Тягучее время однообразия накинуло новую петлю на Костину шею. Всё вернулось на круги свои, они вновь шагали по сказочному заставляющему зашкаливать шкалу воображения лесу. К величайшей радости, не кто больше не придерживался бешенного темпа ходьбы, шли быстро, но не устраивая гонок на выживание. И ещё, его уже не оставляли одного, теперь Костя находился в центре, образованного полукруга. Не понятно только под охраной, или под арестом. Начинало смеркаться, постепенно затихал птичий лесной базар, уступая место грозным рыкам, и всхлипываньям. Где-то совсем рядом, разнёсся жалобный предсмертный визг, какого-то животного, выбывшего из длинного звена пищевой цепочки. Костя в очередной раз прокручивал в голове, все события, приключившиеся с ним за последние время. То, что он находится не на земле, или по крайней мери, не на той привычной ему земле, в этом не было уже не капли сомнения. Котов всегда был реалистом, скептически относящейся ко всяким там колдунам, летающим тарелкам. Но вот действительность, заставила пересмотреть устоявшиеся взгляды на жизнь. Оказавшеюся куда извилистей, чем можно было даже предположить. Резкий рывок бросил его на землю, как оказалось тяжелое тело с виду худосочного Воислава придавило его, не давая подняться, да ещё ко всему зажавшему рот, оставляя возможность дышать, только носом. Пару раз дернувшись и то скорее так для порядка Костя замер, здраво рассудив, что лучше не сопротивляться, видно возникла опасность, и его таким образом удерживают от не разумного поступка. И оказался прав, да ещё как прав. Сначала до него донеслись глухие, вибрирующие по земле удары. Воображение тут же нарисовало множество вариантов того что должно произойти. Но увиденное превзошло все ожидания. Впрыснутая доза адреналина, была столь велика, что имей бедное сердце хоть какие-нибудь крылья, то вырвалось бы из грудной клетки, и с радостью улетело. Всё случившееся, с момента аварии, померкло, отступило на второй план, перед тем что открылось его взору. Из закрывающей врата видимости темноты, в просвет меж деревьев вышли двое. Костя сглотнул, подкатившийся к горлу ком. Он смотрел и знал, что это происходит на иву. Только вот разум, на отрез отказывался верить в происходящие. Вдалеке, по-видимому о чём-то увлечённо беседуя, шли исполины, другое определение трудно было подобрать, к тем чей рост достигал по самым скромным прикидкам, восьми или даже десяти метров. Костя всё отчётливо различал. Белые, вьющиеся волной волосы, густым потоком ниспадающие на обнажённые плечи, словно созданные великим скульптором фигуры, без единого изъяна, на голом торсе прекрасно было заметно, перекатывающиеся при движении бугорки мышц, по-мужски красивые, идеальной пропорции, слегка смугловатые лица. Гиганты! даже одеждой походили друг на друга. Широкие штаны, колышущиеся при ходьбе, перетянутые в талии плетёной верёвкой, заправленные в короткие без каблуков сапоги. На этом весь не замысловатый гардероб и заканчивался. Да, ещё когда они стали удалятся, развернувшись к ним спинами. Костя в последний момент заметил, два одинаковых рисунка, на них удивительно реалистично, было изображено множество колено преклонных людей в шкурах, протягивающие какие-то дары, возвышающимся над ними великанам.

Костю не кто уже не держал, все кроме него поднялись, с земли и отряхивались. Он же, всё ещё прибывал в эйфории, от того, что ему посчастливилось лицезреть. Ты так и будешь валятся? Костя ещё мало соображая, поглядел с низу в верх, на улыбающегося во весь рот Ратмира. Попытался улыбнутся в ответ, вышло криво, не естественно. Сев на пятую точку, указал рукой в сторону ушедших. Что это было? Присевший на корточки Ратмир, положил ему на плечо руку. Ты пуст! полностью пуст. Даже хранителей, Волотов не знаешь. Костя заметил в его глазах, сочувствие и даже жалость. Так, словно перед ним не излечимо больной, ущербный человек. Костя встал, стряхнул налипшие травинки. Тихо, но с вызовом ответил. Не надо меня считать не полноценным, посмотрел бы я на вас, окажись вы в моём мире. Ещё не успели его последние слова развеется в воздухе, как стоявший довольно далеко Белозар каким-то не постижимым образом, молниеносно переместился к нему. Мир, ты сказал мир! От неожиданности Костя отшатнулся, задев ногой, выступающий из земли корень, и, если бы не схвативший его за грудки Ратмир, падение стало бы не минуемым. Спасибо, только не надо больше так подлетать, я вить тоже кое-что могу. Костя резко присел, намереваясь провести элементарную подсечку. Пора было продемонстрировать, хот часть своих не заурядных способностей. Время для него сжалось, вся концентрация ушла в скорость удара. Костя был мастер своего ставшего жизненно необходимым дела и неплохой мастер. Вот только перед ним оказался специалист не просто экстра-класса, а тот, для кого всё Костино умение, достигнутое за годы изнурительных тренировок, оказалось не более чем баловство первоклашки, перед опытным физруком. Белозар спокойно без суеты, перешагнул летящею ему на встречу ногу, так словно Котов демонстрировал не стремительный удар, а замедленный учебный приём. Ошарашенный Костя чтоб уж совсем не ударить в грязь лицом, не меняя положения, ловко извернулся и в кувырке красиво приземлился на ноги. Ожидал увидеть на лицах снисходительные ухмылки, нонет все троя оставались серьёзны. Своими инстинктами он больше походит на молодых, может это просто какая-то более развитая особь? А мы уделяем ему внимание, и даже перешли на его зачаточную речь. Косте Воислав сразу не понравился, а вот после этих слов, хотя и не понятных, но несущих такой нагатив, в сердце посилилась не злоба, нет. Какая-то детская обида, что ли. Будем на мести всё узнаем, во всяком случаи старшие не стали бы выводить его из хранилища, не представляй он для них интерес. Как всегда, последние слово оставалось за Белозаром. Было уже почти не чего не видно, и Костя с трудом различил, что Ратмир поднял руку, привлекая к себе внимание. Разум взорвался, разлетаясь на мелкие осколки. Костя с трудом смог принять появление так называемых Волотов. Но то что он видел сейчас вообще выходила за все рамки реальности. На небольшую полянку, ещё довольно-таки хорошо освещаемую, вышло шестеро. Напряженных, испуганно оглядывающихся кругом, держащих в боевой изготовке деревянные колья, одетые в плохо выделанные звериные шкуры люди. Они были коренастыми, с относительно короткими руками и ногами, бочкообразной грудью массивным черепом, выступающим носом. Густая шевелюра, грязных скомканных волос, придавала всему их облику, какой-то дикий, полу звериный вид. Припомнились школьные годы, уроки истории, тема первобытного человека. Взглянув на Белозара, не заметил в его облики не каких изменений. Всё такой же спокойный, выдержанный взгляд, дня него по всему в этом событии, потрясшем Котова, не было не чего нового. Не двигайся, нас они не видят. Тихий шёпот, произнесенный прямо в ухо, вернул Костю на землю. Ещё немного с опаской по озиравшись, один из лесных людей, что-то не разборчиво рыкнул, стукнул с глухим звуком себя по широкой груди, и стремительно двинулся в глубь леса, увлекая за собой остальных

Всё! Костя, будем ждать рассвета здесь. Да! и, если я правильно понимаю, твой вид ещё нуждается в ночной, перезагрузки организма. Ратмир, присел на траву, прислонился спиной к дереву, Котов из-за темноты, уже не мог видеть его лица, только расплывшийся силуэт, хотя прекрасно понял, что произнесённые слова относятся именно к нему. Давай располагайся, и не задавай вопросов, будем на месте всё узнаешь. Костя и сам уже не хотел не о чём расспрашивать, наступил тот момент, когда интерес и любопытство, поделённые на азарт, сменились чувством полной, глубокой апатии. С грустью вздохнув, Котов улёгся прямо на земле, поджав к животу ноги и подложив под голову руку. Какое-то мгновение он ещё пытался проанализировать, происходящие, но битва с морфеем была проиграна, даже не начавшись, невесомое покрывало сна окутало его с головы до ног, избавляя от всех дневных невзгод и переживаний, увлекая в свой загадочный, не постижимый мир. Сон был крепкий, измотанный организм требовал хорошего отдыха, и судя по тому, что, Костя проснулся, свеж и бодр он получил своё. День уже был в самом разгаре, природа и окружающий её животный мир жили своей жизнью, не обращая не малейшего внимания на расположившихся в её владениях людей. Потянувшись до хруста в костях, Котов прищурил один глаз, подставил колбу ладошку козырьком, что бы яркий солнечный свет не мешал рассмотреть, своих товарищей. И только теперь, когда сознание после отдыха прояснилось, в нем зародилось сомнение люди ли они вообще, в том конечно смысли в каком он это понимал. Безмятежно, сложив руки на колени, сидя плечом к плечу, подпирая спинами одно из деревьев. Казалось, что за ночь не кто из них вообще не пошевелился, но дело было даже не в этом. Глаза, были открыты, но в них не было жизни, пустота полная безграничная пустота, тот же холод что и утех двоих, из подземных коридоров. Костю передёрнуло, от нахлынувших не приятных воспоминаний. Ещё немного понаблюдав за ними, осторожно как можно тише отошёл за ближайшие дерево. Оправившись, провел ряд упражнений разгоняя по жилам застоявшеюся за ночь кровь. Подняв к небу глаза, в очередной раз восхитился величеству здешнего леса. Куда же всё-таки меня занесло? И тут, откуда- то сверху к нему стало приближаться переливающееся в солнечных лучах разноцветное пятно, с каждой секундой увеличивающееся в размерах. Костя не испугался, но на всякий случай отошёл подальше, от предполагаемого места падения. Каково же было его удивление, когда на огромную ветвь, приземлилась, обыкновенная бабочка, но таких размеров что невольно по всему телу прокатилась холодная волна, ошеломления. Сложив свои красочные крылья, каждое из которых в диаметре было не меньше полу метра, она преспокойно как обыкновенная бабочка, замерла и только шевелящееся длиннющие усики, давали понять, что передним, живое существо. Нам пора. Костя медленно обернулся, рядом не воз мутимо стоял Ратмир, сияя своей синевой уже вновь ставшими обычными глаз. Переборов себя, Костя не стал задавать больше не каких вопросов. Не видя в этом смысла. Да, конечно, пойдём. Вернувшись к остальным, по привычке пожелал каждому доброго утра, в ответ же получил только не понимающие взгляды. Подошедший Белозар, протянул пластинку, такую же что на кануне вернула его к жизни, только меньших размеров. Котов уже спокойно отреагировал, на растекающейся по его организму прилив сил. Не хотелось не есть не пить, всё его существо, требовало немедленных действий. Костя сейчас скорее, напоминал застоявшегося молодого рысака, только что не бьющего в нетерпении копытом. Хорошо вы здесь утроились, не еды не надо не питья. Надеюсь только ваш чудесный допинг, Костя выплюнул мешающею говорить пожёванную пластинку, не скажется в будущем на здоровье. Видя, что на его шутку не как не реагируют, с досады махнул рукой. Твоё присутствие только мешает, мы должны уже давно выйти к месту. В словах Воислава не было злобы, просто констатация факта. Ну уж извините, я к вам в попутчики не набивался, сами меня с собой потащили. Внезапно раздавшийся гул, на корню прервал их перепалку. Костя закрутил головой ища источник, с каждой секундой нарастающего шума. Успев при этом заметить, странные действия Белозара, стремительно подойдя к ближайшему дереву, он коснулся ладонями коры, при этом что- то без звучно нашёптывая. Отдалённый гул, перерос в рёв, Костя мог поклясться, что этот всё возрастающий звук, сильно похож на работу двигателя, или даже турбины самолёта. Только что предъявляющий претензии Воислава, ухватил Костю под локоть, и с силой потащил в сторону Белозара. Инстинктивно дёрнувшись, Костя тут же позабыл о каком-либо сопротивлении. На небо надвигалась тьма, всё живое вокруг притихло, исполинские деревья натужно заскрипели, медленно раскачиваясь, трава зашевелилась, мелкий мусор, во множестве словно наэлектризованный, поднялся от земли. В том места где ладони Белозара были прижаты к коре, начало исходить свечение. Котов даже с матерился увидев, что его руки, не встречая сопротивления проваливаются в ствол дерева, а за тем через мгновение он и сам исчез в нутре. Не стал медлить и Ратмир, шагнув вовнутрь так словно перед ним открытая дверь. До Кости наконец дошло, что Воислав не у молимо подтаскивает его к тому месту, где только что вопреки всем здравым смыслам, два человека зашли в дерево. Разум бастовал, не принимая увиденное. Только Воиславу не было не какого дела, что, Костя думает. Можешь закрыть глаза, так будет легче. Не чего другого не оставалось как подчинится. В последний момент он ещё увидел, что над ними зависло что- то огромное, закрывающее собой, солнечный свет. Сильный толчок в спину заставил его сделать последний шаг, защищая тело от неминуемого удара, руки сами непроизвольно, вытянулись в перёд. И не встретив препятствия ушли в пустоту. Звенящая тишина поглотила его, Костя ни слышал даже своего дыхания. Перед глазами стояла чёрная пелена, движения удавались с трудом, словно он находился в какой- то плотной сжимающей его со всех сторон субстанции. Он не чего не понимал, да и не мог понимать, первобытный ужас закрадывался в душу, выдавливая из него последние капли разума. Костя даже не предполагал, что может быть так плохо. Казалось ещё немного и его полностью окутает, липкая паутина безудержной паники. Всё смешалось, воспалённый мозг, начал выдавать апокалипсические картинки, извергающиеся вулканы, океаны, накрывающие огромными волнами целые континенты и изумительно когда- то красивейшие города, возносящиеся своими белоснежными строениями к облакам, объятые всё поглощающим пламенем, проваливающееся в разверзнувшиеся по всей земле расколы, не вообразимо огромных размеров. И тысячи, миллионы людей, в тщетной попытке спастись, куда -то карабкались, бежали, во множестве взлетали разнообразные летательные аппараты, в большинстве своём разбивающееся ещё при взлете, горящие заживо животные. Вся эта боль, неизбежной гибели, всего живого на планете, скрутила, вывернула на изнанку, уже теряющего сознание, готового расстаться с жизнью, Котова. Последние что он увидел, это величественно стоящего на вершине чёрной скалы, омывающейся со всех сторон водой, старца в ярко красном одеянии, испещрённое глубокими морщинами лицо, застыло в глубокой скорби, Костя не видел его глаз, но то что этот человек, обременён не посильной ношей, тяжким бременем, возложенную на его всё ещё покатые плечи. Было видно, даже не заглядывая ему в душу