Возле самого леса деревня стояла. Давно люди здесь обосновались и мест этих славных покидать не собирались, потому как жилось им здесь размеренно и спокойно, и сытно, и достойно. А как же иначе? Ведь все для безбедной и доброй жизни здесь имеется. Все под рукой. Все под боком. В реке – рыба, вода, в лесу – дрова, для охотников добыча. Все чинно, все по порядку. Летом – ягоды, осенью – грибы. Наделал заготовок на зиму и лежи на теплой печи, спи да соленья с вареньями кушай.

Вот и пошли как-то девушки в лес по грибы да по ягоды. Разбрелись все в разные стороны. Поигрались немного. Прятались да аукались. А потом и присмирели, тихой охотой увлеклись. Не заметили, как холодать стало. Солнце уже за елями косматыми скрылось. Вечерело. Они домой стали собираться. Ночью-то в лесу оставаться нельзя. Это каждый знает. А не то леший рассердится, заморочит, закружит да и домой уж не отпустит. Все собрались. Корзинки грибов полные. Только Ксени все нет. Уж они ее звали, искали, а она все не откликается. А тьма все ближе и ближе подкрадывалась, со всех сторон окутывала. Совы вокруг кружили бесшумно и пугали девушек своими криками жуткими, будто прогоняли из леса. Пока сами не заблудились и не пропали, решили из лесной чащи выбираться.

Как пришли в деревню, сразу людей созвали. Да рассказали, что неладное с Ксеней приключилось, а что именно, неизвестно. Только осталась она одна-одинешенька в темном ночном лесу. Не иначе, как леший расшалился. Но делать нечего. Ночью в лес идти нельзя. В деревне этой закон тот строго соблюдался. Стало быть, надо ждать утра и уповать на лучшее.

Три дня всем поселением девушку искали. Весь лес прочесали. Под каждый куст заглянули. Все кочки и травинки пересчитали. Ничего не нашли. Ни намека, ни следа, что девица здесь проходила. К концу третьего дня поиски решено было прекратить, как дело безнадежное и бессмысленное. Лес-то ведь место особое. Там всякое может случиться. Зверь, к примеру, дикий и голодный задрать может. Да и мест гиблых много: болот, буреломов непроходимых. Да и что уж говорить, нечисти всякой в лесу видимо-невидимо. Леший да кикимора любят с людьми позабавиться. Да и слухи ходили, что в самой чаще, за гиблыми топями, где никто из жителей деревушки и не бывал никогда, ведьма живет, что с нечистью на короткой ноге. Правда, не видели ее, но верили, что так оно и есть. А иначе, кто болезни на людей да скот насылает, засухе да неурожаю тоже откуда взяться? Ведьма с нечистой силой проказничают! Ясное дело.

Погоревали, оплакали Ксению да и вернулись к обычной жизни. Но один человек никак не мог с тем горем смириться. То был жених ее, Василий. Видный парень, статный, высокий, руки сильные да умелые. Красивая была бы пара. И Ксеня собой, краше не сыскать, и парень хоть куда: и лицом хорош, и работящий. Но вот ведь как судьба распорядилась. Остался Вася без своей любимой. Ни спать, ни есть не может. Работа не идет, все из рук валится. Затосковал он сильно. Да и за рюмку часто хвататься стал. Известно, беда не ходит одна.

Он и со счету сбился, сколько дней и ночей он в горе своем пребывал, заглушая его напитком горьким, дурманящим. Но в одну из ночей бессонных слышит, будто шорох какой-то под окном, и по стеклу царапает что-то. Глянул он в ту сторону. Силуэт какой-то в ночи маячит. Вася свечу зажег и во двор вышел.

– Кто здесь? Отзовись! Зачем не ко времени добрых людей тревожишь?

И тут из темноты фигура ему навстречу шагнула. Он пригляделся да так и ахнул. Быть не может! Его Ксеня перед ним стояла. Косы растрепаны, платье грязное изорвано. Стоит и молчит, глазами черными, широко распахнутыми в его лицо вглядывается.

– Ксеня! Ты ли это? Что случилось с тобой? – воскликнул Вася в изумлении.

А она руки к нему протянула, и слеза по ее щеке скатилась. Тут уж Василий, не раздумывая, подхватил девушку и в дом ее отнес. Усадил у очага, воды налил.

– Ксеня, поверить не могу, что ты жива. А я уж надежду потерял, что увижу тебя. Ну что же ты молчишь? Где же ты была все это время?

– По лесу я блуждала, Васенька. Все никак выйти не могла. Леший меня морочил, – промолвила девица, да только не своим голосом, чужим, хриплым да скрипучим.

– Что с голосом-то твоим? Не узнаю я его, – изумился Вася.

– Видно, горло простудила, вот и охрипла. Ночью сыро в лесу, холодно.

– И то верно, – согласился парень. – Садись к огню ближе. Отогреться тебе надо.

– Да я уж и согрелась. Привыкла уже к холоду-то, пока по лесу скиталась, – и от очага отодвинулась. – Скучала я по тебе, Васенька, сильно. Только любовь-то меня и вывела из леса.

И она бросилась на шею Василию, обнимала его, целовала. А у самой руки ледяные, губы влажные, холодные, волосы хвоей и сыростью пахнут. Но Вася уж этого и не замечает. Ему уж все равно. Истосковался он, измучился, потому рад был безмерно вновь обрести свою Ксеню и заключить ее в объятия.

Стали вместе они жить, ночи сладкие проводить. И не думали о том, что до свадьбы то не положено. Боялись потерять друг друга и ни на минуту не расставались.

Хоть и не мог Вася любовью своей насытиться, но со временем успокоился, ясность мыслей обрел и трезвость ума. Неладное стал он за невестой своей замечать. По ночам она бессонницей мается, огня все сторонится, да и хрипота все не проходит, голос прежний не возвращается. Люди отчего-то косо на Ксеню поглядывают. Да и говорить все чаще ему стали:

– Другой твоя Ксения вернулась. Глаз дурной у нее стал. С кем заговорит, на кого поглядит, с тем непременно неладное случается. Беду она с собой принесла. Ох, нечисто тут дело.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.