– Вот как? – недовольно воскликнула она, смерив меня уничижительным взглядом. – Не думаю, что этот запрет распространяется и на меня.

– Это временные ограничения, – пустилась я в объяснения. – Дело в том, что мы здесь недавно расселили диких кошек. А я сейчас пытаюсь приучить их к новой среде обитания. Кошки – очень темпераментные животные и с подозрением относятся ко всем посторонним. Мне только сравнительно недавно удалось выманить их из укрытий, чтобы они стали выходить в открытый вольер, а потому…

– А кто вы такая?

– Меня зовут Тигги. Я здесь работаю.

– В настоящее время вы тоже занимаетесь работой?

– Да. А потому прошу вас. Будет просто замечательно, если вы снова подниметесь наверх. Конечно, с такой высоты мало что можно разглядеть, но так надо. Лэрд пытается начать разводить диких кошек в своем имении, потому что во всей Шотландии на свободе осталось не более трехсот особей этих животных.

– Я все это прекрасно знаю, – отрезала незнакомка. Я расслышала в ее голосе легкий иностранный акцент. А еще откровенную неприязнь, с какой были сказаны эти слова. – Что ж, тогда не стану мешать вам в реализации вашего маленького проекта. – Она натянуто улыбнулась. – А потому слушаю и повинуюсь. Исчезаю прочь с ваших глаз. Всего доброго.

– До свидания, – попрощалась я с точной копией знаменитой Клаудии Шиффер и посмотрела ей вслед, наблюдая за тем, как она поднимается на гору. Чутье подсказывало мне, что только что я совершенно неосознанно совершила большую ошибку.

– Я сегодня столкнулась с женщиной. Она подошла совсем близко к нашим кошкам, – за обедом поведала я Кэлу об утреннем инциденте. – Такая очень эффектная блондинка. Прямо вылитая принцесса из диснеевского мультика. И очень высокая.

– А, так это, должно быть, наша хозяйка, – ответил Кэл, расправляясь с супом. – Жена нашего лэрда, ее зовут Ульрика.

– Черт! – невольно выругалась я.

– Что такое, Тигги? Что сподвигло тебя на подобные выражения?

– Получается, что я обошлась с ней непозволительно грубо, Кэл. Мне только-только удалось выманить Полсона из его логова, а тут является она. Естественно, Полсон снова опрометью удрал к себе. Вот я и велела ей убираться прочь, если вкратце. – Я больно прикусила губу, ожидая реакции Кэла.

– Да уж, для этой цацы подобное обращение стало полной неожиданностью, этаким ушатом холодной воды, думаю. – Кэл аккуратно вычистил кусочком хлеба внутреннюю поверхность тарелки и отправил его себе в рот. – Пожалуй, ее впервые в жизни посмели поставить на место.

– Боже мой, Кэл, что я наделала? Но я ведь только хотела защитить своих кошек. Неужели она не понимает? Если только разбирается в поведении диких животных.

– О, про диких животных, Тиг, она знает только, какой мех ей больше к лицу. Такая модная штучка вся из себя. Работала моделью, когда была помоложе.

– Должна же я была догадаться, кто эта женщина! Должна была, – продолжала я корить себя.

– А какая тебе разница, кто она такая? Ты не хотела, чтобы кто-то из посторонних спугнул твоих кошек. Так что не переживай по пустякам. И с нее корона не свалилась. Переживет! Знаешь, я готов побиться об заклад, что эта фифа явилась взглянуть не столько на самих кошек, сколько на ту, кто за ними ухаживает. Ведь Чарли наверняка рассказал ей о тебе, а зная эту барышню так, как знаю ее я, отнюдь не удивлюсь такому развороту. Едва ли такая стерпит, чтобы на ее территории вдруг возникла молодая соперница. Тем более такая хорошенькая, как ты.

– Глупости, Кэл! Конечно, спасибо за комплимент. Но если серьезно, то едва ли я смогу составить ей конкуренцию. – Я ткнула себе в грудь, словно заставляя своего собеседника взглянуть непредвзятым взглядом на мое худенькое тельце безо всяких там соблазнительных женских изгибов и выпуклостей, упакованное в старый вязаный джемпер с аранами, такими толстыми косичками и ромбами, что делает свитер особенно теплым. Правда, за минувший год, что я прожила у Маргарет, его изрядно поела моль.

– Как бы то ни было, Тигги, а придется тебе наводить на себя красоту к сегодняшнему вечеру. Хозяева устраивают у себя в доме шумную вечеринку с танцами по случаю Рождества. Я как-то совсем забыл сказать тебе, что наш лэрд придерживается тех же традиций, которые существовали и при его отце. В Рождественский сочельник в парадной зале дома собирают гостей, потчуют их выпивкой, потом танцы и все такое. Словом, чтобы к вечеру была при полном параде.

– Что?! Какая вечеринка? – Я в ужасе глянула на Кэла. – У меня даже одежды нет соответствующей.

– Хорошо! Тогда просто прими ванну. Чтобы от тебя не воняло твоими драгоценными кошечками.

Вечером я перебрала весь свой нехитрый скарб. Получается, что, кроме этого изъеденного молью свитера, который на мне, в запасе еще есть мои «выходные» черные джинсы и рубашка в красную клеточку. Что ж, придется идти в том, что есть. Я не стала собирать свои непослушные каштановые кудри в хвост, а оставила их свободными. Потом слегка тронула скулы пудрой и легонько прошлась помадой по губам.

Кэл уже поджидал меня в гостиной. Я невольно издала восхищенный возглас, увидев его в национальном костюме: килт в темно-синюю и зеленую клетку, кожаная сумка с мехом, закрепленная на пряжке ремня, тоже как обязательная часть костюма шотландского горца, наконец, на поясе нож, вставленный в ножны.

– Ну, Кэл, ты сегодня бесподобен!

– Да ты тоже, как я посмотрю, навела марафет. Почистила свои перышки, – одобрительно ответил он. – Что ж, тогда идем в гости.

Мы вышли прямиком к парадному входу в дом. Уже на крыльце я услышала шум голосов и смех, доносящиеся изнутри.

– Только раз в году нам, пейзанам, разрешается переступать парадный порог господского дома. Это в канун Рождества, – негромко промолвил Кэл, открывая мне дверь. Мы вошли в холл. В лестничном проеме красовалась величественная рождественская елка, украшенная множеством разноцветных лампочек, в огромном камине жарко полыхал огонь. Языки пламени выхватывали из полумрака лица гостей, которые все прибывали и прибывали. Мужчины все, как и Кэл, в килтах, женщины с шарфами-тартанами, закрепленными на плече или по поясу. Берил и Элисон разносили гостям горячий глинтвейн и сладкие пирожки с начинкой из изюма и миндаля.

– Прекрасно выглядите, Тигги, – похвалила меня Берил. – С Рождеством вас.

– Я вас тоже поздравляю. – Я чокнулась с экономкой и отхлебнула глоток глинтвейна из своего бокала, исподтишка разглядывая собравшихся. Где-то же здесь должны быть и Чарли Киннаирд со своей женой.

– Хозяева еще не спускались, – словно прочитала мои мысли Берил. – Наша новая хозяйка тратит уйму времени на то, чтобы предстать на людях в должном свете. Вот и сейчас наверняка наводит на себя блеск, чтобы явиться перед своими подданными во всем величии, – добавила она, слегка поджав губы.

Берил плавно переместилась к очередной группе гостей, а я стала прохаживаться по холлу. Большинство собравшихся были уже людьми немолодыми, явно пенсионного возраста. Но вот взгляд мой выхватил из толпы молоденькую девочку, совсем еще подростка. Она смотрелась абсолютно инородным телом в этой седовласой массе. Девочка стояла в одиночестве, держа в руках свой бокал с глинтвейном. По ее лицу была разлита нескрываемая скука. А как еще можно в ее возрасте реагировать на подобное сборище стариков? Я подошла к ней поближе и тут же уловила знакомые черты лица – те же ярко-голубые глаза и безупречная кожа, как и у той женщины, которую я встретила сегодня утром неподалеку от вольеров с дикими кошками. Вот только волосы не белокурые, а рыжие, с красноватым отливом. И подстрижены коротко. Если судить по ее тоненькому свитерку и рваным джинсам, то девчушка не очень озаботилась тем, чтобы предстать перед гостями в праздничном одеянии.

– Привет, – поздоровалась я с девочкой, подходя к ней поближе. – Меня зовут Тигги. Я недавно стала работать тут, в имении. Ухаживаю за дикими кошками, пока они обживаются на новом для себя месте.