— Привет, Роза, – смущенно произносит Дом

— Привет, Дом, – отвечаю я. – Привет, Малфой.

— Привет, – бормочет Малфой и смотрит на Марка. Затем следует молчание в течение нескольких секунд.

— Привет, – отвечает Марк, стараясь разрушить возникшую неловкость.

— Значит… вы теперь вдвоем… – говорит Дом, переводя взгляд с меня на Марка в ожидании.

— О, нет! – быстро отвечаю я. – Нет, мы не вместе.

Я сказала это достаточно жестко. Надеюсь, Марк на меня за это не обиделся. Малфой уставился на Марка, который в свою очередь изучал носки своих ботинок. А мне просто захотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила меня. Неужели я прошу слишком много?

Я бросаю взгляд на часы и понимаю с большим облегчением, что уже почти час дня.

— Эм-м, мне надо к маме, – говорю я. – Я догоню тебя чуть позже в Зонко, Марк.

Прежде, чем мне успевает кто-то сказать хоть слово, я устремляюсь вниз по улице. Я не совсем уверена, что правильно поняла, где сейчас живет мама. Она сказала мне, что это за Кабаньей головой, но когда я туда прихожу, то просто не вижу места, в котором могла бы жить мама. Все здания очень старые, определенно, они просто ужасные. Не могу даже представить, что она может здесь жить.

— Роза!

Я вижу мать, улыбающуюся мне с той стороны улицы, что находится между фасадом Кабаньей головы и Визжащей хижины. Когда я подхожу, то замечаю, что ее улыбка больше похожа на искусственную. Она крепко меня обнимает, и я чувствую знакомый запах, который у меня ассоциируется с ней. Это всегда так ободряет.

— Я боялась, что ты не придешь, – говорит она.

— Э-э-э… А где именно ты живешь? – спрашиваю я, осматриваясь.

— Идем.

Она ведет меня по переулку, пока мы не упираемся в ржавую металлическую дверь. Мама достает не менее ржавый ключ из кармана, и после долгих мучений она его все-таки проворачивает. Пара крыс забегает в дверь, когда она ее открывает, а я просто в шоке замираю. Мама слегка вздрагивает, но, похоже, она уже вполне к такому привыкла.

— Так здесь ты и живешь? – произношу я, даже не пытаясь скрыть отвращения.

Мы преодолеваем около тысячи лестничных пролетов, прежде чем доходим до двери с номером 40. Опять же у мамы не получается с первого раза открыть ее. Когда она ее все же открывает, то я вижу очень маленькую и пыльную гостиную без мебели и сложенные стопками коробки в углу. Выйдя из гостиной, я замечаю маленькую комнатку, наверное, ее предназначение – служить кухней, так как здесь имеется плита и все такое. Место темное, мрачное, и даже Джеймс назвал бы это свалкой, хотя его спальня больше похожа на свинарник. Хотя, по правде, это было бы скорее оскорблением для свиней.

— Я знаю, это не похоже на дворец, – произносит мама.

— На дворец? – восклицаю я. – А что тогда, по-твоему, дворец?!

— О, не преувеличивай, – вздыхает она, заходя на «кухню».

Знаете, впервые в жизни я не делаю из мухи слона. В этом месте сыро, темно и очень странный запах… И не в хорошем смысле этого слова. Я уверена, что здесь кто-то умер.

— Чашку чая? – спрашивает мама.

— Эм… нет, спасибо, – отвечаю я. Я просто не могу представить, что мне придется здесь пить. Я удивлена, что здесь вообще есть проточная вода.

— Ма-ам, – осторожно спрашиваю я, – а почему ты захотела со мной встретиться?

— Хм, а почему мать не может встретиться с дочерью в субботу днем без каких-либо скрытых мотив? – спрашивает мама, возвращаясь из «кухни» в «гостиную».

Я лишь удивленно приподнимаю брови.

— Значит, ты все же решила не просвещать нас с Хьюго относительно всего, что случилось? – спрашиваю я, тем самым ставя точку в беседе ни о чем.

— Роза… не начинай, – говорит мама с легким раздражением, – если тебе так уж интересно знать, я хотела с тобой поговорить о твоей… э-э ситуации.

— Я просто мечтаю о том дне, когда люди перестанут говорить это! «Маленькая проблема», «ситуация», не стоит употреблять эти слова, ведь от них все не станет менее реальным, я беременна! – кричу я.

— Да, – говорит мама, – я знаю. И мы должны об этом поговорить, потому что слишком долго избегали подобных разговоров.

Это она могла их избежать. А я была лишена такого, ведь каждый сопливый идиот в Хогвартсе старается мне напомнить об этом на переменах. Но мама, конечно же, ничего об этом не знает, правда?

— Я думаю, – продолжает мама, – ребенок должен появиться в июле, да?

— Ага.

— Хорошо… Ты могла бы родить ребенка и затем сделать перерыв в учебе на год. Ты могла бы закончить учебу вместе с Молли! Тогда ребенок сможет остаться со мной, ведь он уже подрастет…

— Вау, пропустить год, – прерываю ее я, – во-первых, нет никакого шанса на то, что ребенок сможет жить в этом месте – это намек! Во-вторых, а кто сказал, что я оставлю ребенка?

— Ты его не оставишь? – спрашивает мама, не обращая внимания на то, что я сказала о ее новой квартире.

— Я отдам его на усыновление, – говорю я, – и закончу мой седьмой курс вместе с Алом и Дом. Я хочу, чтобы моя жизнь вернулась в привычное русло.

Она ничего не произносит несколько мгновений и не выглядит очень уж обрадованной.

— Когда ты решила это? – тихо спрашивает она.

— Примерно в то же время, когда вы с папой решили подать на развод, – отвечаю я.

— Мы не говорили о разводе…

— Тогда почему ты живешь в мусорном ящике, мама? Почему ты не вернулась домой вместе с папой?

— Твой отец и я… У нас возникли некоторые разногласия, которые необходимо обсудить. И он не совсем уверен в своих чувствах. Это и есть то немногое, что я могу сделать, если он не хочет общаться.

— Так это он во всем виноват? – спрашиваю я. – Мама, папа изменил тебе?

Мама качает головой, но я не совсем уверена, что поняла ее.

— Все это, что случилось много лет назад, – говорит она, – это в прошлом. Давай не будем об этом.

— Но, если это то из-за чего вы с папой разводитесь…

— Мы не разводимся, – настаивает мама. – Мы просто решили пожить отдельно. Есть же разница.

Я вздыхаю.

— Ты просто невероятна, – выплевываю я, – я не могу поверить, что была настолько наивной, что решила, будто смогу получить правдивые ответы, придя сюда. Я ухожу.

— Не уходи, пожалуйста, – просит мама.

— Я еще должна кое с кем встретиться, – говорю я, хотя и договорилась с Марком на два, а сейчас только половина первого. – Увидимся, мама.

Я оставляю ее в ее же «квартире» или как бы это место, черт возьми, назвал любой другой и спешу обратно на главную улицу Хогсмида. Я вижу Хью, выходящего из Дервиш & Бэнгз, вместе с его друзьями. Когда он видит меня, несущуюся к нему, он говорит своим друзьям, чтобы они шли дальше без него, а он их потом догонит.

— Что случилось? – спрашивает он. Теперь, когда я добежала до него, я вижу, что он одет в футболку с изображением «Death Metal Eaters» на груди и изображением Черной метки… И, о, Мерлин, он подводит глаза.

— Во что, черт побери, ты одет? – спрашиваю я, забыв о нашей проблеме. – О, парень, ты красишься?

— Что ты хочешь? – спрашивает он сердито.

— Ты видел мамину «квартиру»? – спрашиваю я его. – Я считаю, она и отец неправильно сделали, что решили пожить отдельно.

Хью пожимает плечами.

— Мне по барабану, – говорит он. – Они все равно идиоты.

— Я знаю, кто они, – говорю я, – но я просто думала, что тебе об этом стоит знать. Глупо с моей стороны думать, что тебя на самом деле волнует что-то еще, кроме того, как выпрямить себе волосы.

— Я беспокоился, когда ты влипла, так? – срывается он.

— Ты хочешь медаль за заботу о своей сестре? – шиплю я. – Ты такой неблагодарный маленький мерзавец!

— Как знаешь, – говорит он и старается успокоиться, – я пошел делать себе пирсинг в бровь… увидимся позже.

Кто, черт возьми, говорит «увидимся позже»?

— Хьюго Гарри Уизли, черт побери, иди сюда! – кричу я, в то время как он уходит к своим друзьям.

— Проблемы?

Марк появился рядом со мной. Он, похоже, видел меня кричащей на улице, словно я какая-то сумасшедшая баба.