- Когда подойдет паром, если я буду... занят, крикни Гару, чтобы не приставал к причалу ни под каким видом, - процедил сквозь зубы отпущенник вокруг в воздухе кружилась песчаная взвесь.
- А чем буду сражаться я? - крикнул друид ветру. Надежда на два меча, доставшиеся им в прошлой схватке, истаяла так же быстро, как и сами клинки. Оружие посланника зорзов после его гибели тут же исчезло прямо на глазах весьма огорченного этим Книгочея.
- Возьми любую доску и прикрывай мне спину, - ответил Шедув. Сталкивай их с причала. Если же они все-таки залезут, тут тебе и оружие, просто не зевай!
"Легко сказать - не зевай", - проворчал про себя Патрик. Но ничего не оставалось делать. Он примерился выдернуть из ограды очередную доску, когда увидел торчащий из земли стальной штырь, намертво прикрученный толстой проволокой к одной из опор причала. "Вот и зуб" - обрадовался он, свесился с платформы и принялся раскручивать проволоку. Через минуту он понял, что его пальцам с ней не совладать. Тогда Патрик закрыл глаза, сосредоточился и произнес заклятие роста. Почувствовавший магию отпущенник обернулся и увидел, как мертвая, струганная доска, к которой был прикручен штырь, начала разбухать, шириться, из неё просочились струйки воды, и проволочные тиски, лопнув, стали расползаться в разные стороны. Через минуту в руках у Книгочея была вполне приличных размеров стальная пика с тупыми концами, зато достаточно тяжелая. Отпущенник проворчал что-то одобрительное, упер меч в дощатый пол рукоятью вниз и, склонившись, обхватил ладонями лезвие. Затем он несколько раз провел руками вдоль клинка вверх и вниз. Когда Шедув опустил руки, Патрик увидел проступившую на серебристом лезвии меча замысловатую вязь черных листочков и сидящих на ветвях невиданных хвостатых птиц, сцепившихся друг с другом клювами. Отпущенник проследил взгляд друида и улыбнулся.
В саду моей души переплелись цветы и листья,
И птицы пьют росу, но не поют.
Боятся ночи...
- Ну, положим, это ты загнул, - улыбнулся Книгочей в ответ. - До ночи ещё далеко.
- Зато до смерти близко, - отозвался Шедув и махнул рукой. - Всего-то и дел - перейти на тот берег.
Книгочей посмотрел вдаль. Странное дело, ему показалось, что тот, дальний берег сегодня, вот только что, почему-то приблизился, все более удалясь от линии горизонта, и если хорошо приглядеться, теперь можно было даже рассмотреть его очертания, кое-где скрытые поднимающимися в небо дымами.
- По огню? - поежился Патрик.
- По воде ходят только боги, - откликнулся Шедув и усмехнулся своей, ставшей друиду уже привычной, грустной улыбкой маленького старца. - Может быть, оттого, что они всегда ходят только пешком?
ГЛАВА 7
КЛАДБИЩЕ ДРУИДОВ
Старик почтительно, но настойчиво постучал в косяк двери, которая и так была открыта.
- Что еще? - из комнаты донесся ленивый голос.
- От Колдуна, - хрипло отозвался Старик.
- И что там? - в голосе появились недовольные нотки.
- Будет лучше, Хозяин, если вы увидите сами, - понизил голос зорз.
- Что ж, если это сказал Колдун...
Старик отодвинулся от двери и занял свое обычное место - за спиной Птицелова и немного отстав. Птицелов быстрой, пружинящей походкой вышел из комнаты и стремительно пошел, минуя коридор за коридором. Позади семенил Старик. Стражи, стоявшие тут и там под масляными фонарями, подобострастно кланялись. Птицелов изредка кивал в ответ, но по большей части не обращал внимания на вооруженных людей, охранявших его твердыню. Миновав пять или шесть галерей, зорзы свернули в ещё одну, которая была наиболее темной, и Старик, опередив хозяина, быстро открыл потайную дверь, почти сливавшуюся со стенами. Книгочей шагнул внутрь, и дверь за зорзами быстро и плотно закрылась.
За большим железным столом сидел Колдун. Он поднял голову, и в глазах его светилось торжество.
- Чем порадуешь, мастер? - осведомился Птицелов, подходя к магу. Тот молча показал на странное сооружение, установленное на высокой чугунной станине. Это были большие весы, на чашках которых лежали два больших кубических монокристалла. От каждого отходили темные трубки с большими полыми иглами, которые были погружены в тело лежащего рядом на широкой доске человека. Руки, ноги и голова были плотно схвачены полосками железа, привинченными к страшному ложу. Колдун улыбнулся, показывая Птицелову на весы. Зорз пригляделся к чашкам, и его ещё пока раздраженный взор уставшего и разбуженного не вовремя человека потеплел.
Кристаллы, лежащие на весах, были одной формы и размеров, но разных цветов. Один был непроницаемо серый - в такой цвет всегда окрашиваются грозовые тучи, чтобы пролиться грозой. Второй был грязно-белый, но было заметно, что серые и красноватые примеси постепенно растворяются, и их медленно и неуклонно заливает молочная белизна. Эта белизна по капле прибывала из трубки, игла которой была погружена в тело Снегиря в области солнечного сплетения. Вторая трубка выходила откуда-то из спины друида. Он был без чувств, но лицо его было спокойно, словно он просто заснул. Грудь Снегиря изредка вздымалась, и поскольку дыхания не было слышно, только это и подтверждало, что человек ещё жив.
Пока Птицелов изучал кристаллы, правый ещё больше побелел. В нем уже почти не оставалось цветных примесей.
- Ты все-таки это сумел, - полуутвердительно-полувопросительно сказал Птицелов и улыбнулся. Ответом ему была широкая победная улыбка мага.
- Ошибки быть не может? - нахмурился зорз.
- Если только ошиблась природа, - развел руками Колдун. - Но в любом случае мы уже имеем, - он взглянул на белеющий полупрозрачный кубик, - мы имеем почти чистый субстрат. Думаю, ещё час или два - и дальше этот друид нам уже не понадобится.
- Значит, парень сумел его убедить... - задумчиво проговорил Птицелов. - Интересно бы знать, зачем?
- Юная впечатлительная натура, - предположил Старик. - К тому же он видел какой-то сон, где Клотильда демонстрировала свое... искусство. Наверное, это впечатляет.
- Он всегда чувствует себя в ответе за других, - сказал Птицелов. Совестливая душа. Жаль будет его потерять - совестливые всегда оказываются наилучшими помощниками в любом деле. Впрочем, и мешают тоже больше всех. Серединка все-таки лучше. Предпочтительнее.
