– Это просто кошмар, – вздохнула она. – Ты знаешь, каково это – трястись каждый раз, когда твой отец вставляет ключ в замок?

– Наверное, это ужасно, – признал Айтор.

Сестеро покачала головой. Ее взгляд бесцельно бродил по каналу. Дубовый лист исчез вдалеке.

– Это происходило не каждый день, но часто. Он приходил поздно, когда все уже поужинали, а мы с братом собирались спать. – Слезы и гнев затуманивали взгляд Сестеро. Воспоминания причиняли боль. – Если он молчал, мы понимали, что надвигается буря.

– Он пил?

– Нет. Алкоголь тут ни при чем. Он был игроком. Тратил последние деньги на игровые автоматы. То есть, конечно, он пил, но его проблема была в азартных играх.

– Зависимость – это хуже всего.

В повисшей тишине раздался вздох, Сестеро пыталась заговорить, но слова застревали в горле.

– Это постоянное унижение. Представь, что ты приносишь ужин своему супругу, а тот швыряет тарелку на ковер. Или выясняется, что кто-то опустошил твой сберегательный счет, и когда ты требуешь объяснений, тебя оскорбляют, трясут и кричат, что это все твоя вина.

– Вот же подонок. – Айтор зажал рот ладонью. – Прости.

– Не извиняйся. Это был ад. Матери приходилось из кожи вон лезть, чтобы оплатить его игорные долги. А хуже всего было то, что стоило ей начать задавать вопросы, как он становился агрессивным. – Сестеро, сглотнув, помолчала. – Тихо, не то разбудишь зверя. Гребаный ад.

Порыв ветра сотряс тростник на берегу канала. Гнездившиеся в нем цапли заволновались. Кто-то даже взлетел и приземлился в нескольких метрах.

– Почему вы на него не заявили? – спросил Айтор.

Сестеро прикусила губу.

– Не знаю, – вздохнула она. – Почему Арасели Арриета не написала заявление о побоях? Почему молчат тысячи женщин, которые каждый год страдают от жестокого обращения со стороны мужчин?

– Но ситуация улучшается.

– Такими темпами это займет века. А тем временем женщины и дети остаток жизни расплачиваются за это, – Сестеро похлопала себя по груди. – Потому что это не забывается. Это остается с тобой навсегда.

Айтор положил руку ей на спину.

– Мне жаль, Ане.

Сержант кивнула.

– Прости, что тебе все время приходится выслушивать мои жалобы.

– Разве не для этого нужны друзья?

Сестеро печально улыбнулась.

– Мне жаль, что так вышло в камере. Я потеряла контроль.

– Это останется между нами.

Но она знала, что это неправда. Они были не одни. Полицейский, который охранял задержанного в участке, тоже был свидетелем этого представления. Если это будет записано в протоколе, как того требуют правила, это приведет к серьезным проблемам.

На несколько минут воцарилась тишина – ее нарушали лишь крики цапель вдалеке и шуршание тростника на ветру. Мимо прошел поезд, до детективов долетело предупреждение о закрытии дверей, а также дребезжание рельсов, когда состав отправился дальше в Мундаку.

– А у тебя как дела? Ты в последнее время грустный, – сказала Сестеро.

Айтор убрал руку со спины напарницы и ненадолго задумался.

– Я скучаю по ним, но все в порядке, – признался он.

Сестеро знала, что он имеет в виду Лейре Алтуна и маленькую Сару.

– Как Лейре? Она так и не начала снова писать?

– Уже лучше. Время идет. Саре скоро будет три годика.

Три года. С тех пор прошло уже три года… Сестеро задумалась о том, что случилось за это время. Она раскрыла еще несколько дел, ее наградили и повысили до сержанта… И больше ничего. Это немало для человека ее возраста, но все, чем она может похвастаться, – это карьерные успехи. Ее личная жизнь до сих пор – жизнь подростка, который веселится с подругами на вечеринках и делит квартиру с братом.

Ей вот-вот исполнится тридцать, а ей до сих пор не с кем разделить свою жизнь. Субботние интрижки ни к чему серьезному не приводят. Да она и не скучает по ним: если она чему и научилась, так это тому, что лучше быть одной, чем вместе с кем попало. Но порой она боялась, не слишком ли она долго откладывала.

– Возможно, я навещу ее, когда мы вернемся, – заметила Сестеро, возвращаясь к разговору.

– Она будет в восторге. Ты ей очень нравишься.

– Это взаимно, – ответила Сестеро. Она старалась не навязывать свое общество писательнице, чтобы не растравлять старые раны. Смерть отца ее дочери стала очень тяжелым ударом для Лейры. К счастью, она сильная женщина, и к счастью, Айтор с тех пор стал для нее ангелом-хранителем.

– Мы собираемся пожениться, – признался Айтор. Румянец, заливавший его щеки, быстро распространился на все лицо.

Сестеро открыла рот от изумления.

– И вы даже не собирались меня пригласить?

Айтор бросил взгляд на канал.

– Мы не планируем праздновать, просто подпишем нужные бумаги и все.

Сестеро от всей души улыбнулась. Она помнила, как узнала о том, что напарнику нравится Лейре. Тогда прошло совсем мало времени со смерти Иньяки, партнера Лейре, и Сестеро просила Айтора не спешить.

– Поздравляю. – Она и правда была очень рада за него. За годы службы Айтор показал себя самым преданным напарником. – Кажется, для заключения брака нужны свидетели. Можете на меня рассчитывать. Я с удовольствием приду.

Сзади раздался шорох гравия, и они обернулись.

– Что вы тут делаете, отдыхаете? – спросил Чема.

– Нам сказали, что вы здесь, – объяснила Хулия. – В квартире задержанного мы не нашли никаких улик. А у вас есть новости?

Сестеро затаила дыхание, и за нее ответил напарник.

– Этот тип не признается в жестоком обращении и тем более в убийстве, – сообщил Айтор.

Прикрыв глаза, Чема склонил голову.

– И все? Больше ничего примечательного не случилось?

Айтор и Сестеро переглянулись. Чема явно был в курсе случившегося в камере.

– Ну… – начала сержант.

– Ничего относящегося к делу, – перебил ее Айтор, закрывая тему.

Чема молча посмотрел на него и повернулся к Сестеро.

– Такие преступники способны пробудить в нас худшие качества, но правила нарушать нельзя, – заметил он серьезно.

Сестеро встретилась с ним взглядом. Она была в его руках. Если он сообщит о случившемся, на нее составят протокол и ее отстранят от дела. Отличный шанс для него стать начальником всей группы.

– Что скажете? Вы же не думаете, что этот подонок убил обеих? – спросил Чема, меняя тему. Возможно, на время.

– Нет, только свою жену, – заявила Хулия. – Он убил ее и воспользовался всеобщей паникой из-за убийцы с тюльпаном, чтобы свалить все на него.

– Согласна, – кивнула Сестеро.

Чема с сомнением покачал головой.

– Не забывайте, что сначала у них была ссора, о которой говорили соседи. Это указывает на спонтанное, а не подготовленное убийство. А тут тюльпан в вазе… Возможно, этот тип невиновен.

– Невиновный, который жестоко обращался с женой, – возразила Сестеро.

Чема прищелкнул языком.

– Но это не значит, что он убийца. Более того, на этот счет не было ни одного обращения.

– Это он, – настаивала Сестеро.

– А как это вяжется с тюльпаном? – спросил Чема. – Ты же сама выяснила, что эти цветы очень сложно раздобыть в это время года.

Сестеро признала его правоту. Возможно, она пристрастна.

– А что, если он взял цветок из букета, который убийца оставил на могиле Наталии Эчано? – предположил Айтор.

– Накануне этот букет лежал в похоронном бюро. Убийца без каких-либо проблем мог забрать цветок оттуда, – напомнила Хулия.

Чема пожал плечами.

– Можно отнести его к твоей подруге из цветочного магазина. Пусть скажет, когда его срезали, – обратился он к Сестеро.

Та фыркнула. Ей не хотелось возвращаться в магазин к той заносчивой женщине. Но без этой информации ей не обойтись.

– И еще кое-что… – сказал Чема, нахмурившись. – Если подтвердится, что это было домашнее насилие, тогда это не наше дело. Нам придется передать его комиссару и его шайке.

Пренебрежительный тон, в котором он произнес последние слова, разозлил Хулию: