- Не лги хотя бы сама себе. – его губы растягиваются в очаровательной улыбке, обнажая белоснежные зубы. Он немного наклоняется ко мне и приподнимает очки, чтобы я могла увидеть искорки в его хитро прищуренных глазах. – Я чувствовал, как ты соскучилась по мне. У Зейда маленький член, или он не умеет им пользоваться?

Зейд, стоящий позади меня напрягается всем телом, он не знает русский и ему непонятно о чем мы говорим, но даже одного довольного вида Аль-Мактума хватает, чтобы понять – впереди настоящий ад.

- Что он говорит? – Зейд приближается ко мне и кладёт руки на талию, притягивая к себе. Его горячие ладони не приносят мне успокоения. Вспоминаю, как вчера на моей талии покоились руки Ахмеда, от его прикосновение тело искрилось, горело. А руки Зейда приносят только тяжесть на душе – стыд. Тем более, злобный взгляд Ахмеда не обещает ничего хорошо, он так многообещающие смотрит на Зейда, обещает одним взглядом переломать ему кости.

- Как обычно, ничего адекватного. – отвечаю ему, непроизвольно отходя от Зейда. Если Аль-Мактум разозлится, может передумать и разлучить меня с сыном. Одно его слово, и я сгорю на костре. – Пожалуйста, старайся его не слушать.

Мы прощаемся со всеми. Эсме ко мне даже не подходит, после вчерашнего девушка обиделась на меня, стоит в стороне, игнорируя наш отъезд всем своим видом. Но я и рада этому. Не хочется объясняться перед ней. Я просто сажусь в огромную машину, притягивая к себе молчаливого Мустафу. Сын, погруженный в свои мысли, задумчиво рассматривал свои руки.

Мне хотелось поговорить с ним, отвлечь от недетских мыслей. Потому что он чувствовал правду, но не понимал «как» и «почему».

Зейд садится рядом со мной, его мужественно лицо искажено от груза всего происходящего. Мужчина еле держит себя в руках. Ему нравится, что он связан по рукам и ногам и зависит от Ахмеда. Он слишком своевольная птица, чтобы его окольцевали.

- Прости меня. – выдавливаю из себя, прикусывая нижнюю губу. – Я виновата в том, что происходит. Тебе не стоило рушить жизнь своей семьи…

- Мы найдём выход. – говорит он мне и накрывает мою ладонь, сжимает мою руку своей, пытаясь успокоить. Зейд пытается защитить нас. – Я сделаю все, чтобы уберечь Вас от него. И я ни о чем не жалею.

Мы напоминаем заложников.

В машину садится водитель, мы трогаемся.

С болью в сердце бросаю последний взгляд на лагерь, служивший мне домом. В нем я и мой сын были в безопасности, теперь же мы отданы на власть судьбе.

Раньше меня завораживала поездка по пустыне. Казалось, что ты бороздишь в море, один. Словно нет больше человечества и проблем, нет мира за пределами пустыни. Иногда это пугало. Я очень боялась песчаной бури. Со временем я привыкла к ее красоте и чувству глубокого умиротворения. И сейчас покидая лагерь мне было страшно оказаться в городе, где кишат интриганты.

- Почему мы остановились? – грозный голос мужа заставляет встрепенуться. Джип резко затормозил посередине пустыни.

- Эмир просит госпожу Викторию пересесть в другую машину. – водитель даже не оборачивается. Этот приказ ему поступил ему намного раньше, до того как мы тронулись.

- Это уже слишком! – Зейд взвывает и выходит из машины. Мне приходится оставить сына и выскочить вслед за ним, чтобы уберечь. Ахмед специально нас провоцирует, делает все, чтобы вывести на эмоции. Ему нравится топтать гордость мужчины.

- Зейд! Зейд! – я успеваю нагнать его только у машины, ухватить его за рукав. – Прошу тебя не поддавайся на провокацию.

- Ты переходишь границы, Ахмед. – не прислушиваясь к моим словам, муж распахивает дверь и впивается руками в белоснежную рубашку Эмира, пытаясь вытащить его из машины. Охрана Аль-Мактума в секунды оказывается вокруг нас, готовая разорвать Зейда на куски. Но Ахмед поднимает руку, призывая не вмешиваться.

Вспоминаю, каким он может быть сам. Скрываясь за беспечностью, он может быть очень опасным и сильным.

Ахмед выходит из машины, непринуждённо отталкивая Зейда, не позволяя ему сминать его дорогую рубашку. Он отмахивается от него как от назойливой мухи.

- Это ты переходишь границы. - Аль-Мактум спокоен, даже бровь не ведет, поворачивается ко мне и отдаёт приказ: – Иди и успокой мальчика.

- Нет. – неуверенно говорю я, не зная как поступить правильно. Подвергать Мустафу стрессу не правильно, но его присутствие может спасти Зейда. – Ты манипулируешь его присутствием. Будешь всегда шантажировать сыном?

- Это не мне нужно, Вика. Это ты сейчас пытаешься защитить его шкуру с помощью Мустафы. – Ахмед оборачивается к Зейду, распрямляя спину, и как никогда чувствую его силу. – Зейд, ты конкретно прихерел. Головой не ударялся? Ты украл мою женщину, нарушил непреложные законы и теперь тут предъявляешь мне что-то? Моя воля, и ты бы сдох еще вчера. – Ахмед не повышает голоса, но каждое слова давит, будто бетонная плита придавливает. – Не нужно сношать мне мозг. Игры закончились. У тебя на месте все части тела только из-за того, что мальчик в той машине очень расстроится, если ты пропадёшь без вести. Мустафа – мой сын. Он Аль-Мактум, моя кровь и плоть. И ты забрал его у меня. Рыпнешься и моя рука не дрогнет. Это не угроза, это предупреждение. – после чего Ахмед поворачивается ко мне, и я покорно отступаю к машине под магнетизмом его взгляда: Виктория, милая моя, знай своё место.

- Они ведь не нужны тебе, хочешь просто самоутвердиться. У Ахмедика отобрали игрушку. Только Вика не твоя игрушка, как и Мустафа. С ними нельзя поиграться и выбросить. Для тебя это развлечение, а для меня – это моя семья. – Зейд оказывается у Ахмеда. Не успеваю вздохнуть, как Ахмед разворачивается и хватает противника за горло, прекращая поступление воздуха в его горло. На его руке вздуваются Вены.

- Отпусти его! – из меня вырывается судорожный всхлип, слова царапают мою горло. – Ты задушишь его.

- Все правильно, я хочу, чтобы его грязный рот заткнулся раз и навсегда. - Зейд падает на колени перед Ахмедом, пытаясь разжать мёртвые тиски вокруг его горла. Лицо мужа становится багровым от нехватки кислорода. Все это время Аль-Мактум смотрит на меня сквозь темные стёкла солнечных очков, ожидая чего-то от меня.

- Я сделаю все, что ты скажешь, просто отпусти его… не трогай. Он ни в чем не виноват! – внутри меня зарождается жгучая ненависть к нему. Уступаю. Я чувствую себя обреченной и слабой. – Хватит!

- Забери Мустафу и садись в машину. – его ледяной голос режет меня без ножа. Я быстро кидаюсь за сыном, оглядываясь на Аль-Мактума, он медленно отпустил Зейда, похлопав его по спине. Муж повалился на землю, пытаясь прийти в себя.

Беру на руки сына и сажусь вместе с ним в машину Ахмеда. Меня трясёт. Зубы стучат от страза. С годами Ахмед более жесток и изощреннее. Сам же он садится в машину и одаривает легкой улыбкой мальчика.

- Мустафа, в Аль-Эй-Джайре тебя ждёт подарок.

Сын тут же оживает, заинтересованно тянется к Аль-Мактуму. Его лицо озаряет дикая радость. Мустафа никогда не тянулся так к Зейду. Беззаветно и интуитивно. Эту связь невозможно было объяснить. При виде такого окрылённое сына и Ахмеда, каждый раз преображающегося в его присутствии, испытываю глухое сомнение – правильно ли я сделала, что сбежала. Моя жизнь испорчена, но может быть Мустафа был бы чуточку счастливее с родным отцом?

Мне оставалось только наблюдать, как Мустафа успел прильнуть к Ахмеду и начал играть с ним. Его активность затопила Ахмеда, он буквально оседлал его, трогал, рассматривал, рассказывал все на свете

Я в максимально напряженной позе наблюдала за ними, теребя край платья.

Наконец, Мустафа заснул на его руках, мирно посапывая. Ахмед очень бережно укачивал его на руках, рассматривая лицо сына.

- Неужели кто-то поверил, что он сын Зейда?

- Все.

- Как ты познакомилась с ним? – понимаю, что он хочет знать правду.

- Мы случайно встретились, Зейд спас меня от изнасилования, подобрал и защитил. – трудно говорить о прошлом, рассказывать Аль-Мактуму не самые приятные вещи. Он смотрит так пристально, хочет залезть в мои мысли и узнать все.