– Старший? – криво улыбнулся Илья, не понимая, зачем доктор это говорит, когда сразу видно, что они – примерно ровесники.
– Не в смысле возраста, – понимающе улыбнулся тот. – А по положению.
"По положению? – поразился Десятов. – Господи, он же просто главврач пансионата, с чего вдруг такое барство? Сумасшедший что ль? Да ещё и замшелость какая-то лютая, типа: "Старший приказал"... Что это вообще за чушь, мать твою?!"
Пока он пытался сообразить, что ответить, вернулась брюнетка с подносом и аккуратно поставила перед гостем большую, исходившую паром чашку, сахарницу и запечатанный пакетик сливок.
Десятов бросил пару кусков сахара, быстро размешал и отхлебнул дразнивший потрясающим ароматом кофе.
– Очень вкусно, спасибо!
– На здоровье, – сладким голосом ответила Анна Георгиевна.
Илья думал, она сядет рядом с ним на диванчик, но та встала возле кресла доктора.
Десятов с удовольствием отпил ещё пару глотков, раздумывая, а не перейти ли тоже на "ты", раз Кафтырёв позволяет себе так фамильярничать. "Старший" – это надо ж такое придумать, ну и бред!..
– Ты поймёшь, – словно прочитав его мысли, мягко произнёс доктор. – Немного позже. Когда закончится процедура.
– Какая ещё процедура? – сразу насторожился Десятов, отставив чашку.
– Ну, как же, – усмехнулся Кафтырёв, открывая папку. – Помощь в избавлении от излишней тревожности, хронической усталости, плохого настроения...
– Плохого настроения?! – не мог поверить Илья. – Вы это серьёзно?
– Абсолютно, – кивнул доктор. – Вот, вы же сами подписали согласие. По условиям этого договора вы, прежде чем оформиться на работу, обязуетесь пройти наш антистрессовый курс. – Отыскав нужный документ, он положил его на столик перед гостем.
Договор, конечно же, был Десятову знаком, и в нём действительно значилось условие пройти антистрессовый курс, но он даже не обратил на него внимания, подумав, что это какая-то ерунда, дурацкая болтовня с мозгоправом, типа собеседования... господи, да он готов был и не такое подписать, лишь бы в тюрьму не сесть!.. Но процедура! Это звучало гораздо серьёзней, тем более здесь, в подвале, поздним вечером, в самом дальнем конце отдельного закрытого коридора, за дверью с двумя замками...
– Послушайте... забыл ваше имя-отчество...
– Роман Филиппович! – подсказал Кафтырёв.
– Послушайте, Роман Филиппович! Мне бы отдохнуть, помыться, а уж потом... курс этот ваш...
Доктор ничего не ответил: он и брюнетка внимательно смотрели на Илью, словно ожидая чего-то... Кофе! – внезапно сообразил Десятов. Мысль набатом ударила в голову: – Они меня опоили!! Подтверждая самые худшие его ожидания, Анна Георгиевна прошла к двери и заперла её на оба замка. Сделалось душно, он хотел расстегнуть ворот рубашки, но рука не послушалась, и он с ужасом обнаружил, что не может шевельнуть даже пальцем. Миорелаксант! – запоздало догадался Илья, заваливаясь ничком на столик. Брюнетка, молниеносно подскочив к гостю, толкнула его, заставив упасть боком на диван. Доктор встал, отодвинул столик и они вдвоём с Анной – она взяла гостя под мышки, Кафтырёв за ноги – понесли Десятова в центр помещения так спокойно, словно весил он всего килограммов десять. "Это не люди! – с ужасом подумал Илья, когда его легко, словно медицинский манекен, водрузили на металлический стол. – Даже откажись я от кофе, они бы просто сделали инъекцию..."
– Не надо бояться! – ласково сказал доктор. – Ты нам потом ещё спасибо скажешь за этот дар. Если не отторгнешь его, конечно.
– Ну, это вряд ли, – оптимистично заявила Анна. – Уж больно почва хорошо подготовлена.
– Пожалуй, – согласился Кафтырёв. – Таких подходящих у нас ещё не было.
Взгляд Десятова беспомощно упирался в потолок, но периферийным зрением он видел, как нелюди склонились над ним. Раздался низкий тягучий вой множества слившихся в единый, очень слаженный хор голосов – такую жуть наводил, что Илья непременно бы заорал, не будь он под препаратом, а потом на пупок шлёпнулось что-то холодное. Капля?.. О нет, не капля, с ужасом понял Десятов, когда это нечто зашевелилось и побежало – или покатилось? – по телу в сторону головы. Когда оно достигло груди, Илья услышал мерзкий шорох, будто кто-то мял туалетную бумагу, и нечто тёмное, пробежав по губам, спустилось по щеке вниз и полезло прямо в ушной проход. Шорох стал оглушительным, ухо распёрло, словно туда ввинчивали ёршик для прочистки труб, а потом Десятов – благодарение богу! – потерял сознание.
* * *
За час до выхода из дома позвонил Виталик: к Галке позвать, куча народу туда собиралась. Вера сказала, что не сможет, а он как-то не особо расстроился. Ну и ладно, чего она, собственно, хотела-то? Отношений – ну, которые эти самые, – ведь пока не было, хотя и шло к тому вроде бы... а может, и не шло?
"Знаешь, – повинуясь какому-то неосознанному порыву, продолжила она. – Мне тут придётся уехать на какое-то время, с делом одним срочно разобраться, так что, возможно, я даже по телефону буду недоступна..."
"Как в прошлом году?" – спокойно предположил Виталик.
"Да что-то типа того..." – промямлила Вера.
На мгновение захотелось отменить свои сегодняшние планы, пересечься с Виталиком и, сняв браслет, посмотреть, что он на самом деле к ней чувствует, но она сдержалась... Почему? Боялась, наверное, увидеть совсем не то, что хотелось бы?.. а может, и не боялась! Когда-то давно – в прошлом году, вообще-то, с усмешкой одёрнула себя Вера – она решила заделаться нормальным человеком. Не снимала браслет, не контактировала с чужими светаками, пусть и видела их – не сильно объёмно, но постоянно... и что же?..
Да то, что с ней люди всё равно чувствовали себя не в своей тарелке! Наверное, взгляд, невольные жесты или общее выражение лица после включения изменилось – бог знает? но даже старые друзья, с которыми в школе она была не разлей вода, теперь Веры сторонились, хоть и не специально как будто бы, но...
Но, но, но!.. ты можешь сколько угодно обманывать себя, делая вид, что такая же, как все, люди всё равно знают истину, на каком-то глубоком, подсознательном уровне, пусть даже и не понимают в чём дело. Никого ты не обманешь: ни себя, ни других!
"...звони тогда, как приедешь", – услышала она конец фразы Виталика, кажется, он уже прощался – тоном, в котором не было ни капельки грусти.
"Ладно, обязательно!" – Вера постаралась придать и своему голосу такой же бодрости.
Нажав отбой, она долго смотрела на телефон, полная противоречивых стремлений и тянущего чувства одиночества, пока браслет вдруг снова не ожил, и на этот раз Вера совсем этого не испугалась. Наоборот, обрадовалась! Вспомнилось лицо Антона, и сразу же накрыло ощущение правильности собственного решения: всё хорошо, всё будет хорошо, я иду, Антон! Уже иду! Бросив смартфон в сумку, Вера принялась одеваться, напевая себе под нос.
