Отношения между нами складывались довольно странные и мне нужно было взять паузу, чтобы обдумать все.

Замечаю приближающегося ко мне Егора и тяжело вздыхаю, хотелось бы видеть Тёму.

— Привет, — Ракитин улыбается и распахивает руки для объятий с какой-то осторожностью.

Я расплываюсь в улыбке, впервые вижу Егора таким, и обвиваю руками его шею, прижимаясь всем телом.

— Привет, — говорю я, находя что-то родное и спасательное в этих руках, чему сама удивляюсь.

— Твой самый занятой брат на свете дает интервью какому-то пафосному изданию, поэтому мне было поручено отвезти тебя домой, — говорит Егор, разрывая объятия, забирает мой чемодан, — идём?

— Пошли, — пожимаю плечами я и мы, расталкивая толпу, шагаем к выходу из здания вокзала, — он, кстати, мог предупредить, я сама бы доехала.

— Да ладно, я все равно свободен, как ветер в поле, — отмахивается Ракитин, когда мы уже садимся в такси, — тем более, чемодан же сама таскать не будешь.

— Блять, — я недовольно фыркаю, увидев сообщение от Леры, которой так и не ответила с того дня.

— Что такое? — Егор располагается возле меня и заглядывает в телефон, который я ему протягиваю.

Лера, 13:12

Ев, че за хуйня? Я уже выяснила кто твой брат и круг твоего общения. Не хочешь объясниться? Немного неожиданно обнаружить, что твоя подруга сестра бульвара и подружка фараона. Нахуя ты врала, что даже не знаешь кто это? Самой не противно?

— Ебанутая, — заключает Егор, прочитав сообщение, — шли её нахуй.

— Отлично, из-за того, что мой брат известный, я останусь без единственной подруги, — говорю я и забираю телефон из рук парня.

— Найдём тебе новую подругу, — заверяет Егор и улыбается, — только не среди наших уебанских одногруппников.

— Да уж, а это только первый курс, — протягиваю я с досадой, Ракитин похлопывает меня по плечу, мол справимся.

***

Артём появляется дома ближе к вечеру. За ужином тему Голубина он поднимать не стал, я тоже промолчала.

Но чуть позже он пришёл в мою комнату, удостовериться, что я в порядке, и все обсудить.

— Поболтаем? — Артём запрыгнул на кровать и, сложив ноги по-турецки, уставился на меня, — ты как вообще?

— Со мной никто не желает общаться, одногруппники уже пустили миллион слухов о нашей семье, а я стала главное обманщицей на планете, — начала я, — но это не самое страшное, ведь, какого-то хуя, я влюбилась в твоего друга, а он, сука, живёт за 1000 километров от меня.

— Так, ну-ка, возьми себя в ручки, — Артём улыбается во все тридцать два и гладит меня по плечу, — тебе разве не плевать на одногруппников?

— Плевать, — соглашаюсь я, мысленно отпуская эту проблему, ведь она, действительно, не является главной сейчас, — а что с Глебом теперь? Два поцелуя, один из которых под градусом, наивные переписки и звонки. Дальше что?

— Дальше вам нужно обоим подумать: сможете ли вы поддерживать свои отношения на расстоянии, — советует Тёма, — хочешь выпить?

— Я много хуйни творю, когда пьяная, — напоминаю с усмешкой.

— Твоего Голубина здесь нет, — отзывается брат и встает с кровати, — идём?

— Ладно, — быстро соглашаюсь и иду за братом на кухню, где быстро находится бутылка красного полусладкого и пара хрустальных бокалов, — Тём, ну что мне делать? — скулю я, потягивая алкоголь.

— Не ной, для начала, — говорит шатен и делает глоток, — попробуйте отношения, целых два месяца для этого есть, — добавляет Артём, — а там, думаю, решите.

— Наверное, — пожимаю плечами в ответ, — а ты чего такой добрый? Не ревнуешь даже.

— Ой, ладно тебе, я не мудак же какой-то, — отмахивается правой рукой Тёма, — просто будь аккуратнее и не влюбляйся сильно, потом ломает пиздец. Хотя ты же все равно влюбилась по уши уже.

— Вроде, — не уверено соглашаюсь я, — я думала, что после Дани ни с кем не смогу быть ближе, чем друзьями, — признаюсь честно.

— Даня твой — конченый еблан, — точно подмечает шатен, — и я, кстати, сразу об этом сказал.

— Ну должна же я была проебаться самостоятельно, — горько усмехаюсь и наливаю нам ещё вина.

Разговор тянулся до поздней ночи. Говорили обо всем и обо всех. Пили, смеялись, плакали.

— Тём, почему ты после смерти Марка закрылся от меня? — пьяным голосом интересуюсь я, к горлу подступает ком, — когда ты уехал, я думала с ума сойду одна.

— Блять, да я не думал тогда ни про тебя, ни про родителей, — говорит с сожалением парень, — хотел съебаться из Уфы и забыть, как страшный сон. Потом стыдно стало перед вами, я туда поэтому и не совался долго. Когда ты приехала, я пиздец волновался, что ты обижена и общаться со мной даже не будешь.

— Куда бы я от тебя делась? — посмеиваюсь я.

— Ев, хочу, чтобы ты знала, ты значила для Марка ровно столько же, сколько и для меня, — Артём сжимает мою ладонь, — я не знал, как тебе это показать, а он умел. Прости, если проебался с твоим детством, ты реально дохуя важный мне человек.

По щекам стремительно начинают литься слёзы. Тёма притягивает меня в крепкие объятия, мы проводим в таком положении довольно много времени. Молчим.

***

Сон никак не шёл, за окнами светало.

shtkn.ev, 04:43

Глеб, ты спишь?

coldsiemens, 04:45

нет, солнце

что-то случилось?

shtkn.ev, 04:45

я пьяная

coldsiemens, 04:45

я тоже

надеюсь, ты дома?!

shtkn.ev, 04:46

да, у нас с Артёмом состоялся разговор по душам на всю ночь

как твоя песня?

coldsiemens, 04:46

рад за вас

песня нихуя не идет, отель этот ебучий какой-то и тишина заебала

shtkn.ev, 04:46

тогда может пора оттуда съезжать?

coldsiemens, 04:47

может и пора

shtkn.ev, 04:47

мы с Тёмой всегда рады послужить гостиницей)

кстати, уже рассвет

Встаю с кровати и, завернувшись в одеяло, плетусь на балкон, откуда открывается чудесный вид на восходящее солнце.

coldsiemens, 04:48

пиздатый

shtkn.ev, 04:48

да

coldsiemens, 04:48

хочешь прогуляться?

shtkn.ev, 04:48

сейчас?

coldsiemens, 04:50

да, я буду у тебя через минут 20, успеешь собраться?

shtkn.ev, 04:50

успею

Пиздец.

Выхожу с балкона, захватив с кухни недопитую бутылку вина, и иду в комнату.

Достаю из шкафа спортивные серые штаны, белый топ, джинсовку и белые кроссовки.

Привожу в порядок волосы, что успели завиться после прошлого выпрямления.

Нахожу листок и ручку, вывожу буквы на бумаге:

«Тём, я с Глебом, пошли обсуждать наше будущее»

Переодеваюсь и, продолжая пить алкоголь, покидаю комнату. Оставляю записку на кухонном столе и тихо покидаю квартиру.

========== глава, в которой Ева и Глеб много гуляют и снова пьют ==========

Глеб стоял у нашего дома, крепко сжимая в руке бутылку дорогого коньяка.

Заметив меня, он радостно улыбнулся и зашагал навстречу. Я отсалютовала ему своей бутылкой вина и улыбнулась.

— Сильно напился? — спрашиваю я, оказавшись в его крепких руках, и растворяюсь без остатка в крепких объятиях.

— Пиздец как, — честно признается Голубин, утыкаясь носом в мою макушку, — а ты?

— В процессе, — отвечаю негромко, выпутываюсь из рук парня, делаю несколько больших глотков из бутылки и хватаюсь за его ладонь, — идём к Неве?

— С тобой — хоть на край света, — гордо заявляет Глеб, отпивает коньяк, морщится и плетется следом, — что Артём тебе сказал?

— Много чего, — говорю я, сворачивая на Литейный, около которого мы жили, — про детство, всякие обиды, про тебя, про Марка.

— А конкретнее? — требует Голубин, активно крутя головой в разные стороны, — Нева твоя разве не в другой стороне?

— С другой стороны — Фонтанка, — объясняю я, жадно глотая вино из бутылки, — Артём сказал, что нам стоило бы попробовать отношения и не загоняться, из-за расстояний и предстоящих проблем, — с трудом выговариваю я, будучи готовой ударить себя по лбу, за такие речи. Будь я трезвой такого, конечно, не случилось бы, но мой разум затуманенный алкоголем не отличался контролем того, что я говорю вслух.