Волчья преданность мне по нутру,

Для меня это действие свято.

Положи на меня поутру

Две мохнатые сильные лапы …

(Инна Костяковская)

Логово было просторным, сухим и уютным. Четыре волчонка возились во сне, тихонько поскуливая и перебирая лапками. Им снилась большая охота. И они, взрослые волки, загоняли добычу. Мать лежала у входа, настороженно вслушиваясь в ночные звуки и шорохи леса, сторожко поводя ушами. Время от времени поворачивая свою морду в сторону логова, где беспокойным сном спали три сына и дочь.

Август месяц самый сытный месяц для волков. Добыча спокойная и неповоротливая, накопившая жирок за лето, готовясь к осени и долгой лютой зиме. Мать-волчица сегодня ночью удачно поохотилась. И теперь, лениво и сыто лежала возле норы, прислушиваясь к слабому повизгиванию своих волчат. Вдруг, ее что-то насторожило. Запах, тревожный и неприятный. Пахло дымом. Она вскочила и забегала вокруг норы, пытаясь определить, откуда пришел этот запах. Где-то горел лес. Пока еще далеко, очень далеко. Но, уж если потянуло запахом дыма, значит огонь скоро придет сюда. Волчица забралась в нору и стала по одному вытаскивать волчат за шкирку. Они не хотели просыпаться, и недовольно сучили в воздухе лапами повизгивая. Не обращая внимания на их капризы, мать вытащила последнего, и тихонько зарычала, носом подталкивая их прочь от норы. Надо отступать к реке. Там, по бобровому мосту можно перейти на ту сторону. За рекой у них будет шанс спастись. И она повела их к реке.

Она их гнала по лесу беспрестанно оглядываясь назад. На горизонте уже было видно зарево приближающегося огня. Дым забивал ноздри, перебивая остальные запахи леса. Рядом затрещали кусты, перепуганная косуля, выскочив прямо на волчье семейство из зарослей ракитника, с ужасом шарахнулась в сторону. Но, волчице сейчас было не до нее. Огненное перемирие. Все были равны перед разгневанной стихией. Мать схватила за шкирку сразу двух волчат, и большими скачками понеслась в сторону реки. Рев ее бурного течения уже был слышен. Оставшиеся двое сразу испуганно прижались друг к другу, озираясь и поскуливая.

Волчица выскочила на берег, оставила там волчат, принесенных в зубах, тихонько рыкнула им что-то, и тут же бросилась обратно. Вскоре все семейство стояло перед несколькими бревнами, сваленными бобрами и принесенные сюда бурным течением. Стволы поваленных деревьев зацепившись за камни, были очень ненадежным мостом. Но, другого не было. А волчатам не переплыть реку с таким сильным течением. И ей их не удержать даже по одному. Поэтому надо переходить по бревнам. Они были скользкими, вода то и дело захлестывала их. Волчица поставила лапу и тихо заскулила, призывая волчат следовать за ней.

Мать уже была на том берегу, а волчата все еще перебирались на трясущихся лапах по скользким бревнам, повизгивая от страха. Когда уже почти все достигли берега, большая волна захлестнула последнего волчонка, играючи сметая его с мокрого дерева. Мать заметалась по берегу, но водоворот уже затянул волчишку в глубину, принимая от леса первую жертву. Над рекой, перекрывая шум и грохот бурного потока, разнесся тоскливый волчий вой.

– Егерем? Вы хотите устроится на работу егерем? Я правильно вас понял?

Глаза у директора охотхозяйства удивленно округлились, лохматые брови взлетели на недосягаемую высоту. О таком попросту говорят, «глаза на лоб полезли». Я ожидала чего-то подобного, поэтому вполне спокойно отнеслась к его эмоциям.

– А что, у вас нет вакансии? В управлении мне сказали, что у вас уже полгода пустует место егеря. Или, эта информация устарела и у них неверные сведенья? – невинным голосом поинтересовалась я.

Директор аж поперхнулся. А потом, смущенно забормотал:

– Да, нет … Сведенья верные. Но … Я никак не ожидал … Да, и работа тяжелая. И в снег, и в зной, как говорится …

Он старался не смотреть на меня. Потом быстро поднял глаза. И под моим ласковым взглядом совсем смутился и замолчал. Если бы я не стояла напротив его стола, загораживая дверь в маленьком кабинете, он бы, наверное, уже сбежал. Рука протянулась к графину, он, стуча горлышком о край стакана, налил воды, и залпом осушил ее в несколько глотков. Как видно, вода оказала на него благотворное влияние, потому что, продолжил он уже более уверено.

– А почему, собственно, вы решили устраиваться к нам на работу? Да, еще на такую странную должность для женщины, для молодой женщины? – Уточнил он, как будто, это имело основное значение.

Он, все же, опять смутился, и отвел взгляд, предпочитая рассматривать мои документы, лежавшие перед ним на столе.

– Вон, я вижу, и образование у вас высшее. Да и последняя занимаемая должность, я бы сказал, вполне впечатляет. Такая молодая, а уже главным лесничим работали.

Все эти бесконечные «что», да «почему», меня уже порядком утомили. Поэтому, сурово нахмурившись, я спросила:

– Так вам нужен егерь или нет?

Тут, вдруг, всякое смущение пропало с его лица. Он посмотрел на меня проницательно.

– Да, нам егерь нужен. Но, вы же должны понимать, коль работали в нашей системе. Точнее, в смежной системе. – Поправился он. – Это работа не для женщин. Кругом тайга. Дикое зверье. Да и браконьеры, бывает шалят. И жизнь здесь совсем не городская. Сможете ли? Опять же, оружие у нас выдают, положено.

Я опять ласково ему улыбнулась. Увидев мой оскал, он слегка дернулся. Но, отступать было некуда, и он просто поерзал на стуле.

– А вы характеристику мою внимательно почитайте. Может тогда и вопросов у вас не возникнет. – Посоветовала я.

Директор углубился в чтение. С каждой новой строкой, его брови поднимались все выше и выше. Дочитав до конца, он с шумом выдохнул воздух, налил себе еще водички, выпил ее, и только тогда заговорил вновь.

– Ну, что ж … Впечатляет … Тут написано, что вы участвовали в тушении лесных пожаров, ездите на любой технике, и отменно стреляете. Это верно? – Опять уставился он на меня.

– Ну, раз написано, значит, верно. – Слегка усмехнулась я.

– Впечатляет … – Опять пробормотал он. – Вполне, так сказать, впечатляет. Не пойму только одного, почему вот с такими документами, – Он выразительно постучал пальцем по моей трудовой книжке. – Да в егеря решили податься?

Я тяжело вздохнула.

– Почему-то, мне кажется, что к делу это не имеет ни малейшего отношения.

– Ну да, ну да … Что ж, дело, как говорится, ваше. Считайте, что вы зачислены в штат. Приказ по предприятию выйдет завтра. Обход можете принимать тоже с завтрашнего дня. Только, вот, с жильем пока неувязочка вышла. Жить придется в общежитии. Дом новый не строим, потому, как егеря сбегают.

– Так, может, потому и сбегают, что новый не строите? – Усмехнулась я.

Директор опять нахмурился. Как будто, не услышав моего едкого замечания, он, как ни в чем не бывало продолжил.

– Есть, правда, один дом. Добрый, крепкий. Там старый егерь жил. Четыре года, как помер. А новые егеря туда заселятся не спешили.

– А чего так? – С любопытством спросила я.

– Так, дом тот, в пяти километрах от деревни стоит, совсем один. Там в старые времена, купеческая заимка была Жил тут у нас один купец при царе. Говорят, богатый был несказанно. Золотишко промышлял. Когда Советская Власть в эти края пришла, так он в тайгу подался. Сколотил банду, да и озоровал по округе. Таинственная история, должен вам сказать. – Слегка увлекся он. Чувствовалось, что история сия его занимала чрезвычайно. Потом, опомнившись, продолжил уже по делу. – Так вот, заимку то его спалили, а этот дом, видно, сторожу принадлежал. Так вот он, целехоньким остался. А дом добротный, на каменном фундаменте, с вековых сосен срублен. Но, удобств никаких, сами понимаете, тайга.

Я опять вздохнула.

– Вода там есть?