– Ну, и что, чёрт возьми, это такое было?! – взревел Кафтырёв чуть ли не в ухо Анне, которая, морщась от смешанной вони жжёного пера и горелой плоти, осматривала Илью и аккуратно залепляла чёрной паутиной рассечённую на плече и груди кожу.

  – Девчонка, Роман Филиппович!

  – Да я видел, что девчонка! – доктор грязно выругался. – Ты мне скажи, кто она?! Как она попала в наш коридор? Почему могла действовать в крыле Тьмы и исчезла оттуда, оставив твою сеть пустой?!

  – А огненный клинок? – наблюдая за манипуляциями Анны, вопросил Илья. – Это вообще, что? Объясните мне: что это, на хрен, такое?

  – Понятия не имею, – пожала плечами Лявис.

  – А кто? кто имеет?! – продолжал беситься Кафтырёв.

  – Он! – Лявис указала на обугленный труп. – Он точно знал. Но из-за этой суки с клинком так и не успел нам ничего рассказать!

  – Значит, надо самим выяснить, кто она! – прорычал доктор и, цокая когтями, двинулся в противоположный конец зала, где над полом возвышалась длинная и узкая – сантиметров десять, деревянная скамья. – Вопрос, как?

  Он запрыгнул на скамью и уселся, словно огромная чёрная курица, обхватив сиденье птичьими лапами и свесив по бокам руки. Переводя взгляд с одного подручного на другого, Кафтырёв принялся задумчиво барабанить по насесту человеческими пальцами.

  – Телефон! – осенило Десятова.

  Он подобрался, успокаивая чёрную кровь, и сменил тёмное зрение на обычное. Доктор с явной неохотой спрыгнул с насеста и тоже "откинул чёрное крыло матери-Тьмы", а следом и Лявис сделала то же самое.

  Перья исчезли, тела скрыла одежда, а лица обладателей чёрной крови стали полностью человеческими. Илья залез под рубашку, прощупывая плечо и грудь: внутри болело, но снаружи кожа была гладкой и целой, чёрная паутина и запах палёного тела пропали. Зал тоже изменился, превратившись в светлую комнату, где вместо насеста стояла длинная узкая скамья на металлических подпорках и с обитым дерматином сиденьем, а на стоявшем в центре большом металлическом столе лежал мёртвый Женя Морозов, в джинсах, футболке и кроссовках. Здесь, в обычном мире, любой врач определил бы, что парень умер от внезапной остановки сердца.

  Десятов принялся шарить у него по карманам.

  – Чёрт! – выдохнул он, обнаружив разбитый экран. – Не фурычит...

  – Рано паникуешь, может, он и фурычит, аккумулятор просто сел, – предположила Лявис. – Давно мы чёрную кровь так не возбуждали – в коридоре, вон, все лампы перегорели.

  – Думаешь? – оживился Илья, оставив безуспешные попытки активировать смартфон. – Ладно, зарядим, посмотрим, если работает, можно будет узнать, что у него там за контакты... глядишь, в них и девица эта найдётся...

  – Если он не запаролен и не зашифрован, – протянула Анна.

  – Ну, не зашифрован, это точно, – отмахнулся Десятов. – Зачем ему это? Пин-код если только, да и то вряд ли...

  – Ладно, завтра постараюсь найти спецов, пусть разберутся и вытянут из него всё что можно, – закрыл эту тему Кафтырёв, убирая телефон себе в карман. – Скажите лучше, куда нам теперь труп девать?

  – Морозов – был человек одинокий, к тому же пьющий, – отметил Десятов. – Я потому его сюда и пригласил: мать умерла давно, сестра и отец – в прошлом году, вот после этого он, видно, и запил. Работы лишился, девица, что с ним иногда спала, его бросила, зол на весь мир, весь в тёмных пятнах, состояние для посева – прекрасное! Друзей давно растерял и последние пару месяцев вообще ни с кем не общался, так что искать его точно не будут.

  – Тогда в лесу закопаем, да и всё, – согласился доктор. – Китайцу с Приколистом поручу – не впервой.

  – А Белкина? – растянув губы в тонкой улыбке, напомнила Лявис. – Она Морозова любит, вы сами слышали! Да он сказал, что бросает её, но... поверьте мне как женщине – она всё равно будет его искать, а тут ещё – внезапное увольнение, причём ни с того, ни с сего! О нет, она этого так не оставит: писать везде будет об этом, ещё и проверки "Второй жизни" от властей добьётся.

  – И что ты предлагаешь? – мрачно осведомился Роман.

  – Вы дали указание уволить её завтра, когда она на работу явится, так?

  – Ну да. Велел добиться, чтоб по собственному желанию написала.

  – Так отмените приказ, и пусть Белкина работает как обычно, тогда она жалоб писать не станет, а мы легко сможем её контролировать. Да ещё и "волноваться" начнём, а куда это наш Морозов вдруг делся, почему бросил лечение? – Анна сделала нарочито обеспокоенное лицо. – Вызовем и станем спрашивать, не знает ли она, что такое с парнем случилось? А сами под это дело выведаем, что он ей там про процедуру или про нас натрепал.

  – Дельная мысль, – согласился Илья.

  – Ладно, прямо с утра пораньше позвоню, – пробурчал Кафтырёв.

* * *

  Телефон Жени Морозова был выключен, и это укрепило Верины подозрения, что самоубийство огненным клинком могло привести к настоящей смерти парня. Если так, то увиденный Верой кошмар был далеко не просто сном, всё происходило в реальности, вопрос только – в какой? Что это за пространство, измерение или параллельный мир, где одни, обычные с виду, люди превращаются в пернатых тварей с птичьими ногами, а другие – она и Морозов – оказываются абсолютно голыми? Светаков там вообще не существовало, браслет с руки тоже исчезал, а интерьер преображался так, что технически сложное оборудование просто-напросто пропадало, в то время как современные материалы, типа пластика и ламината, менялись на камень и дерево. Интересно, как выглядела бы там Московская улица? Как в старой деревне? Или старина тут совсем ни при чём, а всё дело в определённой сути людей и предметов?.. Ответа не было, как и представления, что именно заставляет Веру перемещаться во сне туда, где есть эти птицелюди.

  Может быть, ты мне скажешь, Антон? – Вера прижала сосуд с радужным клубочком к груди, закрыла глаза и долго старалась сосредоточиться, чтобы отыскать нужную ниточку, как тогда, в лесу, когда Антон помог ей выйти к Зелдеду, но так ничего не вышло. Девушка открыла глаза, разочарованно глядя на банку – её она в этот раз с собой не брала, дома оставила, наверное, поэтому клубочек в видение не попал, из-за чего и молчит теперь! Зато браслет на руке, когда Вера уснула в машине опера, точно был, а эти две вещи прочно связаны... Так, может, это браслет навевает кошмары с участием чернопёрых?

  Но зачем? Кто эти твари такие? В последнем сне Вера видела их и нормальными людьми, и полуптицами, значит, в обычной жизни они своё тёмное обличье не показывают, маскируются. Однако, несмотря на это, Вера не единственная, кто сумел увидеть их истинное лицо. Дарья Кулькова – девушка, которая покончила с собой и оставила на столе рисунки – сейчас только её бойфренд мог пролить свет на связь своей подруги с птицелюдьми. Вера поставила банку на стол и взяла смартфон: ссылки на аккаунты парня в соцсетях – спасибо Василькову! – ей уже перекинули.