Около двух часов наблюдаю за входом и окнами, не обнаруживая признаков слежки и решаюсь зайти. Камер в подъезде тоже нет. Квартира выглядит посеревшей и нечеловечески пустой. Да, это тот дом, где была моя Кая... Где все осталось, как и прежде, только убран беспорядок и нет признаков жизни. Не включая свет, принимаю душ и переодеваюсь. Собираю некоторые вещи. Уже выходя из квартиры, дождавшись пока стемнеет, оглядываюсь. Мысленно прощаюсь со всем, что связывало меня с этой жизнью. Командую таксисту отвезти меня в маленький придорожный бордель на выезде из города.
Оказавшись в небольшом номере, я оставляю сумку и немного выдыхаю. Полураздетая женщина с размалеванным лицом, вошедшая за мной следом, с завидной грацией пыталась забросить на меня свои длинные ноги в сетчатых чулках уже несколько минут. Какая нелепость...
- Я оплатил до утра. Сейчас закажи еду и сиди молча. У тебя внеплановый отгул. - Спокойно говорю ей, снимая пальто и располагаясь на кровати прямо в брюках и ботинках. - Мне нужен твой телефон, потом купишь новую сим-карту.
Она послушно кивает и набрасывает на себя халат, обретая визуально черты обычного человека с усталостью на лице. Все-таки для бедняги это желанный отдых.
- Клим, дружище! А я тебя и потерял, но время пришло закончить начатое. - делаю паузу, выслушивая знакомые аргументы. - Я не добрый самаритянин, чтобы проникнуться твоей проблемой. Жду наличку вечером. И так две трети, а не вся сумма. И нужно это тебе больше, чем мне.
Отключаюсь. Ехать за наличными одному - почти утопия. Но если попробовать на кого-то опереться - открыть себя. Что из них более неразумно? Ответ пост: оба. Нужно всего лишь соблюсти последовательность.
- Виктор Андреевич, добрый вечер. Мне нужна Ваша помощь. Данные на мои квартиры у Вас есть, перебросьте на депозит 'до востребования'. Кодовую комбинацию цифр я пришлю позже.
На том конце провода со мной согласились на этот раз мгновенно. Грохалев Виктор Андреевич был обычным нотариусом, но имел весьма необычный доход. Хороший особняк и дорогое авто ему помогли приобрести многочисленные сделки в любое время дня и ночи, щедро проплаченные не только обязательными пошлинами со стороны состоятельных клиентов.
Делаю еще несколько звонков, пока 'женщина-трудяга' расставляет тарелки с едой на столе. Она шумно позвякивает посудой и двигается совсем не уверенно в роли обычной женщины, хлопочущей на кухне. Жаль, что выбрала себе столь незавидный путь. Возможно, у нее есть ребенок, который сейчас оставлен на попечение кому-то, или сидит дома один. В любом случае, он не рядом с матерью. Хорошо, хоть у моего ребенка нормальная мать...
Как они там? У нее что-то с почками... Как же хочется поторопить время и быстрее их забрать с собой! Но увы, серьезные перемены не творятся за один день. Мне некуда их забрать. В деревенском доме они в большей безопасности, чем в дорогой трешке с охраной.
Присаживаюсь к столу и молча поглощаю еду, и размышляя о том, стоит ли дать о себе знать Брамсу. Разговор с ним может оказаться весьма информативным в плане произошедшей стрельбы и общих дел. Просто так с ходу не будет он меня валить, даже подозревая, что я планирую отойти от дел.
- Йорам, привет тебе. - глухо произношу. За все время я так и не смог заставить себя называть его 'отцом'.
- Дорон, где ты? Почему пропал? - вроде обычным, даже чуть тревожным голосом спрашивает.
- Думаю, ты в курсе, что меня хотели 'уложить' у ювелирного, куда, кстати, я совершенно случайно был отправлен тобой? - стараюсь говорить без эмоций.
- Послушай, появились некоторые обстоятельства, и облава была вовсе не на тебя. Случай, гастролеры. Еще искали тебя московские, Григория Путилова знаешь? Вот вся его орава уже неделю в городе. Твоя бывшая девка Кайла его дочь, оказывается, ну, та, что без документов была, и он ее ищет.
Услышанное било ниже пояса. Почему сейчас? Он же выбросил свою дочь, как щенка на улицу!
- Ты говорил с ним? - уже не скрывая озадаченность спрашиваю.
- Говорил. Не знаю я твоих девок, а куда та сгинула - пускай сами ищут. Ты вроде послал ее подальше?
- Ну, послал, - я сунул в рот кусок лаваша, чтобы унять волнение. - Он же ее...того... Зачем ищет?
- Там что-то с наследством связано, мол, девчонка-то типа подросла, ума набралась. В общем, не наши это проблемы, Дор. У нас лицензии на добычу не готовы, а ты телефон не берешь. Где тебя носит? - вот на этом улавливаю акцент и некоторое нетерпение, значит, и не сильно его волнует Путилов...
Тон и тема разговора склоняли к мысли, что Йораму не было дела до какой-то девчонки московского авторитета. Меня, понятно, не нашли, но сейчас найдут очень быстро. Наследство? Кайлу могут убить за это наследство! И тот факт, что она на него не претендует, в расчет не возьмут.
- Я появлюсь к вечеру. Так, приболел. - я в принципе не врал, но старался быть правдоподобным.
Разговор был окончен, но привнес много нового в мои размышления. Отправляя от себя девушку, документы я делал на совсем другое имя, нежели у нее сейчас. Соседка, присматривающая за ребенком, обратилась к ней 'Силя', значит, у моей умницы хватило сообразительности прожить это время под другим именем. Господи, за несколько дней вместе она ни разу не спросила моего имени и не сказала свое. Да, я не спрашивал, но ведь и она не проявила никакого интереса. Она стала осторожной, впрочем, всегда была такой. Ее недолгая жизнь слишком быстро обросла чередой опасностей. Кайла росла в непростой семье, и теперь, наверняка, понимала, что угроза с той стороны не миновала.
Допивая чай за столом, я обратил внимание на экран настенной плазмы, поскольку голос диктора звучал с определенным эмоциональным акцентом. В сводке происшествий за прошедший день мелькали кадры дорожной аварии с участием маленького 'жигуленка', смятого до бесформенной груды металла и обгоревшего одновременно на загородной трассе.
'По последним данным за рулем отечественного ВАЗ находилась молодая женщина, объявленная в розыск за убийство своей знакомой. В машине также находился ее грудной ребенок, которого перевозили без детского кресла...'
