Потратив минуту, чтобы сохранить самообладание, Драко погладил ее по макушке и помог встать, снова усаживая на край кровати. Она свела колени вместе, и он тут же нахмурился.
— Что я тебе только что сказал? — Малфой раздвинул ей ноги, на этот раз немного грубее, впиваясь пальцами в кожу под коленями. Присев между широко раздвинутых бедер, он увидел восхитительных румянец на ее груди, щеках. Он чувствовал ее возбуждение. Она уже была мокрой. Это сработало. Драко устроил небольшое показательное шоу, укладывая ее непослушные волосы, пропахивая их пальцами и перекидывая за спину, заправляя выбившиеся пряди за уши, делая импровизированную укладку своей маленькой кукле, прежде чем встать. — Ты сидишь здесь и ждёшь меня. Я собираюсь принять душ. Не смей. Двигаться. С этого места. Ты меня услышала?
Он погрозил пальцем перед ее лицом, а затем оттянул нижнюю губу, коснувшись влажной розовой плоти внутри. Грейнджер кивнула.
— Соси, — приказал Малфой, прижимая два пальца к ее губам. — Покажи мне, что ты сделаешь с моим членом. Мне будет о чем подумать, пока я дрочу в душе.
Не колеблясь ни секунды, она сомкнула свои тёплые губы вокруг его пальцев, и скользнула языком по их длине. Гермиона не отрывала взгляда от его глаз, качая головой вперед и назад, медленно насаживаясь на пальцы. Она зажала его ноги между коленей и касалась своей обнаженной грудью его живота.
— Ты действительно чертова грязная маленькая шлюшка, — сказал Драко. Грейнджер вздрогнула на последнем слове, но не остановилась, поэтому он вытащил пальцы из ее гостеприимного рта и схватил за челюсть. — Мне это нравится, — заверил он, после чего развернулся к ней спиной и направился в ванную.
***
В течение нескольких минут она делала именно то, о чем он просил, хотя бы для того, чтобы отдышаться, чтобы вернуться на землю от головокружительного, бушующего, кипящего в крови возбуждения, которое вызвала эта маленькая игра в раздевание. Грейнджер привыкла смотреть свысока на женщин, которые были готовы к тому, чтобы их унижали, приказывали и командовали. Раньше она думала, что покорность была ниже ее достоинства. Но было что-то в том, как это делал именно Драко. Слова, которые он подбирал, мягкие прикосновения и обещания, которые давал, установленные границы — это заставляло ее чувствовать, что она может отпустить ситуацию, закрыть глаза и просто раствориться в…ощущениях.
Она могла стать чертовой грязной шлюшкой.
Но только один раз.
Они были так… заняты и… отвлечены… когда были вместе в последний раз, что она едва заметила изменения в его Чёрной метке. Конечно, она никуда не исчезла, все ещё была чёрной и угрожающей, но теперь поверх изуродованной кожи виднелись толстые шрамы телесного цвета, серия из четырех параллельных линий, порезов, которые нарушили целостность метки и разбили ее на пять маленьких кривых кусочков, поскольку шрамы зажили неровными рваными линиями. Естественно, Гермиона не могла спросить его об этом, и когда она провела пальцами по змее, то почувствовала, как он вздрогнул, почти задрожал, не желая подпускать ее так близко. Именно поэтому она не стала продолжать. Он пошел на огромные и болезненные жертвы, чтобы скрываться в тени, и, очевидно, не собирался объяснять ей, почему делает это.
Гермиона услышала, как позади нее включается вода, стеклянная дверь душевой кабинки со скрипом открывается и закрывается. Она закрыла глаза и представила его голым под горячей водой, как намокают его платиновые волосы, пока он берет в руку своей член, думая о ней. Он не произнес этого вслух, но Грейнджер была почти уверена, что ей запрещено выходить отсюда, поэтому она подождала еще несколько минут и встала, собираясь осмотреть просторную спальню.
Она была залита тёплым лунным светом, отраженным от океана, и она могла отсюда слышать, как волны разбиваются о берег. Гермиона видела только две комнаты, но уже могла сказать, что это был небольшой и более скромный дом, чем она могла ожидать от Малфоя, обставленный небольшим количеством простой мебели и толстыми коврами из морских водорослей. Там были открытки и колдографии, несколько рисунков, наклеенных на стену напротив кровати в виде коллажа, и даже магловские фото Драко с доской для серфинга, улыбающегося в камеру и показывающего распространённый на Гавайях жест «шака». От этой картины Гермиона невольно рассмеялась. Если бы она сказала Гарри, что Драко Малфой учится кататься на серфе и тусуется с пляжными бездельниками на Мауи, он бы её упек в лечебницу. На комоде стояли две колдографии: Драко и его мать на каком-то мероприятии в Министерстве, одетые с иголочки, и вторая, Драко вместе со Слизеринской командой в своей квиддичной форме на пятом году обучения. Все они широко улыбались, смеялись и демонстрировали неприличные жесты. Она улыбнулась и провела рукой по светлому дереву туалетного столика, поймав свое отражение в зеркале, а также кровать размера «king-size» позади себя. Больше в комнате ничего не подсказывало о том, что он делал на Гавайях, почему находился в бегах, почему не мог вернуться домой. Его одежда была аккуратно сложена в ящики, книги разложены в алфавитном порядке на полке рядом с кроватью, а на прикроватной тумбочке лежали три пера и чернильница. Грейнджер нашла развернутый кусок пергамента на кресле у окна.
«Квартира с одной спальней — Картезианская улица, 9
Обед в субботу — Лиса и Якорь
Встреча с Орденом во вторник во второй половине дня
«Четыре Сезона Ваилеа» — Премьер Люкс с видом на океан»
Малфой действительно следил за ней. Он знал, где она живет, где работает и где ест. По ее спине пробежался холодок, когда она думала о том, как он наблюдает за ней, идет по пятам. Она гадала, как близко он сумел подобраться, был ли в ее квартире, наблюдал ли за тем, как она спит, как делал в отеле.
— Так-так, Грейнджер. Ты никогда не умела просто. Блядь. Слушаться.
Бросив пергамент обратно в кресло, Гермиона развернулась и увидела, что он стоит в дверном проеме ванной с белым полотенцем на бедрах, его мокрые волосы были зачесаны назад, а руки скрещены на груди. Он улыбался, как кот, объевшийся сметаной, понимая, что она нарушила правило, и Грейнджер почувствовала, как мышцы между ног сжались, гадая, какую цену ей придется заплатить за это.
========== Глава 4: Освобождение ==========
Малфой подошел к ней, позволяя своему полотенцу упасть. Они стояли в лунном свете, который вливался в приоткрытое окно, его кожа почти светилась, а глаза были похожи на расплавленное серебро. Гермиона прикусила нижнюю губу, рассматривая его тело, его уже затвердевший член, идеально лежащий в его ладони. Драко изучал ее, медленно поглаживая себя, капли воды все еще усеивали его руки и грудь, сияя, как бриллианты в лучах солнца. Но, когда Грейнджер снова посмотрела в его глаза, его взгляд был хмурым, и это, несомненно, пугало. На его лице не было его обычной саркастической усмешки, и даже кривой соблазнительной улыбки… там было только… разочарование.
— Встань на колени, котёнок, — прорычал Драко, начиная дрочить чуть быстрее, отчего дыхание заметно сбивалось. Он, по всей видимости, не стал заниматься этим в душе, иначе бы не смог возбудиться спустя пять минут после оргазма. Или смог?
Грейнджер опустилась на пол, упираясь коленями в грубый ковер, и откинулась на пятки, глядя ему в глаза и терпеливо ожидая дальнейших указаний.
— Из-за того, что ты не можешь делать так, как тебе говорят, очень… трудно доверять тебе, — его глаза вспыхнули от гнева. — Или все это было всего лишь уловкой, чтобы ты могла шпионить за моим домом? Рыться в моем грязном белье? Продолжить своё маленькое расследование? Если ты не хочешь меня, Гермиона, если ты не хочешь всего этого, просто скажи мне, и мы остановимся.
Она яростно замотала головой, пытаясь доказать, что это не было уловкой, и ей хотелось отругать себя за то, что сама не додумалась до этого. Правда была более примитивной и гораздо более смущающей. Когда Гермиона была с ним в Монте-Карло, ее сердце колотилось так быстро, будто не билось вовсе годами. Она чувствовала себя дикой, раскованной и живой. Было что-то в том, чтобы заниматься сексом с человеком, который является для тебя почти незнакомцем… с кем-то, кому все равно, что будет дальше, кто не хочет жить в твоей квартире или забирать половину твоей зарплаты. Он хотел только ее тело. Грейнджер в течение последнего месяца мечтала, чтобы он снова трахнул ее, и, когда ей представилась такая возможность, она не колебалась ни секунды. Когда Малфой оставил ее одну в спальне, этот клятый список лежал прямо перед ее глазами. Ей даже не пришлось искать. Она не была заинтересована в шпионаже, потому что вдруг осознала, что если он сказал, что собирается дать ей всю нужную ей информацию, то она ее получит. И Гермиона поверила ему. Драко Малфою. Она доверяла ему.
