Ему! а не какой-то девице – она была лишь нахальным клопом, насосавшимся чужой силы!

  Вода в цилиндре вскипела чёрными пузырями, и Кафтырёв увидел своих стражей с ужасающими увечьями: разбитое горло, свёрнутая челюсть, распоротый живот, глубокое рассечение лица, осколки в глазах – все пятеро истекали чёрной, как нефть, кровью. Она лилась ручейками и собиралась в колодце, где маячил силуэт девицы. Всё вокруг тряслось, полумёртвые спящие ползли за тёмным потоком, но тут вдруг чёрная кровь стала менять цвет на радужный, и Кафтырёв понял – вот оно, воровство! Радужная лужа стала закручиваться в воронку прямо под ногами девицы, её рвануло вниз, голова на миг запрокинулась, и доктор увидел лицо.

  Да, это была она – та, с огненным мечом. Она отняла у них Морозова и она же убила стражей и украла чёрную воду – теперь он знал, как именно. Сука! Подлая сволочь!!

  Где ты? Отдай мне силу! Отдай!! Где ты сейчас?!

  В мозгу снова возникла пульсация, и доктор вновь увидел воровку – с закрытыми глазами и довольной мордой, балдеющую от того, что напиталась рождённой им чёрной водой, его личной кровью и энергией!

  – Это моё!! – взревел Старший. – Моё!

  Правый глаз вдруг пронзило болью, доктор вскрикнул и схватился за голову – в неё будто ударила ледяная волна, отчего всё вокруг закружилось и померкло.

* * *

  Вика впустила мысли и, увидев, что Вера зашевелилась, выскочила из Зелдеда как ошпаренная. Отбежав на порядочное расстояние, она обернулась: муж из машины не выходил, а на заднем сидении продолжала возиться Острожская.

  – Чёрт! – ругнулась Вика и крикнула: – Андрей!

  Он высунулся из окна:

  – Да подожди... всё вроде нормально...

  – Точно?!

  Он всунулся обратно и что-то тихо проговорил Вере – та открыла свою дверцу и позвала:

  – Вика!

  – А-а?

  – Возвращайся, я не опасна! – Острожская вылезла из машины и показала руку: количество фракталов заметно уменьшилось – рисунок стянулся к запястью и выцветал, не доходя даже до локтя. – Они больше не чёрные, видишь?

  Мельком глянув на брошенный под дерево кирпич, Вика неловко, бочком, приблизилась к Зелдеду, всматриваясь в завитки на руке подруги – они и правда снова были разноцветными.

  – Чувствую себя просто ужасно! – пожаловалась Вера. – А голова знаешь, как гудит?

  – Как?

  – Как если бы кто-то надел на меня ведро и со всей силы лопатой по нему треснул!

  – Это был кирпич с клумбы, – вздохнула Вика, погладив подругу по плечу. – Прости!

  – Ничего, я понимаю, – Острожская осторожно потрогала затылок.

  – У нас не было выбора, – Андрей тоже вышел из машины и подошёл к жене. – У тебя глаза стали чёрные.

  – Ты чуть Андрюшу не задушила! – напомнила Вика. – Я дико испугалась.

  – Ну ведь не задушила же? – пробурчала Вера.

  – Но могла! Ты понимаешь, что легко убила бы нас, если б...

  – Ну всё, зая, хватит! – Андрей ласково обнял жену. – Проехали!

  – О господи! – Вера прислонилась к Зелдеду спиной и закрыла лицо руками.

  – Да брось, не переживай! Ты ж не специально...

  – Я... – Острожская покачала головой. – Это случилось, когда я вступила в контакт с этой вдовой... Серпухиной! Начала было считывать инфу по мужу, и вдруг в какой-то момент... как будто вскипело что-то внутри, кровь словно чёрными пузырями пошла, и я такой голод почувствовала!..

  – Голод?

  – Ну да... только не на еду... – Вера замялась, подбирая слова. – Горе, мучения, душевная боль и всё такое – оно дико влекло меня, притягивало, как вода в пустыне! Восприятие было в светаке, и там словно рот какой-то жадный открылся и пил, пил чужие страдания, а я!.. я просто не могла сопротивляться, да и не хотела, не соображала ничего, если честно... тупо наслаждалась процессом! Вот блин! – Она растеряно умолкла, качая головой.

  – Фигасе... – протянула Вика. – Вот значит, откуда чернота во фракталы полезла!

  – Наверное, – согласилась подруга. – Я как пьяная была, всё из тётки этой высосала, оно мне в голову ударило – хуже водки! Отлепилась от неё, нырнула из светака обратно в тело, а внутри сила-силища бурлит, сладкая, яркая, мощная, вот-вот взлечу! И тут вдова эта вылезает и в квартиру зовёт, будто хочет вернуть себе то, что я у неё высосала, тянет прям назад, аж глаза пульсируют, я очки быстрей нацепила и – прочь от неё, скорей да подальше!

  – А я-то думал! – вклинился Андрей. – С хрена эта Серпухина вдруг так весело хихикать стала, совсем что ль кукухой от горя поехала?

  – Да-да, я тоже офигела! – кивнула Вика.

  – Вот и я офигела, – призналась Вера. – Тащу вас на улицу, а вы вдруг – очки снимай! Ну, мне сразу в башку и ударило: не вдова это, а вы! Вы у меня силу мою сладкую отнять хотите! Отобрать, чтобы самим сожрать!

  – О-о-о, – понимающе протянула Вика. – Вот тут-то у тебя башню совсем и снесло!

  – Ну, можно сказать и так, – согласилась Острожская. – Всё бушует внутри, клокочет, вы вроде как и друзья мне, а всё равно хочется вас разорвать, а с другой стороны – я ж сильнее вас, так, может, напугаю, вы сами от силы моей и откажетесь? В общем, и сдерживала себя и напасть хотела, всё в голове перемешалось, и тут вдруг – бац! Кирпичом по кумполу... ничего больше не помню. Даже светаки ваши сейчас изучать не в силах. Так расскажите: чего вы, блин, дальше-то делали?

  – Да мы это... мы, в общем, и сами толком не поняли, – сознался Андрей и умолк, почёсывая в задумчивости нос.

  – Не поняли?! Это как это? – Вера уставилась на друзей, изогнув бровь. – А куда ж вся чёрная сила тогда делась-то, интересно?

  – Знаешь, мне кажется, мы её просто отдали, – Вика потупилась, разглядывая собственные кроссовки.

  – В смысле отдали? – вытаращилась на неё подруга. – Кому?!

  – Птицечеловеку, – вздохнул Андрей.

  – Что-о?!

  – Мы увидели его, когда вступили с твоим светаком в контакт, – поспешила объяснить Вика. – Кажется, он в бассейне сидел. Весь в чёрных перьях, лысый, на птичьих лапах – всё, как ты рассказывала.

  – Да вы, наверное, этот образ у меня из памяти просто считали! – воскликнула Вера.