— Я тебе дам, разговорное! Ты ж видишь, что эта юная леди слегка не в себе, впредь следи за базаром. Иначе пришьёт тебя ночью, а мне утром твой труп во дворе закапывать?!
Я это даже комментировать не буду. Кажется, бабка слишком серьёзно относится к этому двинутому воробушку. И вообще, с чего вдруг она решила оформить опеку, и вот это всё?.. Чего-то темнит, карга.
ШКОЛА/УТРО:
Выходим из тачки. К автомобилю тут же подбегает человек десять. Толпа начинает искать кого-то глазами, но, видимо, не находит. Не до конца понимая ситуацию, решаю поинтересоваться у них:
— Эй, люди, вы что рыщете?
— А-а-а, слушай, ты тут Джилл не видела? Обычно она прибывает в школу на этой машине.
— Хех, а я по-вашему кто? — задаю риторический вопрос.
Какой-то тип, очевидно, главарь, усердно чешет репу.
— Э… Тебя, кажется, Джилл зовут? Тоже…
— Тоже, — хмыкаю, — Я и есть Джилл.
Кучка странных фанатов явно в недоумении.
— Ой, да вы серьёзно? Это был макияж, ребята, и моя превосходная актёрская игра. Из грязи в князи, знаете?
— Но ведь тогда… А кто же тогда Нана?
— Нана? Да вон же она, со своим бойфрендом Ленни. Ладно, ребята, мне пора. А вам пора прикрыть свой фанклуб — незачем кумиров плодить на ровном месте. Чао-какао!
Свалив от собственных фанов и подписав приговор их раздутому фанклубу знатных чикуль, в которых мы с Наной однажды возымели наглость обратиться, я иду к Нане. Может, теперь эти чуваки перестанут тратить время на такую ерунду.
— На-а-ана-а-а!!! — выскакиваю из-за угла, и несусь к Нане, потому что соскучилась по этой заднице.
—Джы-ы-ыллллл!!!
— Я только что видела нашу фанатскую ватагу! Только представь, мы с тобой в прошлом году были популярными…
— Фи… И как они там?
— Удивились, я же не при параде. В общем, отправила их проветриться. Надоело мне это всё.
— Ну, рассказывай, тоже! Вспомни своё довольное лицо, как будто ты целыми днями шоколадом питалась. Странно, что тебе надоело. Если быть честной, старый формат мне тоже приелся. Значит, нам нужен новый формат!
— Уже не нужен, кого теперь побеждать? Нелли победили, своё тщеславие тоже. Больше не с кем сражаться.
— Тогда будем считать это пройденным этапом. Кстати, а где Сью?
— О, вот она! С Элом под ручку. — цежу я, глядя на эту парочку.
— Так, Джи, сделай глубокий вдох, а то сейчас лопнешь от зависти. Как у вас с Шоном дела? Вы так и не помирились?
— Не смей больше при мне упоминать это имя всуе! Всё кончено раз и навсегда. Никаких воспоминаний и тошнотворных дум. Сегодня итак Чёрный День календаря, не будем его омрачать ещё больше.
— Как скажешь.
Если бы Нана не умела соглашаться со всем моим бредом и прочими импульсивными действиями, то наша дружба продлилась бы куда меньше. Она не всегда понимает, что за фигню я несу и почему так остро реагирую на болезненные темы, но знает, когда вовремя остановиться или поддержать мой душевный порыв. Или прорыв. Наша встреча Сью напомнила оглушительные вопли болельщиков с трибун: сначала верещали мы, потом Сью, а потом все вперемежку. И пусть те, кого мы оглушили, останутся при своём мнении. Кажется, прошлогодняя пафосная сучка с завышенным самомнением из меня ещё не до конца выветрилась…
— Ну что, дамы, пора двигать в обитель зла. — предлагаю я, омрачая радостную встречу.
— Да почему сразу зла? — передёргивает Сью, — Там не так уж и плохо, пока мы все вместе, и парни рядом. Образование, конечно, оставляет желать лучшего, но…
— Говори за себя, Сью. — передёргиваю её в ответ, — Я теперь свободно рассекаю по волнам одиночества.
— Не прибедняйся, Джи, — ухмыльнулась Нана, — У тебя там, кажется, новый бойфренд появился?
— Э-э… Обсудим это после линейки.
Линейка не представляла из себя ничего примечательного: директор пытался воодушевить юные умы на прилежную учёбу, учителя вещали о силе знаний, первоклашки ещё не соображали, на какую каторгу привели их родители. Впрочем, ничего нового. Оказавшись в классе перед первым уроком, пришлось лицезреть самодовольных одноклассников за рассказами о том, кто круче лето провёл. Более цивилизованные праздно восседали за партами, созерцая разного рода бесчинства третьих, наименее адекватных. Не знаю, в какую категорию попадаем мы трое, помнится, в предыдущие годы мы оставались типичными аутсайдерами. К слову, при входе в кабинет некая сволочь умудрилась подрезать меня. То ли специально, то ли попросту не заметив. Что странно, ведь я заходила последней, после девчонок и Ленни с Элвином. Конечно, Шон, кто ж ещё! Мало того, что спихнул с дороги, так даже не извинился! Ладно, пришлось сдержаться ради приличия, чтобы не портить радужный день тем, кто дико счастлив вернуться в школу. Да и преподы неподалёку торчат. Но учти, за мной не заржавеет! Вторая попытка захода в класс снова не удалась — на сей раз Ритка, настойчиво дёргавшая меня за рукав.
— Чего тебе? — спрашиваю.
— А мне-то куда идти? Никто меня не зовёт…
— Еще бы. Кому мы вообще здесь нужны. Вон твой кабинет, а там кучка лоботрясов, с которыми тебе придётся провести ещё тысячу лет. То есть, до самого выпуска.
— Это хорошо или плохо?
— Так себе.
— Хорошо, что наши кабинеты рядом, правда? Если что, я в любой момент…
— Нет! Никакого любого момента, никаких вопросов! Я сама по себе, ты тоже. Не хватало ещё, чтобы все здесь узнали, что ты живёшь в моем доме, непонятно, на каких правах — а там и до интереса опеки недалеко. С любыми проблемами разбираешься самостоятельно, как настоящий самурай. На крайняк, спрашивай у учителя. Вопросы?
— А… Ясно…
— Теперь дуй в свой кабинет, и ни о чем не беспокойся. Представь себя медитирующим монахом и созерцай бытие.
— Йесть, мэм!
Остаётся только пожелать ей удачи. Кто знает, вдруг она до этого в жизни за партой не сидела? Надеюсь, сегодня она не будет нести всякий бред, иначе походы к психологу, выяснение причин девиантного поведения, вызов бабки на ковёр и другие приключения… А сейчас нам целый час будут заливать про то, как всем здесь рады, как нас, остолопов и разгильдяев, приятно видеть весёлыми, загорелыми и отдохнувшими! А потом лекция о необходимости «чего-то важного» вперемешку с надеждами на лучшую успеваемость, которые не оправдаются.
ШКОЛА/ДЕНЬ:
На большой перемене мы всей компашкой собрались в столовой. К нам решил присоединиться Морган, зато отсутствовал Шон, по причинам, о которых я догадывалась. Мимо одиноко брела Нелли: без друзей, мозгов и полноценных интересов в жизни… Теперь на неё даже внимания никто не обращал, обычная серая масса. Даже самые одинокие задроты не станут сидеть рядом с ней, несмотря на то, что теперь она была в таком же положении. Ибо жива ещё память о том, как любой, встрявший на её пути, автоматом подвергался моральным унижениям, будто всё презрение мира обрушивалось именно на него. Ковыляя мимо нашего столика, она вдруг замерла и уставилась на Элвина.
— О, Эльви, привет, — сказала она, как ни в чем ни бывало, одарив его своей фирменной искусственной улыбкой.
— Привет, Нелли. Что-то хотела?
— О, а это с тобой кто? — спросила она, вылупившись на Моргана.
Кажется, Нелли вновь нашла свою любовь, даже не догадываясь о том, что она «бывшая».
— Ты разве не узнаёшь?
— Так этж Морган! — перебиваю Винни, — Неужели так сильно изменился? — и слежу за реакцией.
— К. к.ккттоо?! — сбивчиво переспросила она, не веря своим глазам.
— Ну да, Морган, ты не ослышалась.
Глядя на Моргана теперь, было действительно сложно узнать в нём того симпатичного подкаблучника, который некогда везде и всюду таскался за Нелли в поисках крыши и утешения.
— Приветствую, Нелли. Давненько мы не виделись! Как поживаешь? — сверкнул он сияющей лыбой.
Если б такое было возможно, то я описала бы сие зрелище не иначе, как «выпученные от удивления глаза и упавшая челюсть». Однако, Нелли не растерялась, и быстро пораскинув мозгами во время глобальной отключки, кокетливо изрекла:
