Она отступила на шаг назад, наконец увидев его – молодого мужчину, любезно протягивающего ей упавшую программку. Белоснежный костюм, отделанный рюшами, казался старомодным, а в светлых волосах утопала до несуразности нелепая шляпка – маленькая, она была украшена белой капроновой вуалью и россыпью искусственных цветов. На секунду Кристиан оцепенела, но осознание пришло довольно быстро – учитывая то, где они находились, это мог быть один из актеров в театральном амплуа.

– Благодарю.

Она не сразу поняла, что произнесла это, серьезно кивнув, так же, как она всегда делала это в участке. Кажется, ее реакция позабавила мужчину – по крайней мере, его губы растянулись еще шире.

Что-то в нем было такое, что притягивало внимание, и даже не вычурный костюм. Плавные движения его рук, облаченных в белые перчатки, выражение лица, то, как он смотрел на нее, берущую в руки программку, открытую где-то на середине.

– Позвольте мне украсть вас в этот ночной час, принцесса.

Кристиан не сразу осознала, что эта внезапная реплика из его уст была первой строкой арии, на которую она растерянно уставилась. Она снова перевела взгляд на странного мужчину, пытаясь понять, просто декларировал он текст или же это было обращение к ней.

– Мне показалось, что вы чувствуете себя здесь несколько неуютно. Первый раз в опере?

Неуютно – не то слово. Капитан чувствовала себя вырванной из своего окружения, задыхающейся, словно рыба, вытащенная из воды. Скорее бы это все закончилось, и, желательно, без происшествий.

– Да, – Кристиан выпрямилась, прикидывая, как можно обернуть ситуацию в свою пользу. – Не совсем понимаю, как тут все устроено. Я была бы очень признательна, если бы вы показали мне, что тут к чему.

В конце концов, кто, если не работник оперы, может помочь ей в осмотре территории?

– Вы хотите побродить по оперному театру?

– Да, если это возможно.

– Но это же скука смертная! Право, даже в буфете гораздо интереснее. Я могу купить вам вкуснейшие пирожные.

– Нет, спасибо, – капитан даже немного опешила от его настойчивости. Она не знала, как воспринимать это – все ее внутренние сигнализации вопили, что подобное поведение слишком подозрительно, и лишь какая-то малая часть сознания предполагала, что в светском обществе это являлось вполне обычным видом общения.

– То есть вы и правда интересуетесь лишь этими безвкусно украшенными коридорами?

– Так вышло.

– Что же, в компании такой очаровательной леди даже это постылое место приобретает свой шарм.

Он обогнул ее сбоку, пойдя рядом.

– А вы определенно не собираетесь покидать меня в ближайшее время.

– Не буду скрывать, я давно вас заприметил. И надо же, судьба все же подкинула мне шанс познакомиться с вами. Неужели вы отвергнете ее скромный дар?

Кристиан не была уверена, считалась ли подобная навязчивость проявлением дурного тона среди этой прослойки населения, но точно знала, что привяжись подобный тип к ней на улице, она бы незамедлительно ушла. И все же…

Что-то было в нем, удерживающее ее на месте, кроме нежелания повести себя неуместно. Какое-то внутреннее чутье, не связанное с его личностными качествами.

Он пошел вперед по коридорам, рассматривая фотографии, и взгляд его не выражал ничего, одну лишь скуку.

– Вы мое спасение, мадам. Признаться, я ожидал большего, придя на столь восхваляемый концерт. Но единственным, от чего нельзя было оторвать взгляда на сцене, было ваше прелестное личико.

Он резко обернулся, и губы его снова растянулись в приторной улыбке.

– Столько эмоций играло на вашем лице! О, вы были куда более патетичны, нежели музыка!

Кристиан поежилась от мысли, что кто-то смотрел на нее весь концерт. Где он был? По его словам, он пришел на концерт, а значит, он вовсе не актер. Тогда почему он выглядит так…

– С другой стороны, это говорит о том, что вы были впечатлены представлением куда сильнее, чем я. Ни в коем разе не хочу вас обидеть, но существует искусство куда более прекрасное, нежели этот театр художественной самодеятельности.

Он вдруг зевнул, завернув в какой-то из небольших коридоров. Судя по тому, что он не оборачивался, он предполагал, что Кристиан пойдет за ним, и, раздумав пару секунд, так она и поступила.

Отворив одну из двустворчатых дверей, мужчина вышел на небольшой балкончик. Резные перила были такими тонкими, что казалось, что они рассыплются от любого прикосновения. Он облокотился на них, взглянув в небо. Некоторое время они молчали, и звуки ночи поглотили все вокруг.

– Вы слышите цикад? Они поют куда пленительнее того страдальца.

Кристиан молчала. Маленькие насекомые стрекотали где-то вдалеке, заглушаемые шумом проезжающих изредка машин, но опера находилась в стороне от основной дороги, и здесь действительно было очень тихо. Этому городу всегда недоставало тишины.

– Знаете, а ведь это была не просто цитата из бездарной арии.

– А?

Он одним движением перелетел через перила и повернулся к ней, протянув руку. Тонкая фигура балансировала над пропастью, и единственное, что отделяло его от падения – пальцы в белой перчатке, держащиеся за хлипкий балкончик.

– Позвольте мне украсть вас в этот ночной час, принцесса. Луна сегодня столь прекрасна, а опера столь занудна, что все, чего я желаю – это уйти отсюда с вами.

Кристиан оцепенела. Это предложение было настолько внезапным, что она не успела даже понять, как реагировать. История могла бы пойти по совсем другому пути, если бы именно в этот момент она не почувствовала внезапное жужжание включающейся под платьем рации:

– Капитан, мы должны провести немедленную эвакуацию здания!

Все последующие события произошли слишком быстро. Рука таинственного незнакомца разжалась, и он полетел вниз, ловко приземлившись в переплетения сада. Кристиан ринулась к перилам, но мужчина, обворожительно подмигнув ей, скрылся в тени деревьев.

– Что происходит, сержант?!

Сердце колотилось как бешеное, предчувствуя неладное.

– Ваше кресло заминировано!

– Что?!

– Мы должны срочно вывести всех из здания!

Мысли лихорадочно крутились в голове.

– Немедленно вызывайте саперную бригаду и свяжитесь с охраной, сержант. Я эвакуирую людей!

– Так точно!

Вылетев в коридоры, она на ходу переключила кнопки на рации:

– Майкл, Бретт! Бомба в здании! Я начинаю эвакуацию из главного зала, мне нужно, чтобы вы помогли вывести людей!

Не дождавшись ответа, она побежала дальше по коридорам, разыскивая вход за кулисы. Чертово длинное платье, чертовы дурацкие каблуки! Споткнувшись, она едва не разодрала подол, и несколько леди обернулись на нее, недоумевая.

– Извините, вам сюда не…

Она судорожно вытащила из сумки значок, ткнув им чуть ли не в глаз напыщенного билетера, и зашипела:

– Здание заминировано, мы должны провести эвакуацию!

Лицо мужчины побледнело; он отшатнулся, пропуская ее за двери, а сам рванул в сторону выхода. Капитан знала, что своими действиями посеет панику, но сейчас была дорога каждая секунда, и она была уверена, что зрители не будут торопиться, попроси она вежливо их покинуть помещение по техническим причинам.

Актеры за кулисами поправляли грим; они озадаченно смотрели на нее, прорывающуюся к сцене, где великий певец уже начал вступление второго акта. Полицейский значок заставлял их шарахаться в ужасе, и буквально спустя секунды яркий свет сцены резанул ей глаза.

Шарлинд обернулся; чарующая музыка застыла в воздухе, оборвавшись, словно ей перерезали горло. Печаль в глазах певца сменилась сначала оторопью, а потом возмущением – именно в этот момент Кристиан бесцеремонно отодвинула его плечом, выходя на центр сцены:

– Объявляется экстренная эвакуация! Уважаемые зрители, немедленно покиньте зал! Это не учения! Повторяю, это не учения!

В зале резко включился свет – видимо, Фледель смог связаться с охраной, чтобы те помогли с проведением эвакуации. Люди вскочили со своих мест, хватая вещи, послышались крики; все выходы из зала заполнились телами; кто-то споткнулся на низкой ступени, и давящие сзади люди практически погребли его под собой.