Она умело игнорировала меня, увлечённая переписью на этом листе.

– Боже, Юля!

– Что? – Больше с раздражением, чем с любопытным вопросом спросила она, не подняв глаз.

Я придвинулась и вытянула руки вдоль стола, поближе к ней.

– Ладно, ладно… все дело в… чем?

Она закатила глаза, недовольно вздохнула и с шумом выдохнула, специально пропуская воздух, как можно громче.

– Ты вот ни как не поймёшь… точнее, я ни как тебя не пойму, – Юля скрестила пальцы между собой и опустила локти на стол. – Зачем ты выделываешься перед этой злючкой, своими «сочувствую вам», когда она к нам относится полностью противоположно. Мы же не кусок дерьма, который просто смывают в унитаз.

Вот это она выдала. Я крайне удивлена. Что же её так рассердило? Именно мои слова? Нет, я так не думаю. Тут дело в чем-то другом.

– Она потеряла мужа и отца и я просто посочувствовала ей. Все. Точка. Нет запятых. И вообще чего ты так завелась? Её же тут даже нет.

Она недовольно фыркнула и закусила внутреннюю сторону щёк. Спасательный круг, когда нет ответа. Конечно, проще насупиться и молчать.

– В чем дело? Ты мне расскажешь или будешь и дальше сидеть, как чопорная человечина?

– Да я просто вижу, – её глаза чуть не выпали из орбит, когда она встала и резко нагнулась над столом. – Тебе не все равно. Она же тебе нравится. Я вижу, как ты заигрываешь с ней, это не тоже самое, что с Соней, но…

– Юль…

– Молчи, – она заткнула меня и продолжила. – Я изучала тебя двадцать лет. Думаешь, понять, когда твоя сестра озирается на двух девушек, которые в жизни и пальцем не поведут ради неё, это легко? Я не дура. Я видела как ты смотришь на Соню, особенно за тебя говорит, твоё молчание, сопровождаемое жутким стеснением, которого в принципе нет в повседневной жизни. А эта мигера, – она обвила руками офис Марии Олеговны, – ты так восхищаешься вашими перепалками, что не замечаешь, как закусываешь губы и смачно глотаешь.

Я смотрю на неё в ожидание продолжения, но она устало опускается в кресло и я начинаю хлопать. Овации. Скорее. Много оваций.

– Ты физиогномик что-ли?

– Чего?

Она нахмурилась и скрестила руки на груди.

Теперь пришёл мой черёд выговаривать ей все засидевшееся в моем теле.

– Вот именно, чего? Ты сделала какие-то предопределенные выводы, что даже не хочешь услышать версию своей сестры. Хотя, нет… я скажу тебе и на этом закроем эту тему. Я не маленькая бедная девочка, которая весит то на одной лиане, то перепрыгивает на другую. Я не слепая. И да… да, возможно, впервые в своей существовавшей жизни, я влюбляюсь. Я не знаю… не ведаю. Вот и все. Но что в этом плохого? Я никогда не чувствовала себя так, ни с кем. А эти двое. Твою… Они просто влияют на меня. Когда я вижу, когда я слышу их. За один день, вот так вот, пых и все.

Я взялась за переносицу и до боли надавила. Мне нужно собраться. Я даже не понимаю, что несу. Эти двое. Одна, другая. Чёртовы издевалки какие-то.

Юля невинно хлопала ресницами, но не отводила от меня взгляд. Она пыталась что-то понять, для себя или нет, я понятия не имела.

– Давай займёмся этой рутиной… – Наконец выдавила я и взяла другой листочек.

– В кого?

– Не поняла?

Она лишь тихо повторила.

– В кого из них ты влюбляешься?

Я до боли закусила нижнюю губу и уставилась в потолок.

– Какая уж разница в кого? Вообще… это все бзик. Я переживу. Возможно, мне просто мерещится.

Я перевела взгляд на Юлю и она легонько кивнула. Отстала? Так вот просто.

– Но… за один день, влюбиться? Да ещё и не понять в кого.

Твою ж…

– Давай закончим и начнём заниматься важным.

Всё, что сейчас хотела я, это принять ванну, тёплую, с большим количеством пены и красным полусладким в одной руке. Утонуть в забвение и заняться перестройкой своего мозга. Желательно участка, который отвечает за эти жуткие всплески безумия при виде объекта желания. Этот объект всегда будет мечтой, так чего тянуть.

Я ждала в огромном предвкушение, когда минутная стрелка окажется на цифре двенадцать, а часовая на двойке. Оставалось буквально пять минут, но я уже успела похрустеть пальцами и шеей, размять ноги и закатить глаза несколько раз, от жутких приколов сестры.

– Ты думаешь, она нас отпустит?

Сделали мы довольно мало. Точнее выше среднего, но все же казалось, что мало. Рассерженная Зав отделением, точно не похлопает нас по плечу и не позовёт пить чай.

– Практика занимает ровно шесть часов, тем более, я хочу поскорее попасть домой и забыть на выходные об этих людях.

– О да. Сладкий чай с капелькой алкоголя, да?

Я рассмеялась, в то время, как телефон издал протяжный звук.

– Кстати, на выходных зависаем у Тимофея. Ты как, с нами?

Я разблокировала телефон и машинально нажала на сообщение.

– Знаю я, какие у вас там тусовки.

Сестра закатила глаза и я перевела взгляд на экран телефона.

Мои глаза полезли на лоб, а удивление чуть не слетело с губ, но стоило вспомнить о реакции сестры, как я остановила поток душераздирающих эмоций и заблокировала телефон.

В офис ворвалась Мария Олеговна. Она выглядела отдохнувшей, краснота спала, а опухшее лицо превратилось в милое личико Зав отделения. Успела поспать? Плюсик ей в копилочку.

– Закончили? – со скучающим видом спросила она, обошла нас и опустилась в свое кресло. – Вижу, что нет.

Её огненный взгляд уткнулся в оставшуюся кипу бумаг и она откинула голову на спинку стула. На её шее вздулась одна венка и мне слишком сильно хотелось на неё нажать. Начать душить, рушить её гнев, уступающий место страсти. Прикоснуться к запретному плоду и отодра…

– Что же мне с вами делать?

Боже. Стоп. О чем я вообще думаю. Какая к черту венка?

Она сокрушительно потерла лицо и с дикими глазами охотника встретила две пары глаз своих жертв.

– Но мы бы не успели закончить к двум, – выпалила сестра, еле держа себя в руках. Я видела, как её пальцы сгибаются в кулак.

– Ох, какая жалость, – Мария Олеговна подняла свою пятую точку и прошествовав к краю стола, оперлась на него. – Давай-ка подумаем. У вас было шесть часов… нет, с учётом времени на сбор и задание, пять часов и тридцать минут. На столе лежало ровно сто двадцать листов, которые относятся не больше, чем к десяти отделам. Следовательно, сложить два плюс два было не сложно. Просто разобрать бумаги по стопкам отделов и разнести. Назревает вопрос, чем вы занимались весь день?

Да, действительно, она поймала нас с поличным. Половину дня мы обсуждали всякую херню, ходили на обед длиною в целый час и смотрели видео в инстаграмме.

Юля проглотила язык, а я лишь пожала плечами.

Я просто чувствовала, что мне нужно поддеть её. Чем-то накормить. Увидеть этот бушующий ураган ярости и превосходства. И вот она передо мной, снова чертовски сексуальна, изящна и её голодный взгляд…

– Ну хорошо, идите домой, так и быть, прощаю на первый раз.

Я не верила своим ушам. Она соизволила нас отпустить, без наказания, без последствий? Кто она такая и где хмурая опухшая женщина?

– Правда?

Какой черт потянул меня за язык?

Краешек её губ начал подниматься, она зажигалась, как новогодняя елка.

– Такие вы наивные, аж глаза загорелись от счастья. Нет, конечно, нет. Вы поможете мне… но в кое чем другом.

На этот раз она улыбнулась и её белый оскал вонзился в мой подкожный страх. Что она задумала?

– Ужасная, ненормальная, одуревшая, на голову поехавшая мазахистка.

Юля чертовски резкими движениями пыталась открыть сумочку и достать пачку сигарет.

– Дай сюда.

Я аккуратно убрала застрявшую ткань в молнии и расстегнула замок.

– Чтоб её. Какого хрена, спрашивается? Почему мы должны идти у неё на поводу?

Она передала мне сигарету и я закурила.

– Потому что иначе нас отчислят?

Я пожала плечами и поежилась.

На улице было довольно прохладно, склизкая погода и воющий ветер обеспечивают лучшее восприятие весны.