— Я-то переживала… — тихо прошептала она, после чего переместилась к отото и размялась. — Дара-кун, со мной всё в порядке, можем поболтать в гендзютсу, если хочешь. — девушка показала на прорези маски, предлагая ему затянуть её в иллюзию, прекрасно зная, что он будет не против.

— Хн. — Мадара быстро оказался рядом, хватая её за локоть и притягивая к себе, их лица разделяли пару сантиметров, после чего Узумаки ухмыльнулась и затянула мужчину в своё подсознание, где она точно почувствует ложь, впрочем и сама не сможет соврать-то… И не хочет.

***

Мадара осмотрелся, видя вокруг себя достаточно уютное место. Поляна с беседкой посередине, на небе стояла ночь, звёзды светили так ярко, что невольно заставляли залюбоваться, однако кровавая луна немного напрягала. Мужчина хмыкнул, понимая, что клон Зецу не сможет подделать подобные детали. Вздохнув, он пошёл расслабленным шагом вперёд, где и находилась сейчас его драгоценная Узумаки, она сидела на диване и смотрела на него с улыбкой, той жуткой маски не было и наконец Учиха увидел её лицо, которое заставляло его сердце трепетать.

— С возвращением. — пропустив смешок, произнесла девушка, а после тяжело вздохнула и опустила голову, говоря тихим, но очень виноватым голосом: — прости меня, я поступила неправильно, тебане!

— О чём ты? — сыграв в её любимую игру, спросил брюнет, прекрасно понимая о чём идёт сейчас речь. Его сердце сжалось.

— Мне не следовало применять печатать ненависти и говорить те слова.

— Это было то, о чём ты думала? — сжав руки в кулаки, спросил Учиха, садясь напротив девушки наконец. Его сердце было взволнованно, ожидая её ответа в предвкушении, он ожидал всего, потому что эти слова сыграют важную роль прямо сейчас для их отношений.

— Не совсем. — Нао тяжело вздохнула, откидываясь на спинку дивана, Учиха заметил, как одинокая слеза скатилась по её щеке, совсем незаметно, но он увидел… — Просто… знаешь… Я так сильно люблю тебя, что… — Нао закрыла лицо руками, её дыхание стало судорожным, было видно, что она готова расплакаться. — я ненавидела весь этот мир за такую несправедливость, ненавидела тебя за то, что ты выбрал такой путь и… и всё это скопилось, да и печать, но… даже она не помогла, я люблю тебя настолько, что это способно… хны… хн… загасить даже ненависть… — она тихо заплакала, слегка содрогаясь.

Мадара почувствовал облегчение в груди, словно камень с плеч упал. Вздохнув, он улыбнулся, поднимаясь и подходя к самому дорогому ныне человеку и притягивая в объятия. Учиха наконец понял, что её ненависть столь смешна и такая детская, что невозможно было долго обижаться на неё из-за этого, хоть осадок и остался, и, возможно, он будет часто содрогаться при этих словах из её уст, но… Разве это так уж и важно? Пока она любит его настолько сильно, всё в порядке.

— Знаешь, — начал мужчина, зарываясь носом в её волосы и обнимая крепче, — слышать те слова было больно, но… твои слова о любви залечивают любые раны. — Учиха почувствовал, как она вздрогнула, задерживая дыхание. — Узумаки Нао, ты хоть и та ещё дурочка, но моя. — Мадара сжал её сильнее, чувствуя недовольство, потому что не смог сказать этих слов… — Я… люблю тебя. — на одном дыхании прошептал мужчина, наконец вздыхая с облегчением.

Янтарные глаза сверкнули, слёзы тут же полились из них с новой силой, лицо Узумаки покраснело, она с удивлением смотрела в пустоту, а после отстранилась от мужчины и посмотрела в его глаза, её губы дрожали, а сердце, словно танцевало с огнём. Нао вздрогнула, спрашивая тихим голосом:

— Что?

— Ты прекрасно слышала! — недовольно произнёс мужчина, отводя взгляд, Узумаки заметила его смущение, вдруг так ярко-ярко улыбаясь, и эта улыбка была наполнена счастьем, таким искреннем и невероятным, что Мадара замер, вернув взгляд на её лицо, запоминая каждую деталь. Нао была в этот момент слишком красива… Его взгляд наполнился серьёзностью, после чего он произнёс ровным голосом. — Я люблю тебя. — теперь сказать эти слова стало намного легче, чем в первый раз…

Нао опустила голову на его грудь, чувствуя себя невероятно счастливой. Её душа согрелась теплом, намного большим, чем в прошлой жизни, когда они были просто любовниками, сейчас, она видела, слышала и чувствовала в нём всю эту любовь, намного ярче, наконец понимая, что за тепло грело её в прошлой жизни — это была его любовь. Нао улыбалась и плакала от счастья, не сдерживая слёз и радости, резко обнимая за шею мужчину и целуя его в губы. Мадара был настолько заворожен её яркими янтарными глазами, которые просто сводили его разум с ума, заставляли трепетать намного больше, нежели перед страхом смерти или чего-то ещё… Этот трепет настолько приятный, он сводил душу, заставлял наслаждаться тем светом, который излучала Узумаки.

— Дара-кун, — Нао тепло улыбнулась ему, эту улыбку никто ещё никогда и не видел, потому сердце Мадары замерло, — я люблю тебя больше своей жизни, даттебане! Ай! — Учиха схватил её за щёки, угрюмо смотря в глаза.

— Ты должна ценить жизнь ради меня. — Нао с удивлением посмотрела на его реакцию, почему-то его слова отличались от тех, что она слышала от того человека, которому однажды произнесла их…

— «Умри ради меня, Нао, я буду ценить это всю жизнь.»

Мадара увидел, что она сейчас напоминала ребёнка, который столкнулся с необычной для него ситуацией, и вздохнул, прикрывая глаза и объясняя:

— Я тебя люблю, потому хочу всегда быть рядом. Ты мне нужна, потому не смей умирать. — девушка смотрела на него и вдруг сильнее заплакала, бросаясь в объятия. Это вызвало улыбку на лице мужчины, потому что Нао была слишком милой и невинной, такой, какой он привык её видеть, нет, она была рядом с ним ещё более открытой, нежели раньше.

— Я… буду жить… ради тебя… тебане! — девушка подняла заплаканные глаза на него, смотря с уверенностью, поджав губы, вызывая тёплую улыбку мужчины, который подарил ей лёгкий поцелуй в губы в знак поощрения её решения.

— Остановим войну?

— Пора заканчивать этот цирк! — подняв кулак и вырвавшись из его объятий, серьёзно заявила Узумаки. Мадара пропустил смешок, с теплом смотря на неё и чувствуя себя невероятно спокойно и легко, наконец они решили то, что не смогли закончить в прошлой жизни.

***

Мадара и Нао открыли глаза, ничего не изменилось, прошло всего пару секунд с тех пор, пока они пробыли в подсознании. Узумаки потянулась и рассмеялась, после чего подошла к Мадаре, спрашивая:

— Начнём, даттебане? — разминая кулаки, она говорила слишком позитивно, тепло и ярко, а та аура, которая распространялась вокруг неё изменилась в мгновение ока.

Минато замер, смотря на дочь поражённым взглядом, а после на Учиха Мадару. Этот человек смог изменить его дочь за доли секунд… Намикадзе сжал кулаки, слегка нахмурясь, потому что подобное значило лишь то, что этот человек имеет огромное влияние на его драгоценную дочурку. Вздохнув, Минато также отметил, что не только Мадара имел влияние на Нао, но и она также сильно изменила взгляд этого человека.

— Хн. — лёгка улыбка появилась на лице мужчины, он прикрыл глаза и посмотрел на Хашираму. — Присоединитесь?

— Конечно! Как упустить такое?! — Сенджу старший светился от радости, прекрасно видя, что эти двое наконец повлияли друг на друга и смогли избавиться от тех внутренних демонов, которые терзали их души.

— А-А-А! — Нао отпрыгнула от Мадары, замечая на его груди какую-то рожу, её лицо побледнело, она подняла руку и указала дрожащим пальцем на эту часть тела, спрашивая: — Ч-ч-что за херня, тебане?!

— А… — Мадара замер, чувствуя себя несколько подавленно, а ведь можно избавиться от рожи Хаширамы?

— Нао, — Минато ангельски улыбнулся, но девушка вздрогнула, чувствуя угрозу от родителя, — следи за словами, дорогая. Ты маленькая ругаться. — у Узумаки дёрнулся глаз, она посмотрела на отца, но не стала рисковать что-либо говорить.

— Конечно, то-чан! — натянуто улыбнулась девушка, поднимая палец вверх, но её лицо всё также оставалось бледным.