Девчонка залилась слезами еще пуще. Муж принялся ее утешать, но толку-то с того… Ей явно требовалось активное противодействие матери. А вот его было и не дождаться. Не тот мужчина… вообще не мужчина. Тряпка. Вот и вытирают им всё подряд все кому не лень. И Варма эта, и его мамаша…

Фирт быстро догадался, что видел мать Кайно Ладората, младшего брата его жены, и супругу последнего. М-да. Семейка.

Жену он нашел достаточно быстро.

Миловидная женщина, в которой было нечто общее с братом – безвольная линия подбородка и общая мягкость, сидела у постели старика. Когда-то он определенно был симпатичным. Но сейчас его явно подкосило горе. Глаза тоскливые, губы потрескались и заботливо смазаны чем-то вроде жира, на стене портрет…

Вот к портрету Фирт подлетать не стал.

Уж кто бы чуял потустороннее лучше призрака? Портрет изображал молодую красивую женщину. Кстати, чем-то похожую и на мать, и на старшего брата. Только младше и волосы светлые, а не седые. А в остальном – гордая. И безудержно смелая. Это прямо-таки читалось на красивом лице. Художник оказался гением. Женщина была очаровательна. Только вот такие чаще всего и остаются без мужа, прозаически помыслил призрак. С бабами оно как? Чем она проще и мягче, тем с ней уютнее. С умной-то сложно, с сильной сложно, им соответствовать надо. А на мягкой да послушной что ж не выспаться? Тут каждый горазд будет!

Женщина у постели, кстати, периодически поглядывала с грустью на этот портрет. Словно с симпатией относилась к умершей женщине. А может, так и было. Варма эта стервочка та еще, если она гадостей в доме не делала – считайте меня зомби. А вот такой, как эта, на портрете, слова поперек не скажешь. Плетью отходит.

Да и за свекром эта гусыня ухаживала вполне бережно. Нет, она нормальная.

Уже от порога Фирт бросил еще один взгляд на портрет. И привычного ко всему призрака передернуло. Показалось на миг, что портрет тоже ожил и взглянул на него.

Холодно, повелительно, жестко… брр!

Детей дома не оказалось. Ни одного.

Но это было объяснимо. Кроме одной девчонки, все остальные были мальчишками. А Кайно неработающих мужчин в доме не терпел. Все отправились к лошадям.

Почему Ренай остался дома?

Тоже никакой загадки. Он вчера умудрился очень неудачно упасть с лошади. Потому-то и хромал. И сегодня отлеживался дома.

А девчонка…

Девчонка тоже умерла. Она как раз была дочерью этого Реная.

Судя по разговорам слуг – хозяина в поместье уважали. И это еще мягко сказано. Мужик держал родных железной хваткой. Да и не только родных. Кто-то был этому рад, кто-то не очень, но спорить никто не осмеливался.

Примерно это Фирт и доложил некроманту, когда Таши отоспался и ощутил себя готовым к работе.

Некроманты – существа ночные?

Да ни разу. Но развенчивать это заблуждение никто из них не собирался. Вот еще не хватало! Подумайте сами, некромант работает преимущественно ночью – это абсолютная истина. А поднимите, попробуйте, зомби с утра пораньше. Пупок развяжется.

Так что ночью некроманты сильнее. Ночью и работают. А живут…

Так ведь Таши был в гриме. Вот и подумайте – когда грим менее заметен? Днем, при ярком солнце, или ночью, при свечах и луне? Дружба там, служба, а Таши не собирался никому показывать свое лицо. Или там раскрывать инкогнито. Сегодня он друг, а завтра за тебя пообещают сотню золотом (бывали прецеденты) – и гоняются друзья за тобой по всему городу. Нет уж. Подождет ночи – и выползет.

Таши выслушал Фирта и кивнул.

– Думаешь, это кто-то против хозяина?

– Странно как-то. Зачем тогда с баб начинать?

– Попробовать?

– Не-э-эт. Тут что-то не вяжется.

– А сестра хозяина? Какая она была?

Призрак чуть передернулся, вспоминая портрет.

– По словам слуг – умная, яркая, очень стервозная. Кстати, любовник у нее был. Собирались с братом поговорить да пожениться.

– И кто счастливчик?

– Один из объездчиков Кайно.

– Охотник за приданым?

– Э нет. Мужик, как я понял, с головой, с руками, за него бы любая бегом побежала…

– Есть кандидатки?

– Нет. Я же говорю – мужик правильный. Когда любимая заболела, признался во всем Ладорату. Тот ему чуть морду не набил, но потом помирились. А уж когда девчонка умерла – вообще друзьями стали. Хозяин сестру любил. Да оно и неудивительно…

– Почему?

– А она такая же сильная была. Потому и замуж долго не выходила, и мужики от нее шарахались. А остальные в доме – слякоть…

– Вообще все?

– Ну, отца я не видел, тот слег. Вот мамаша – кремень. А из тех, кого я видел, все бесхребетные. И захребетники.

Таши фыркнул.

– Допустим. А кто-то из них на убийство пойти мог?

Фирт задумался.

– Из слуг – вряд ли. Я особо сильных и не видел. Духом сильных, если ты понимаешь, о чем я…

Таши понимал.

Дело ведь не в убийстве. По дури убить способен любой. По пьяни, по злобе…

Дело в другом.

Если ты внутренне не убийца – это тебя сожрет. Просто разъест кислотой и уничтожит. Рано или поздно ты не сможешь жить с этим грузом на душе. Он вырвется наружу, а уж как это случится, в какой форме – Раш его знает. Убийцы видны некромантам так же отчетливо, как и призракам, как и демонам. Да и некоторым магам. Любое отнятие жизни вырывает кусок из ауры. И там остается или рана, или чернота. Призраки в таких вещах разбираются неплохо. И если Фирт так говорит – значит, ни у кого он ничего такого не видел.

– А из родственников?

– Вроде как тоже. Ауры у всех… ну, не чистые, но таких явных следов на них нету.

– А какие есть?

– Жадности, глупости, зависти, корысти, мести… да много там пятен. Но не убийства.

Хм… Таши ненадолго задумался, втирая в руки специальную краску, которая чуть осветлилась после умывания.

– Кто-то извне?

– Ты сам еще посмотри сегодня на ужине. Но мне кажется, что так и есть.

Некромант кивнул. Посмотрим, полюбуемся…

И открыл дверь за секунду до того, как в нее постучалась служаночка. Девчонка шарахнулась так, что налетела на стену. А из-под черного капюшона глухо прошелестело:

– Проводи меня к Кайно Ладорату…

Служанка, поминутно косясь и оглядываясь, постучала в дверь кабинета Ладората, дождалась разрешения войти – и удрала с такой скоростью, что некроманта чуть воздушной волной не снесло.

Таши спокойно толкнул дверь и вошел в святая святых.

Да, кабинет и его хозяин замечательно дополняли друг друга. Ничего легкомысленного, игривого, легкого и воздушного здесь просто не было и появиться не могло. Тяжелые портьеры, уютная массивная мебель, коллекция сабель на стене, громадный стол – и сам Ладорат, удобно устроившийся за ним.

– Что… некромант?

Мужчина явно хотел выкинуть незваного посетителя из кабинета и продолжать работать, но некроманту стоило уделить время.

– Он самый.

Таши пятном мрака стоял у двери. И Ладората чуть проняло. Нет, он не испугался бы смерти, но эта неподвижная фигура, низко опущенный капюшон, тихий вкрадчивый голос…

– Ну, проходите, сатро Раш. Присаживайтесь.

– Благодарю. – Таши, со всей отпущенной ему змеиной гибкостью, скользнул к креслу. И заметил страх, метнувшийся в глазах хозяина. Боишься. Все-таки немного, но боишься. Вот и отлично.

– Вы хотели со мной поговорить?

– А вы хотели, чтобы я на вас поработал. Трайши Ладорат, я буду краток.

Ладорат одобрительно кивнул.

– Мне сегодня надо побывать на могилах ваших сестры и племянницы.

– Побываете. Еще?

– Какие-нибудь их вещи. Хоть бы и расческу. Чтобы можно было вызвать призрака и допросить.

– Хорошо.

– Не распространяйтесь о моей профессии. Мне не хотелось бы визита хоши.

– Здесь безопасно.

– Увы, нет. Кто-то же убил…

Ладорат пожал плечами:

– Как вам будет угодно. Но здесь безопасно.

– И еще я хотел бы, чтобы Хоши или кто-то другой поговорил со слугами. Меня они будут бояться…