Глава 1. Новое зрение
Стоял тихий летний вечер, полускрытое тонкими облаками солнце пригревало, но не жгло. Погода ровная и умеренная, как и настроение. Радость от того, что всё успешно сдано, первый курс закончен и начались каникулы, омрачалась мыслями о завтрашней поездке на дачный участок. Да, именно так: на участок, а не на дачу, как сказали бы в нормальной семье. Ну, так то ж в нормальной!..
У Веры Острожской таковой не было, да можно считать, что вообще уже никакой не было. Из родственников остались только: мамина двоюродная сестра - тётя Соня, её муж - дядя Миша и их сын Саша, который сейчас служил в армии... А, ну ещё существовала, конечно, баба Клава - но это так, чисто номинально, ибо внучку свою она не узнавала, вела себя как растение и почти год, как проживала в специализированной клинике. Определил её туда Верин дедушка, причём распоряжение об этом оставил заранее, незадолго до смерти, будто точно знал и о своей скорой кончине, и о том, что жена после этого может сойти с ума. Он даже организовал специальный фонд, из которого теперь оплачивалось пребывание бабушки в клинике, и поручил специальному человеку регулярно звонить и проверять, как Клавдия Острожская себя чувствует, и, если случится помешательство, увезти на новое место жительства. Так оно и получилось: на десятый день после смерти дедушки, следующим утром после поминок, обнаружилось, что бабушка потеряла связь с реальностью...
Деда Паша вообще привёл все дела в такой идеальный порядок, что внучке и делать-то ничего не пришлось, всё само собой устроилось. В мир иной дедушка отошёл спустя месяц после Вериного совершеннолетия, а то ещё неизвестно, как бы всё обернулось: бабушка стала недееспособной, а тётя Соня, хоть и относилась к двоюродной племяшке неплохо, но уж больно выпить любила, поэтому вряд ли могла стать попечителем. А так хоть этот ужасный вопрос попечительства отпал, и Вера, пусть и осталась совсем одна, но жила в собственной, доставшейся по наследству квартире, где была сама себе хозяйка. Родители её погибли в автокатастрофе, когда ей было тринадцать, и с тех пор их обязанности взяли на себя бабуля с дедулей... а когда из её жизни исчезли и они, перед Верой словно пропасть разверзлась... и на ногах уже не устоять... как жить?! что вообще делать?..
В общем, трудно, конечно, пришлось, что и говорить, особенно поначалу, но Вера справилась. Она тогда только в универ поступила, но, к счастью, деда Паша оставил счета, из которых оплачивались коммунальные услуги и прочие подобные вещи, а стипендию и деньги, что приносила вечерняя подработка, Вера тратила исключительно на себя, поэтому не пришлось даже переводиться на заочное обучение, хватало и так, если не роскошествовать. А роскошествовать всё равно никакого настроения не было.
Даже просто веселиться и то не хотелось, а стоило выпить спиртного, такой, вообще, мрак накатывал - волком выть тянуло, да ещё и голова потом на следующий день раскалывалась. Пару раз попробовав, Вера решила, что пропотеть в тренажёрном зале или побегать в парке и то куда как лучше от депрессухи помогает. Так вот и перемоглась этот учебный год: наука, работа и спорт, во всё - с головой, только это и спасало от подступавшей со всех сторон черноты...
А теперь - каникулы! И первым делом надо съездить на участок: позавчера сторож звонил деду, но попал на Веру и очень растерялся, когда она сообщила, что и Клавдии и Павла Острожских больше нет, не желая углубляться в детали бабушкиного состояния. "Да как же это?.. ведь ещё в прошлом году с ними разговаривал... а куда же?.. кто ж теперь?.." Да я, я! - прервала его однообразно путаную речь Вера. - Я теперь хозяйка участка и дома, что случилось-то?
Выяснилось: зимний ледяной дождь так согнул растущую на участке берёзу, что сейчас, после майских гроз и сильных ветров, она окончательно завалилась на идущие к дому провода, и требовалось срочно что-то с этим сделать. Потом сторож затараторил про бурьян на их участке, ещё там про что-то, но Вера уже не вслушивалась, пообещав приехать и там, на месте, уже во всём разобраться.
Вздохнув, она взобралась в подошедший к остановке автобус. Удобно устроившись в уголке со смартфоном, собралась было проглядеть френдленту, как вдруг что-то произошло со зрением.
Сперва всё стало мутным, увеличенным и почти лишённым цветов, будто глубоко под водой, когда ты без маски, но с открытыми глазами, а потом, когда Вера заморгала, пытаясь навести резкость, мир засиял острыми бликами, и пришлось зажмуриться. Под закрытыми веками при этом продолжали вспыхивать и расплываться яростно блестящие пятна, а к горлу подступила тошнота. Сглотнув, Вера задышала глубже, как в детстве, когда её укачивало в машине, и постаралась максимально расслабиться. Проблески стали потихоньку редеть и терять яркость. Сжав телефон в кулаке, она замерла, терпеливо ожидая, когда окончательно полегчает, потом втянула носом воздух и, медленно выдохнув через рот, чуть приоткрыла глаза.
Автобус сиял! Светился, будто разукрашенный новогодней иллюминацией, а смартфон в руке превратился в ксеноновую фару. Вера сунула гаджет в карман и застегнула молнию. Чужие телефоны тоже слепили, и приходилось избегать случайного взгляда на любой экран, но всё же глаза постепенно привыкали, перестраиваясь на новый лад, и вскоре стало понятно, откуда в автобусе взялось столько ярких огней. К каждому человеку оказалось привязано разноцветное сияющее пятно, которое двигалось вместе с ним, словно тень, только не тёмная, а наоборот, световая.
Объявили Верину остановку, и она стала пробираться к выходу прямо сквозь изобилие мерцающих двойников, к счастью, они никак не чувствовались, лишь назойливо возникали прямо перед лицом, заставляя непроизвольно дёргаться и моргать.
На улице, к счастью, народу было не так много, и Вера, стараясь поменьше глядеть на прохожих, добрела до сквера, где бухнулась на первую попавшуюся лавочку и закрыла лицо руками, чтобы хоть на какое-то время прервать сиявший всеми цветами радуги кошмар. Все мысли куда-то улетучились, остался только ужас от невозможности понять, что происходит. Ведь такое даже и не рассказать никому, ибо оно... ну, оно - просто неописуемо! Да и кому рассказывать? Для чего?! Друзьям, чтоб знали, как это бывает, когда башню сносит? Или врачу, чтоб в дурку, как бабушку, запихнули?.. Под веками стало горячо от слёз, и в тот же миг Вера услышала, как слева кто-то сел рядом на лавочку - вот же чёрт!
Она постаралась взять себя в руки, - не хватало ещё разреветься перед каким-то незнакомым мужиком! Непонятно с чего у неё, с закрытыми глазами, возникла уверенность, что присевший рядом человек - мужчина, но задуматься об этом Вера не успела: он вдруг тихо тронул её за плечо - о боже, нет! - а потом ещё и по спине погладил.
Кровь бросилась в лицо, мгновенно осушив слёзы, - это было уже слишком! - Вера резко повернулась к наглому незнакомцу, и застыла, изумлённо таращась на совершенно пустую лавочку и улицу. Ближайшим живым существом оказалась сидевшая на дереве ворона, а чуть подальше, метрах в десяти справа, медленно шла женщина с коляской - качала своего малыша, болтая в это время по телефону, пока сзади плыли две светящиеся тени.
