Пронзенный чудовищной, парализовавшей все его существо, болью, от которой из ушей его хлынула кровь, глаза выскочили из глазниц, а крик застрял в сузившемся спазматическом горле. Ф., уже переставший быть Ф., до этого мгновения видел во сне изумрудную лужайку, залитую ярким летним солнцем, далеко, далеко отсюда, где-то на неизвестном никому острове.