- Просто объясните мне, - проговорил он, несколько смягчаясь, - почему вы так нервничаете последние несколько часов… нет, я уже слышал ваше объяснение тому, что вы едва не выбили дверь, но, простите меня, не верю ему. У вас был такой вид, точно за вами погоня.
Отпираться и врать не было ни смысла, ни сил.
- Это так, - призналась Герда, с трудом вспоминая, до чего неприятно расписываться в собственной слабости, неумении взять ситуацию под контроль. - Меня преследуют, и я… не уверена, что смогу при случае нас защитить.
Кальдмеер прикрыл глаза, как будто его неожиданно ударили со спины, и Герда вспомнила, что у него было такое же выражение лица в тот момент, когда они заговорили у бассейна в мотеле в Оклахоме - этим утром, как бы невероятно это ни звучало.
- Вам стоит знать, - сказала она, силясь улыбнуться, но чувствуя, что улыбка получается похожей на вымученный оскал, - вы выбрали себе очень хренового спутника. Вы можете пострадать, а я… этого не хочу.
“Боже, Вальдес, что ты несешь”, - раздался у нее в голове голос, очень похожий на голос Альмейды; Герда соглашалась с ним целиком и полностью, но была не в состоянии взять себя в руки. Ей безумно хотелось выговориться, поделиться снедающей ее тревогой именно с Кальдмеером, человеком не ее круга, человеком, который мог бы выслушать ее и побежать звонить копам… хотя нет, он не побежал бы. В этом Герда была совершенно уверена.
Он продолжал смотреть на нее со странной печалью, но ничего не говорил, и в его молчании Герда услышала не просто разрешение, но просьбу рассказать ему все. Она уже достаточно узнала его, чтобы понять, что он из тех людей, которые не приемлют недомолвок - а, значит, начинать надо было с самого начала.
Вальдес потянулась к бутылке и налила себе еще на полпальца; Кальдмеер подвинул к ней свой стакан, и она налила ему тоже.
- Помните, я рассказывала вам о своей семье? - спросила она, откладывая в сторону ненужное уже полотенце и садясь на постели по-турецки. Дождалась кивка и продолжила. - Так вот, меня воспитывала тетка с мужем. У нее было заведение в Сан-Диего, небольшое, но довольно известное… в определенных кругах. Там можно было выпить и обстряпать всякие делишки, и кое-кому это было очень удобно. Я работала там с тех пор, как мне исполнилось семнадцать. Сначала разносила напитки, потом стала выходить на сцену, танцевать с девочками… чудные девочки были, скажу я вам. Клиенты их обожали.
На лице Кальдмеера не дрогнул ни единый мускул, но Герда как-то смогла понять, какие мысли промелькнули в его голове.
- Нет, - засмеялась она, - сверхурочные я не брала, если вы об этом подумали.
- Я… мне вовсе нет до этого дела, - ответил он, как ей показалось, слишком поспешно, но она решила сейчас об этом не думать.
- Так вот, все началось с того, как однажды вечером к нам зашли какие-то, как сказала тетушка, важные ребята. Они заняли лучший столик, такую ложу за перегородкой, и…
- …Юлиана сказала, чтобы ты их обслужила! - заявила Китти, миниатюрная блондинка, сегодня работавшая на баре, и обиженно надула губы - ее можно было понять, ей давно не перепадало хороших чаевых. Герда, впрочем, тоже была не особенно довольна - после выступления она предпочла бы отдохнуть с четверть часа, пока не перестанут ныть мышцы, а не таскать выпивку очередным надутым индюкам, строящим из себя Аль Капоне. Но спорить с тетушкой было себе дороже, поэтому она водрузила на поднос готовый заказ и отправилась в “люкс-ложу”.
Отдернув занавеску, отделявшую столик от остального зала, Герда еле удержалась от смешка. “Важные ребята” оказались едва ли не ее ровесниками - старшему из них, высокому плечистому брюнету с сигариллой в руке, наверняка еще и двадцати пяти не исполнилось, и этого никак не маскировали его попытки придать себе важности. Со вторым, тоже темноволосым, только синеглазым, будто он налил себе в радужку воду из подсвеченного аквариума, дела обстояли еще забавнее - он, конечно, развалился в кресле с королевским видом и беспрестанно тряс головой, стараясь, чтобы волосы как можно небрежнее упали на лицо, но это не отменяло того, что ему, скорее всего, было еще нельзя употреблять алкоголь.
- Ваш заказ, джентльмены, - объявила Герда, пряча ухмылку. - Бурбон с содовой?
- Это мне, - махнул рукой плечистый. Вальдес обернулась к синеглазому, и тот тут же принялся неприкрыто поедать ее взглядом, наверняка не подозревая, насколько глупо при этом выглядит.
- Ваша текила, - сообщила ему Герда, выставляя перед ним на стол полдюжины шотов, блюдце с дольками лайма и солонку. - Желаете сангриты, чтобы запить?
Парень ответил ей презрительной усмешкой, которая, очевидно, должна была обозначать, что такие крутые ребята, как он, до безалкогольных напитков не опускаются в принципе, и лихо опрокинул в себя первую порцию.
- Еще что-нибудь? - осведомилась Герда, надеясь, что сможет побыстрее свинтить. Старший из посетителей покачал головой, а вот синеглазый, пережевывая лайм, решил высказаться:
- А ты симпатичная.
- Благодарю, мистер, - отозвалась Вальдес. “Ты тоже ничего… будешь лет через десять”, - едва не сорвалось у нее при этом с языка. Парниша решил не отставать:
- И сколько берешь?
Такие вопросы Герде задавали регулярно, и она научилась, отвечая на них, сохранять на лице вежливую улыбку, но на этого молокососа все-таки - не удержалась, - посмотрела со снисхождением.
- Я так не работаю. Если хотите, могу подсказать адрес…
- Раймонд, ты глянь на нее, - развеселился синеглазый, - пять минут назад крутила задницей у шеста, а теперь “не работает”!
Тот, кого назвали Раймондом, пожал плечами, но по тому, как искрился его взгляд, можно было сказать, что ситуация вызывает у него почти ребяческий интерес. Стараясь говорить как можно спокойнее, Герда обратилась к его зарывающемуся приятелю:
- Ты меня плохо слышал, воробушек? Если хочешь найти себе шлюху, иди в соседний квартал. Будешь чудить - вылетишь отсюда, понял?
Обычно с посетителями “люкс-ложи” это работало - не то чтобы они начинали уважать Герду, но ссориться с Юлианой мало кто хотел. Однако этот парень, очевидно, успел принять где-то до того, как прийти сюда, и сейчас испытывал разлагающее влияние выпитого на мозг, а вдобавок ко всему хотел покрасоваться перед приятелем. Язвительно хохотнув, он поднялся со своего места с явным намерением схватить Герду то ли за грудь, то ли за шею, но замер с поднятыми руками, когда она уперла ему в горло кончик острой металлической заколки. Сложная прическа, над которой она корпела битых сорок минут перед выступлением, в момент рассыпалась беспорядочными локонами, но Герде сейчас не было дела ни до чего, кроме клокочущей у нее в груди ярости.
- Давай, - сказала она угрожающе, с удовольствием наблюдая за тем, как с парня слетает добрая половина его спеси. - Давай, сделай это, если жить надоело.
Надо было отдать ему честь - он хоть и примолк, но улыбаться не перестал. Его приятель никак не пошевелился, чтобы помочь ему, из чего Герда сделала вывод, что они попадают в такую ситуацию уже не в первый раз.
- Я в третий раз повторять не буду, - добавила она, убирая заколку и устраивая ее за бретелью корсета. - А теперь пей свою текилу и не лезь ко мне.
Синеглазый опустился обратно на свое место, и Герда хотела уже уйти, пользуясь тем, что он заткнулся, но на сей раз ей не дал этого сделать Раймонд.
- А я тебе говорил, - сказал он с торжеством, будто только что выиграл пари, - у этой киски есть когти!
Герда обернулась к нему.
- Что-то я не припомню, чтобы мы были знакомы.
- Я о тебе слышал, - туманно ответил тот и сделал неопределенный жест. - Ты племянница хозяйки, да? Присаживайся. Выпей с нами.
Такие предложения тоже не были редкостью, и Герда оставила за собой право отвечать на них по своему усмотрению. С одной стороны, эта парочка не вызывала у нее ни капли симпатии, но с другой - хотелось узнать, что интересного слышал про нее этот Раймонд. Как часто бывало в случае Вальдес, любопытство победило с разгромным счетом.
