– Авенира, – ведьмак прищурил глаза, которые блеснули недобрым огоньком, – это не только мое решение. Это решение всего совета, и ты не в праве его оспаривать. Будь добра, не вреди ему еще больше своими бездумными поступками.

Сказав это, он направился к выходу. Марго засеменила следом за ним. Я же крепко ухватила ее за предплечье, когда она проходила рядом со мной.

– Ты еще пожалеешь об этом, – зашипела я на сестру.

Марго с злостью вырвала свою руку из моей и ответила:

– Делай как тебе велят, иначе потом ты сама пожалеешь о том, что привела этого кровопийцу в наш ковен.

Сказав это, она пулей вылетела следом за ведьмаком, оставив меня растерянно смотреть на кожаные ремешки с шипами, которые по обыкновению надевали начинающим обращаться.

– Тарон, солнышко, – решила вмешаться мама, пытаясь хоть как-то сгладить происходящее, – это только пока все будут уверены в том, что ты научился контролировать себя и не более того. Мы с Авенирой быстро тебя научим, не переживай.

– Я справлюсь, – проговорил мальчик успокаивающим тоном и подойдя к столику взял в руки намордник.

Едва только магические ремешки сомкнулись на его подбородке, я даже глаза прикрыла. Тарон же подошел к большому зеркалу у стены и, пожав плечами, усмехнулся своему отражению. Но в какой-то момент он стал серьезным и, побледнев, сделал судорожный вдох. Я вмиг кинулась к нему и едва успела подхватить его, поскольку мальчик начал терять сознание. Моя мама тоже бросилась ко мне и подняв Тарона на руки мы отнесли его в комнату. Уложив на кровать, я сняла с него этот злосчастный намордник и отшвырнула прочь. Дотронувшись к руке Тарона, я с ужасом ее отдернула.

– Мама, что с ним? – испуганно проговорила я, указав на неимоверно горячую ладонь мальчика.

Мама быстро взяла его руку, затем провела по лбу, покрытому испариной и проговорила сосредоточенно:

– Это переломный этап в перестройке его организма. Не зря ведь он растет до шести лет, или месяцев, я даже не знаю, как это называть в его случае, в таком темпе. Ему нужно завершить переход к стригою, Авенира. Иначе мы его потеряем, – она приподняла его руку и, повернув тыльной стороной, указала на начавшие проявляться темные вены, которые говорили о том, что началось иссушение. – Побудь с ним. Я приведу подавляющих сущность. А ты пока напои его этим, – она быстро принесла мне небольшой пузырек с снадобьем и, накинув плащ, быстро вышла из дома.

Я же попыталась влить хотя бы пару капель настоя в рот Тарону, но едва только пряная жидкость коснулась его губ, как он открыл глаза и выгнувшись дугой зарычал от боли.

– Господи, – прошептала я, видя, как быстро на его теле начинает проступать рисунок его венозной сетки.

– Больно, – простонал Тарон, с отчаянием глядя мне в глаза.

«Когда душа отыщет свое лицо, лишь кровь сможет даровать ей будущее, ибо только она проявит рисунок на гибнущем теле….», – всплыли у меня в голове слова из книги.

– Ты погибаешь, малыш, – тихо проговорила я сама себе, пытаясь успокоить мечущегося на кровати Тарона.

– Так холодно, – простонал в какой-то момент мальчик и, рухнув на постель, затих.

Его лицо стало серым, безжизненным. Отчаянно застонав, я сделала то, чего делать ни в коем случае нельзя было. Но в этот момент я думала лишь о том, как спасти Тарона, и мне было плевать, что его отец узнает о том, где его сын. Пускай. Лишь бы он жил. Быстро схватив со стола нож, я сделала надрез на руке. Густая темная кровь медленно потекла из раны, и я поднесла запястье к губам Тарона. Не успела и капля попасть ему в рот, как он открыл глаза. Красные, горящие диким огнем сущности стригоя. Посмотрев на меня так, словно я совершала нечто ужасное, Тарон отшатнулся от моей руки.

– Нет, – замотал он головой, – убери! Что ты делаешь? – хриплый, безжизненный голос словно эхо прозвучал в комнате и его снова затрясло.

– Пей, – уверенно проговорила я. – Тебе надо выжить. Бороться потом будем с этим.

Тарон колебался всего мгновение, затем взял мое запястье своей теперь уже холодной рукой и вонзил в него свои острые словно лезвие клыки. Глоток, еще глоток и кожа мальчика стала принимать свой прежний вид. У меня же в голове начал рождаться какой-то непонятный шум, словно тысячи и тысячи звенящих колокольчиков в одночасье начали выводить свою сводящую с ума мелодию. Это не было похоже на укус простого стригоя, когда эйфория начинала спадать спустя считанные секунды. Нет, это было что-то другое. Окинув взглядом Тарона, я едва не обомлела. Темные вены, просвечивающиеся на его теле, словно наполнялись огнем. Красным, наполняющим и дающим такую необходимую ему жизнь. Алая сверкающая паутина под кожей…Не может быть! «…проявит рисунок на гибнущем теле и когда он погаснет, рухнет любая преграда на пути в грядущее», – волнующие меня строчки из книги начали обретать себя. И действительно, в какое-то мгновение Тарон словно засветился весь на долю секунды и, оторвавшись от моего запястья, выгнулся дугой. Закрыв глаза, словно заснул, облегченно выдохнув при этом. Я же ощутила что-то странное. Теплое дуновение. Даже нет, не дуновение, словно весь воздух стал теплым, затем горячим и мне стало трудно дышать. Преграда…Только не это! Быстро подбежав к окну, я выглянула наружу и застонала. Потрескивающий кроваво-красными искрами воздух был словно накален, то тут, то там проявляя древние символы наложенного заклинания охраны земель нашего ковена. Магическая оборона рушилась, как карточный домик. На улицу из соседних домов выбежали те, кто так же, как и я, почувствовал это падение магической защиты. Отпрянув от окна, я вернулась к Тарону. Мальчик лежал, закрыв глаза и переводя дыхание. Вернулся к жизни. Хоть это радовало. Но он-то вернулся. А вот все остальные теперь…Заскрипела входная дверь и на пороге появилась мама в компании одной из старейших целительниц. Едва она только глянула на меня, то лишь рукой махнула:

– Напоила-таки собой?

Я молча кивнула.

– Чего уж теперь, – гневно посмотрела на меня ведьма. – Ждите, пока он придет в себя. Да молитесь, чтобы совет восстановил стену.

С этими словами ведьма покинула дом. Мама же подошла ко мне и, покачав головой, проговорила:

– Вот чего ждал Аристократ. Того момента, когда падет магическая защита нашей земли. Об этом значит говорилось в книге. Незнание…во второй раз уже страдаем от этого. Хотя я не понимаю, как ведьмак из совета не смог что-то заподозрить, прочитав те строки. Они же все читающие. Могут видеть меж строк все, всю недосказанную информацию на раз и два считывают…, – она умолкла и быстро вышла из комнаты.

Вернувшись спустя минуту, она протянула книгу мне.

– Покажи, где читала, – бросила она.

Я раскрыла древний том в шершавой кожаной обложке и найдя нужную страницу указала на те строки, которые меня волновали всегда. Мама забрала книгу и недоверчиво посмотрела на меня.

– Но здесь не это сказано, – проговорила наконец она. – «И завтрашний день настанет, и будущее потечет по венам склонивших головы, если так угодно будет ему, черному принцу, испившему боль от рук дающей жизнь его будущему». Вот что здесь написано.

Я быстро выхватила книгу из ее рук и прочитала строки вновь.

– Я не сумасшедшая! – прошептала я себе под нос, но глаза видели именно те строки, которые в данный момент прочитала мама. – Мама, здесь другое было написано! Она словно…меняется, – я внимательно оглядела книгу, внутри которой некоторые страницы словно стали новее.

Мама взяла книгу в руки и нахмурившись проговорила:

– Откуда у Дамаски может быть это писание? Если я не ошибаюсь, это же реформат – книга, пишущая историю сама по себе и изменяет она строки только в тот миг, когда ее в руки берет некто, на кого она нацелена в конкретный момент. И измененные написанные строки обратить вспять нельзя. Будет так, как она решила. Значит, когда Дамаска привела мальчика сюда, то книга, едва попала в твои руки, уже решила, что будет так, что Тарон станет гибнуть и защита рухнет, едва только он выпьет кровь.