиной, Луна резко повернулась к Северусу, обхватила руками его шею и судорожно прижалась к нему, дрожа всем телом. От её заторможенности не осталось и следа. Луну трясло, по щекам катились крупные слёзы. Рыдания всё сильнее сотрясали её хрупкое тело. При этом ни звука не вырывалось из груди, что вызывало у Снейпа ещё больше жалости, острой щемящей нежности и невыносимой тревоги. И всё это было замешано на ненависти к человеку, оставшемуся там, за тяжёлой дубовой дверью. К человеку, которому он был слишком многим обязан, но которому он не готов был простить боль и страх этой девочки.

Снейп сжал в объятиях содрогающееся от рыданий тело, покрывая быстрыми отрывистыми поцелуями лицо Луны и бессвязно шепча слова, которых раньше вовсе не было в его лексиконе:

— Успокойся. Успокойся, девочка моя. Не надо. Всё позади. Ты умница. Ты выдержала. Теперь всё в порядке.

Нежность ли в его голосе или слова, которые никогда раньше не слетали с его бледных тонких губ, заставили Луну замереть, прижавшись к нему всем телом? Но её рыдания вдруг прекратились, уступив место странному чувству, названия которому она не знала. Луна застыла, прижавшись всем телом к Северусу, который одной рукой прижимал её к себе, а другой поглаживал волосы, беспорядочно рассыпавшиеся по плечам. Луна спрятала лицо у него на груди, испытывая восхитительное чувство покоя и защищённости от шершавого прикосновения плотной ткани к щеке и от запаха — такого родного, будоражащего и успокаивающего одновременно.

Луна чувствовала, что могла бы простоять вот так целую вечность. Но Снейп мягко отстранил её и тихо произнёс:

— Пойдёмте, мисс Лавгуд. Не стоит здесь задерживаться. Я отведу вас в больничное крыло.

— Нет!

Луне показалось, что она закричала слишком громко. На самом деле её возглас был таким тихим, жалким и беспомощным, что у Снейпа в который раз больно сжалось сердце. Она снова забилась в его объятиях, судорожно сжимая руки у него на шее:

— Я не хочу в больницу! Пожалуйста, Северус! Не надо в больницу! Профессор Снейп, я… мне… Я хочу быть с вами!

Из глаз Луны опять покатились слёзы. Снейп вновь изо всех сил прижал девчонку к себе, понимая, что он бессилен перед её слезами. Сопротивление бесполезно — он ничего не сможет поделать с собой, когда она вот так доверчиво прижимается к нему всем телом и когда так умоляет его остаться с ней.

— Тише. Тише, мисс Лавгуд, — Снейп снова успокаивающе гладил её волосы, прижимаясь щекой к макушке и замирая от нежности. Мерлин, сколько же в нём этой самой нежности! Он и не подозревал… Откуда только она взялась? — Вы не пойдёте в больницу. Я обещаю.

Луна сильнее прижалась к нему, стараясь успокоиться. Нужно было уходить. Директор мог выйти из кабинета в любую минуту. Ещё не хватало, чтобы он наткнулся здесь на эту трогательную сцену!

Снейп поспешил наложить на них с Луной дезиллюминационное заклятие, подхватил её на руки и бережно понёс к себе. Девчонке явно требовалась помощь. А ещё — его присутствие рядом — это он понимал отчётливо. Не мог же он сидеть рядом с ней в лазарете, держа её за руку и нашёптывая нежности на глазах у всех посетителей больничного крыла!

Добравшись со своей драгоценной ношей до входа в собственное жилище, Снейп поставил Луну на пол, открыл дверь, завёл девчонку внутрь и, наложив Запирающее и Заглушающее заклинание, снял с себя и с Луны Чары невидимости.

Вид Луны вызвал у него серьёзные опасения. Девчонка выглядела слишком бледной и какой-то измождённой. Неудивительно — пережить всю мощь магического воздействия Дамблдора — это серьёзно. Она едва держалась на ногах, однако, старалась делать вид, что с ней всё в порядке. Снейп молча подхватил её на руки и отнёс в спальню.

Уложив Луну на кровать, он снял с неё ботинки и расстегнул верхние пуговицы на мантии.