— Я могу отвести тебя к принцессе, — сказала она.

Эверильд застыла. Голос был почти человеческим. Он звучал со странным эхом, что означало, что говорила тень, используя рот тела носителя.

— Она близко, — продолжила девочка, склонив голову. — Она ранена.

Палец Эверильд напрягся над спусковым крючком. Инстинкты говорили ей стрелять, но что-то в этом голосе заставило ее замереть.

— Кто? — прорычала она. — О ком ты?

— Принцесса, — сказала девочка. — В белом платье.

Эверильд нахмурилась. Ее лицо напряглось под бинтами поверх разбитого носа.

— Леди Серина? — она сдвинула палец со спускового крючка, но не перестала направлять скорпиону на ребенка. — Ты знаешь, где найти леди Серину?

— Она… ранена, — сказала девочка. — Она не двигается. Я тебя отведу.

Эверильд вдохнула. Леди Серину забрали из Дюнлока три ночи назад с ее свадьбы силой Фантомной ведьмы. Фендрель сомневался, что леди была еще жива. Он считал, что одна из ведьм украла ее тело и выгнала ее душу, если они не убили ее сразу же после побега из Дюнлока.

Что-то в словах девочки казалось правдой, с тенью она была или нет. Может, тело леди Серины лежало неподалеку, брошенное ведьмами, которым она уже была не нужна. Разве не стоило привезти ее тело горюющему принцу, чтобы леди упокоили с должными церемониями? Это было лучше, чем бросать ее гнить в лесу.

Эверильд смотрела на девочку то теневым зрением, то смертным. Тень Порок не была опасной. Хоть их силы могли пригодиться, Пророки не сражались. А в таком маленьком теле она точно не была угрозой. Можно было смело идти за девочкой, посмотреть, правду ли она говорила… а потом парализовать ее и отвезти к жестокой смерти.

— Хорошо, — она кивнула. — Отведи меня… к принцессе.

Без слов девочка повернулась и пошла по лесу, неудобно близко к чарам Барьера. Эверильд широко шагала, не опуская руки со скорпионой.

Они прошли три минуты, и Эверильд увидела тело на земле впереди, скрытое тенью высоких деревьев. Тело в изорванном белом платье с золотыми узорами. Даже без платья Эверильд узнала бы почти лысую голову леди Серины, ее волосы были обрезаны по правилам сестер Сивелин. Она не могла ошибаться.

Леди лежала неподвижно…

Девочка поспешила вперед, упала на колени рядом с леди, опустила ладонь на руку Серины. Она оглянулась на Эверильд. Слезы мерцали в больших глазах.

— Прости, — сказала она. А потом зазвучал ее милый смертный голосок, смешанный с отголоском голоса тени. — Мне очень жаль.

Эверильд насторожилась. Инстинкты охотника бушевали в ее венах… но поздно. Она отпрянула на шаг, подняла скорпиону и стала разворачиваться.

Что-то схватило ее за горло.

Вспыхнула боль.

ГЛАВА 2

Террин стоял у двери кабинета принца, его кулак замер над деревом. Прошли мгновения, сердце билось в горле. Он не мог заставить себя постучать.

Трус.

Кривясь, Террин опустил руку и голову, разглядывая ноги. Он не видел Герарда с боя три ночи назад. Три ночи назад под властью Искажающей ведьмы он чуть не убил его. Три ночи назад…он даже не помнил ту ночь.

Это казалось невозможным. Вся его жизнь была посвящена службе Золотому принцу. Фендрель привел Террина в Орден святого Эвандера, растил его, чтобы Террин занял его место Черного капюшона, правой руки короля. Террин знал, что ему нужно было исполнить клятвы Богине и сделать это, служа избранному Богиней.

Но в момент кризиса он напал на Герарда.

Вина терзала его сознание больнее, чем от физических ран. Он не ощущал проклятие. Даже сейчас Террин не ощущал внутри себя магию Искажающей ведьмы. Он помнил, как Илейр внедрила ее в него, давно, когда он был ребенком. Она оставила на его щеке метку, сила ее тени проникла в его кровь. Но когда Фендрель нашел Террина, он убрал метку, выпустил проклятие из его крови. Так Террину сказали.

Фендрель врал ему все эти годы? Или просто ошибся?

Террин стиснул зубы. Он должен был еще лежать в кровати, отдыхать. Фендрель говорил, что позвал подкрепление из каструма, включая фасматрикс-домину, которая должна смочь убрать проклятие из тела Террина раз и навсегда. Если нет…

Если нет, Террин знал свое будущее. Проклятый венатор не был надежным, его нельзя было отправить в бой. К нему применят Нежную смерть. Его душу отделят от тени. Если Богиня сжалится, он поднимется к Ее свету, а не попадет в ад Прибежища. И это станет концом. Всего.

Он мог лишь надеяться, что фасматрикс сможет предложить что-то еще. Или…

Или он мог осмелиться обдумать ее предложение.

Его горло сжалось, он пытался сглотнуть, но во рту пересохло. Он выпрямился, отогнал эту мысль подальше, чтобы она не вредила. Ему уже хватало проблем. Если добавить ересь, станет еще хуже.

Он повернулся к двери. Он должен был действовать сейчас, пока не прибыло подкрепление. Пока он не упустил шанс. Он поднял кулак, стукнул трижды в дверь, выждал, повернул голову, чтобы услышать ответ. Его не было, и он постучал сильнее, костяшки жгло.

Резкий голос прорычал из комнаты, он едва узнал голос:

— Что?

— Это я, Герард, — сказал Террин.

Сначала ничего. Прошло три вдоха, и он услышал нечто, похожее на скрип стула, а потом шаги по паркету и щелчок замка. Дверь приоткрылась. Террин заглянул, увидел щеку Герарда. Принц отошел к столу.

— Закрой за собой дверь, — сказал Герард, бросив через плечо.

Террин послушно закрыл за собой дверь, посмотрел на комнату. Состояние кабинета указывало на состояние принца. Обычно тут все было на местах, каждая книга стояла на месте. Даже широкий стол Герарда у окна, обычно заваленный документами, но в стопках, разделенных с точностью и заботой для лучшей продуктивности.

Теперь комната выглядела так, словно принадлежала безумцу. Позолоченные стулья у камина упали, один лежал на боку, другой — почти в камине. Книги были разбросаны всюду, страницы усеивали пол, как мертвые листья, многие были вырваны. Стол Герарда был в порезах на ножнах и поверхности, словно он вымещал злость ножом.

Но Герард выглядел хуже. Он все еще был в наряде со свадьбы. Только дублет валялся на полу. Расшитая жилетка была расстегнута и свисала, рубашка выбилась из штанов. Его ноги были босыми, хотя в комнате было холодно, огонь не прогонял холод из стен и пола. Волосы дико торчали вокруг бледного лица и ниспадали на лоб, он обмяк на стуле за столом напротив Террина. Руки лежали на пергаменте, сломанных перьях и пролитых чернилах.

Хуже всего были его глаза. Пустые, печальные и красные, они глядели на него, глаза разбитого человека. Его подвели те, кому он доверял больше всего.

Террин чуть не лишился смелости, чуть не убежал из комнаты без слов. Но как бы его сердце ни подводило его, он прошел к столу, выпрямился перед принцем.

— Я пришел… извиниться, — сказал он хрипло, пытаясь совладать с голосом.

Герард отклонился на стуле, рука упала на колени, другая осталась на столе. Он молчал, просто ждал.

— Я… позволил забрать леди Серину, — продолжил Террин. — Я напал на тебя. Я бы убил тебя, если бы… если бы не…

Если бы не Айлет.

Айлет, бросившаяся на него, сжавшая его тело, хотя гребни вырвались из его спины, а конечности обрели новый жуткий облик из-за проклятия Искажающей ведьмы. Те воспоминания вспыхивали как обрывки сна при лихорадке. Они пропали. Террин закрыл глаза, пытался очистить голову, сосредоточиться на том, что нужно было сказать.