В идейном фокусе романа находится многозначный символический образ-модель, который постепенно открывает все новые и новые свои грани. В иносказательном собирательном образе саламандр объединились черты роботов из пьесы "R.U.R." и человекоподобных бабочек, жуков, муравьев, выведенных братьями Чапек в пьесе "Из жизни насекомых". Две сквозные темы творчества Карела Чапека: человек и животное, человек и машина — слились воедино. Но, так же как в пьесе о насекомых и в пьесе о роботах, и здесь главной проблемой для писателя оставался человек. Что отличает его от насекомых, роботов, человекоподобных саламандр?
Энгельс писал в "Анти-Дюринге", что только при социализме человек окончательно "выделяется из царства животных и из звериных условий существования переходит в условия действительно человеческие"[5]. Насекомые в пьесе братьев Чапек были художественной метафорой, с помощью которой авторы обнажали зоологические черты в обществе, где господствует закон конкуренции как новая форма борьбы за существование. Три акта комедии — три социально-психологических среза буржуазного общества. Праздные и ничтожные мотыльки, порхающие по цветам удовольствий, — так называемый большой свет. Обитатели норок возле навозной кучи (а ведь известно: золото не пахнет!) — гротескная картина изнанки капиталистического мирного процветания, основанного на взаимном пожирании и господстве сильной личности. Наконец, военизированное государство муравьев, в изображении которого авторы, опираясь на уроки первой империалистической войны, не только с удивительной прозорливостью угадали многие черты гитлеровского рейха, но и беспощадно высмеяли всякую политику, покоящуюся на стремлении к мировому господству. Главный герой комедии — Бродяга, который, подобно Путнику в "Лабиринте мира и рае сердца" Коменского, обозревает современный ему мир в гротескном, фантастически-отстраненном отражении. Это композиционное сходство с книгой Коменского еще более явственно в описании Муллер-дома у Яна Вайсса, где Петр Брок на правах детектива как бы исследует наглядную модель общества.
В пьесе "R.U.R." и в "Войне с саламандрами" Карел Чапек использует иной композиционный прием. Это принцип призмы, вращающейся среди зеркал, и принцип перемещения в пространстве и времени. Мы узнаем, какую реакцию роботы и саламандры вызывают в разных сферах общественной жизни, в разных регионах и странах, и одновременно знакомимся с историей роботов и саламандр. Так же как в пьесе о роботах за "эрой познания" наступает "эра производства", в романе о саламандрах мы заново прослеживаем сквозь пародийную лупу всю историю капитализма, от эпохи первоначального накопления до современной империалистической стадии.
В первой книге романа саламандры — сенсационная новинка. Показывая, как мир откликается на нее, писатель блестяще пародирует приключенческие романы, голливудские сценарии, буржуазную прессу и опусы псевдоученых. Эксплуатация саламандр еще выглядит романтической авантюрой. Преобладающие интонации — ирония и юмор. Во второй книге саламандры предстают жертвами колониального грабежа и стандартизации производства. При этом писатель расширяет диапазон сатиры и подвергает бичующей критике буржуазную экономику и политику, юридические установления, нравы, религию, науку, литературу, искусство, школу.
Во время диспута по поводу "R.U.R.", состоявшегося в июне 1923 года в переполненном зале лондонского Театра св. Мартина, Бернард Шоу заявил: "Люди, думающие, что заводские рабочие — роботы, сильно ошибаются. Вы все стали роботами, потому что читаете печать своих партий. Ваше мнение — мнение сфабрикованных статей, которое было впихнуто в вас"[6]. Под пером чешского сатирика эта мысль получила остроумную конкретизацию. Говорящая саламандра Эндрью Шейхцер, обитающая в лондонском зоологическом саду, воплощает собой ограниченность мышления буржуазного обывателя. Образ саламандр становится для Чапека символом дегуманизации человечества.
Он все более убеждается, что наказанные "старческой дряблостью" буржуазные "нации и классы, которые стремительно несутся в бездну", не способны остановить процесс "осаламандривания".
В третьей книге внимание автора сосредоточено на международной политической обстановке середины 30-х годов, а саламандры становятся символом фашизма. Эта часть приобретает характер трагического гротеска. Писатель раскрывает прямую политическую и экономическую связь фашизма с интересами монополистического капитала. Еще до нападения фашистской Италии на Эфиопию и германо-итальянской агрессии в Испании Чапек разоблачает преступную политику невмешательства, предсказывает бессилие и крах Лиги наций. Конференция в Вадузе оказалась сатирическим предвосхищением позорной Мюнхенской конференции.
В романе Чапека нет единого центрального героя. Даже колоритные фигуры капитана ван Тоха и директора Бонди все же эпизодичны, они как бы служат олицетворением двух исторических эпох капитализма: эпохи свободной конкуренции и эпохи монополий. Не вызывает сомнений, что симпатии автора на стороне честного и грубовато-добродушного ван Тоха.
Есть в "Войне с саламандрами" и образ типичного мещанина. Это швейцар Повондра. Если в 20 — 30-е годы Чапек, сознательно ориентируясь на средние слои общества, нередко добродушно подсмеивался над мелким собственником-мещанином, одновременно сочувствуя ему и отстаивая его право на существование, то теперь, воссоздавая образ мышления героя такого типа, писатель уже понимал, какую социальную опасность таит в себе политическая слепота мещанства. Пройдет немногим более года, и в драме "Белая болезнь" (1937) он покажет, что, оставаясь в духовном рабстве у крупной буржуазии, мещанин в конце концов оказывается прямым пособником и участником ее преступлений.
В "Войне с саламандрами" Чапек не ограничивается критическим анализом современной ему обстановки — он пытается найти выход из нее. Писатель дает характеристику двух позиций, которые в создавшихся условиях может занять человек его общественной прослойки. Одна позиция выражена в "труде" кенигсбергского философа-отшельника Вольфа Мейнерта "Закат человечества" (прозрачный намек на книгу "Закат Европы" одного из духовных отцов фашизма — Освальда Шпенглера). Труд Мейнерта — это идейное кредо интеллигенции, идущей на службу к нацизму. Противоположная позиция изложена в анонимном политическом памфлете "Икс предостерегает", в котором частично нашли отражение собственные взгляды Чапека. Обращаясь к правительствам буржуазно-демократических государств, автор памфлета призывает их прекратить всякие сношения с саламандрами и создать "Лигу наций против саламандр". Сознавая, что единственным действенным средством в борьбе против фашизма является политика коллективной безопасности (именно такую политику отстаивал Советский Союз), Чапек показал бесcилие буржуазного пацифизма.
"Война с саламандрами" — это прежде всего обличительный памфлет против фашизма. В Верховном Саламандре читатель середины 30-х годов без труда угадывал бесноватого фюрера Адольфа Гитлера. Но саламандры — это не только фашизм. Это безобразное порождение империализма, стремящегося превратить народы в безликую и слепую силу. Это воплощение бездушного практицизма буржуазии. Это пародия на лишенное человечности геометрическое искусство и деляческую прагматистскую философию. И главное — это война. Фашизм и война — закономерное следствие развития империалистического общества. Таков беспощадный вывод писателя.
Коллизии "Войны с саламандрами" в иносказательной форме правдиво отразили тенденции исторического процесса 30-х годов. Фантастическая гипотеза уже не служит здесь предостережением от всякого решительного нарушения статус-кво, а доказывает, что, если существующий в мире порядок вещей не изменится, это грозит гибелью всей человеческой цивилизации.
