Пожилая лавочница чуть опустила дробовик, ни на мгновение не отрывая взгляда от Джо.

– От него херово пахнет.

– Это его почвенная жизнь еще не отлипла. Скоро уйдет.

Мейбл фыркнула и убрала ружье под прилавок.

– Надейся. Я останусь при своем.

Джо мило улыбнулся ей.

– А для чего именно мы пришли к этой обаяшке?

– Добираться до Почвы – примерно как до Луны, – ответила Дейзи-Мэй, – только в два раза труднее и в десять раз опаснее.

Мейбл присвистнула.

– Ты собираешься нырять на Почву? С ним?

– Новому парню нужны водные крылышки, – сказала Дейзи-Мэй, подтаскивая Джо поближе. – Словечко с самого верха: нам с Джо нужно разобраться, кто его шлепнул.

Мейбл пренебрежительно поглядела на Джо.

– За такое положена медаль, а не операция Отряда.

– Вы чем-то недовольны? – сказал Джо, шагнув навстречу старухе.

– Мейбл, часики тикают, – встряла Дейзи-Мэй, встав между ними.

– А когда они не тикают? – отозвалась Мейбл, с презрением разглядывая Джо. Затем протянула руку и сдернула с задней стенки рюкзак. – Понадобится пара баллонов, я так понимаю?

– Ага, – ответила Дейзи-Мэй. – Плюс столько жвачки, сколько сможешь выдать.

– Немного, – сказала женщина, подбоченившись. – Опять раздавала ее направо и налево?

Дейзи-Мэй пожала плечами.

– Знаю, ты думаешь, я чокнутая…

Мейбл вытащила из-под стола несколько упаковок.

– Знаю, почему ты так делаешь. Уважаю, почему ты так делаешь. Только тревожусь, что ты не понимаешь, куда заведет тебя доброта в Загоне.

Дейзи-Мэй сунула Джо в руки кислородный баллон, потом рассовала по карманам жвачку.

– В то же место, что и на Почве, когда доходит до расчета. Кроме того, есть правильные поступки и неправильные. Я всегда целюсь в правильные.

Мейбл кивнула, но Джо не мог сообразить, было ли это согласием, смирением или тревогой.

– Нужна еще одна штука, – сказала Дейзи-Мэй. – Ну, две.

Мейбл нахмурилась.

– Ты, девочка, вечно берешь и берешь…

Она присела, порылась в чем-то и достала два пистолета. По крайней мере, эти штуковины больше всего походили на пистолеты; у них были рукоятки и тонкие, похожие на сигарету, стволы. Оружие выглядело одновременно футуристичным и устаревшим. Выставленные наружу шестеренки крутились и пощелкивали, похоже, по собственному разумению; сзади, на месте курка, торчал флакон с зеленой жидкостью.

Дейзи-Мэй взяла пистолеты с благодарным кивком.

– Я буду их беречь. Хотя пара кобур тоже не помешает.

– Забираешь у меня всё, кроме мусора, – проворчала Мейбл. Она пошарила сзади, подцепила два ремня с кобурами и протянула их девушке. – Теперь порядок?

Девушка улыбнулась ей.

– Пара лишних молитв не завалялась?

Мейбл фыркнула и взяла протянутую ей пачку бумажных денег.

– Девочка, если здесь хоть что-то наверняка не работает, так это молитвы. Если ты до сих пор это не выучила, то ты в большой беде… – Она прищелкнула языком, неодобрительно поглядев на Джо. – И еще кое-что.

Старуха взяла с полки за спиной стеклянную банку. Тонкий слой пыли не мог скрыть ее содержимое: примерно с сотню цветных дисков размером не больше шоколадной таблетки. Мейбл засунула руку в банку, достала ярко-оранжевый диск и протянула его Дейзи-Мэй.

– Это вкусняшка? – с любопытством спросила та.

– Это крайняя мера, на случай, если ты попадешь в ловушку на вражеской территории. Если такое случится, прожуй, и все быстро закончится. – Мейбл кивнула на Джо. – Или подбрось в чай этого придурка, когда он тебя подведет. А он тебя точно подведет.

Было ли это шуткой зрения или разума, но Джо не мог отрицать факт: неважно, как долго или как быстро они шли, но стены Загона не становились ближе. Правда, они должны были приближаться, поскольку чем дольше шли Джо и Дейзи-Мэй, тем сильнее редели орды лишенных и тем меньше становился потрепанный ларек, у которого они недавно стояли.

– Еще раз спросишь, долго ли нам осталось идти, пожалеешь, что не умер.

– Я умер, – заметил Джо.

– Не умер насмерть.

– Ну, нам же наверняка недолго осталось, – сказал Джо, – потому что мои глаза и ноги говорят обратное.

– За ноги говорить не могу, но твои глаза врут, – ответила Дейзи-Мэй. – Мы ближе, чем думаешь. Это иллюзия, не дающая лишенным подобраться слишком близко к стене. Даже если они подойдут на пару футов, им все равно будет казаться пять сотен. Мы почти на месте, и, поверь мне, это отдельная проблема.

Джо оглянулся. Прилавок и женщина теперь были просто пятнышком на горизонте.

– Кстати о проблемах: что с ней не так?

– Мейбл – легенда «Отряда мертвых». Какие бы ни были у нее проблемы, она заслужила их честно и справедливо.

Джо поднял голову к небу и прищурился: небо темнело, будто Бог высыпал туда мешок пыли.

– Рад слышать, что засранцев не лишают членства в Отряде.

– Прояви немного уважения. Мейбл – одна из избранных, способных пробить барьер.

У Джо начало покалывать кожу головы; она чувствовала нечто, чего он не мог.

– Я не знаю, что это значит.

– В то время Мейбл была в «Отряде мертвых». Досье с длинным списком операций на Почве. В ходе своей последней операции она физически вмешалась, чтобы спасти жизнь одного дурилы на Почве. Остановила гребаную пулю. Знаешь, какая это круть?

– Мы такое можем? – спросил Джо, завороженно наблюдая за волосками на руке, которые колебались в ответ на нечто ощущаемое, но невидимое.

– Мало кто может, но никому из нас не следует, – ответила Дейзи-Мэй, ускоряя шаг и опасливо поглядывая на небо. – Ломать барьер между живым и мертвым – самое запретное нарушение правил послежизни.

Джо потер челюсть – зубы начали гудеть.

– И что случится, если мы это сделаем?

Послышался гортанный рев труб, от гула завибрировала почва. Жужжание лишенных моментально стихло, их накрыло предвкушающее молчание; взгляды рыскали в поисках чего-то невидимого.

Джо почувствовал на своем запястье пальцы Дейзи-Мэй.

– Видишь ту красную отметку на стене? – спросила она.

Джо проследил взглядом за ее пальцем.

– Ага.

– Когда я скажу, беги к ней и ни за что не останавливайся. Ясно?

– Это был вопрос с подвохом?

– Ты понял?

Джо кивнул.

– Понял.

Трубы смолкли. На западе вспыхнул свет, кто-то в толпе застонал.

– Бежим, – прошептала Дейзи-Мэй, и Джо побежал, держась вровень с девушкой, которая мчалась к стене. Лишенные не обращали на них внимания, таращась на серебристую трещину в небе, которая быстро превращалась в разрыв, будто кто-то распарывал небо ножом. Толпа взревела – мотыльки, рвущиеся к свету, который теперь растянулся от неба до пепельно-пыльной земли.

Дейзи-Мэй отклонилась с курса вправо; Джо следовал за ней, пригибаясь, как она, лавируя, как она. Девушка была готова к столкновению и, казалось, способна предсказать, где толпа нахлынет, а где подастся. Стена становилась разом ближе и дальше.

– Быстрее! – крикнула Дейзи-Мэй, ее привычная расхлябанная дерзость сменилась отчаянными нотками. – У нас мало времени!

Потом переменился воздух. В нем потрескивало электричество – химическая реакция, которая только вынудила толпу впасть в большее безумие. Дейзи-Мэй оступилась, упала на ровную пыльную поверхность, бывшую не песком, но и не землей, и Джо замедлил бег ровно настолько, чтобы вздернуть ее на ноги; перехваченное дыхание пыталось вернуть воздух в его легкие.

Он рискнул оглянуться и увидел, как мужчины, женщины и дети, волна за волной, карабкаются к серебристой прорехе в небе, падают и тут же сменяются другими; толпа дерется, рушится, хватается, только бы подобраться к свету и коснуться его.

– Двигай, – бросила Дейзи-Мэй, снова рванувшись к стене. – Она скоро закроется.

– Что это? – отозвался Джо; его ноги толкали землю, легкие пылали.

– Ты когда-нибудь… играл в лотерею… когда был на Почве? – выдохнула Дейзи-Мэй, мчась полным ходом.