Вера подняла взгляд над светаками: чёрная волна дыбилась над порогом, уходя вверх, к потолку, готовая вот-вот обрушиться внутрь кабинета. Как заворожённая, не в силах оторвать глаз от подрагивавшей в последнем, пиковом напряжении, массы, Вера смотрела, как подобрав последние крохи черноты, гигантская волна застыла на максимальном замахе. А потом внутри неё вдруг что-то вспыхнуло, сочно, неистово, яростно, словно там взорвалась белая звезда, и лучи её, пробив толщу чёрной воды, вырвались на волю, заливая все вокруг нестерпимо ярким сиянием.

  Вера зажмурилась: на красном фоне век буйствовали разноцветные пятна. А когда они наконец расступились, перед глазами внезапно возник Антон.

  Он был гол и сидел в радужной трубе, а вокруг бесновалось нечто чёрное, с колыхавшейся тьмой вместо тела и миллиардом голов, щупалец, клювов. Это был последний круг обороны, и лысори атаковали его, заставляя стенки трубы истончаться. Когда они стали протаивать сразу во многих местах, в дыры рванулись тёмные щупальца, но горевшее светлячком сознание Антона вспыхнуло пламенем, заставив чёрные языки зашипеть от боли, и они прыснули в стороны, давая дорогу световому мосту, на другом конце которого стояла она, Вера. И тогда Антон ринулся к ней, чтобы протянуть свой свет...

  А теперь вот пришла Верина очередь.

  "Твои друзья не смогут мне сопротивляться, они всё отдадут легко и безболезненно, но ты, Вера! Ты – особенная и зомбировать тебя – значило бы лишиться единственной страховки, а я не могу себе такого позволить. Мы все не можем позволить! Поэтому тебе придётся сделать это добровольно, иначе моему плану – хана!" – эти слова завершали пакет Костиной инфы.

  В прошлый раз Вера была "рукой шахматиста", а сейчас стала тем, кто протягивает свой свет, – радужная сила лилась из неё прямо в активированный ключ, туда же текли ресурсы Андрея и Вики. А потом Вера увидела, как откуда-то с неба, проникая сквозь потолок, бегут, наполняя рыбку, всё новые и новые разноцветные потоки – ключ (или Костя?) сумел дотянуться и до "лампочек" из других городов! И теперь все, кто выжил после нашествия аватаров, тоже поддерживали его своими радужными силами!

  "Версия времён твоей бабушки, будто бы ключ праотцов открывает безопасный путь для всех душ, – чистая выдумка. Ничего кулон-рыбка на самом деле не открывает, и вообще никакой это не ключ, – с таких объяснений начинался переданный Костей план действий. – Обнулитель – было бы правильней. Не слишком красивое название, зато по сути гораздо более верное. Ты думала, ключ праотцов способен переводить чёрную кровь в радужную силу – о! это было бы супер как здорово! однако вынужден тебя разочаровать: кулон ничего подобного не делает. И Морозову вовсе не ключ помог перебороть чёрное семя: Женя – слишком слабая "лампочка" с совсем небольшим количеством радужной силы, к тому же он не умел пользоваться кулоном, но зато он умел любить! Его любовь к солнечной Наде была взаимна и так велика, что чёрное семя в ней просто сгорело. Любящие души способны на многое...

  А ключ праотцов лишь сводит радужную силу и чёрную кровь так, чтобы они уничтожали друг друга. Как огонь и вода, кислота и щёлочь – стоит соединить их вместе, и они тут же нейтрализуют друг друга.

  Однако чтобы запустить реакцию, "лампочка" должна так перестроить свои потоки, чтобы создать спираль активации и стать на время сосудом, где сольются и взаимно уничтожатся две противоположные силы. Моих способностей хватит на это, вопрос только в том, хватит ли радужной силы всех выживших лампочек, чтобы нейтрализовать всю чёрную кровь. Я верю, что да, её будет достаточно, поэтому хочу запустить ключ, когда все чернокровые объединятся – тогда мы одним махом погасим их сразу всех! Никто не должен сбежать и где-нибудь затаиться, чтобы потом всё началось по новой. Надеюсь, ты мне поможешь..."

  Когда видение Антона пропало, а под веками воцарилась темнота, Вера рискнула осторожно приоткрыть глаза. На пороге, вместо гигантской чёрной волны, прямо друг на друге, вповалку, лежали люди. Справа и слева возились и стонали, словно очнувшись от мучительных кошмаров, Андрей и Вика. Сверху, прямо на расколоченной вдребезги койке, застыла Лявис – в такой неестественной позе, что сразу понятно: мертва. В груди её, там, где должно быть сердце, зияла чёрная дыра размером с мужской кулак. В дальнем углу бесформенным кулём валялся Кафтырёв – похоже, труп просто отпинали туда ногами, чтоб не мешался. Голова оказалась повёрнута к Вере – вместо одного глаза чернело глубокое отверстие, но крови, так же как и у Лявис, на теле доктора не было. Под столом с разбитым компьютерным монитором, скрючился Илья Десятов – жив или нет – непонятно.

  – Вика? – раздался голос Андрея.

  – А-а? – пискнула она в ответ.

  – Привет! – сказала им Вера, медленно поднимаясь с пола.

  – Ага, – невпопад ответила Вика, ощупывая свой живот и прислушиваясь к тому, что происходит в её организме: похоже, всё было в порядке.

  – О чёрт! – Андрей так резко вскочил, что чуть было снова не грохнулся оземь. – Тюрьма, камера! Меня оглушили, я очнулся в запертой камере...

  – Да-да! – жена протянула ему руку. – Меня тоже похитили!..

  – И что?! Они тебе ничего не сделали?.. – обеспокоился муж, помогая ей встать.

  – Да нет, нормально всё вроде... цела!

  – Ах, ты моя зая! – Андрей коротко, но крепко её обнял и чмокнул в щёку.

  Тем временем Костя, уже освобождённый от навалившихся на него тел, стал медленно подниматься, кряхтя, словно старый дед. Наконец ему удалось выпрямиться, и, выплюнув в ладонь кулон, парень на время застыл, поражённо глядя на ключ – теперь он казался просто старой металлической рыбкой на простой цепочке. Беззвучно пробормотав что-то себе под нос, Костя восхищённо воззрился на Веру.

  – Ты живой? – глупо спросила та и так сильно закашлялась, будто это ей в горло засунули ключ.

  – Ну, ты, блин, даёшь! – Костя покачал головой и рассмеялся.

  – Кто это? – Вика с изумлением уставилась на плюющегося кулонами парня.

  – Константин Десятов, сама же меня искала, вообще, что ль, не помнишь?

  – А-а!.. – Лазарева потёрла голову. – Да... ну так и... – она растеряно огляделась вокруг. – Вот это разгром! Мы... в смысле, где мы?

  – В подвале медицинского корпуса пансиона "Вторая жизнь", – откашлявшись, пробурчала Вера и хотела посмотреть светаки друзей – убедиться, что всё с ними в порядке, но... – О господи! Господи... – голос её упал до шёпота. – Я их не вижу... Не вижу! – уже громче проговорила она.

  – Кого? – в один голос спросили Андрей и Вика.

  – Светаки! Ваши светаки! Они... – Вера огляделась, перебегая взглядом от одного человека к другому – многие на входе уже шевелились, пытаясь вылезти из кучи тел и подняться. – Они все!.. Все пропали!