- Вот и ищите другую. Мне нужна только моя душа,  - отрезала я, глядя на демона. Солнечный луч начертал две длинные тени на окровавленной брусчатке, пока я смотрела прямо в карие глаза.

- И зачем же тебе твоя душа, изволь спросить? – задал вопрос Оливьер насмешливым голосом, пока я понимала, что этот вопрос ставит меня в одно из положений древней трактата про акробатические прелестях любви.

- Где  сейчас моя душа? – спросила я, видя, как тени уменьшаются.

 - Я ее спрятал в надежном месте, - усмехнулся демон, пока я смотрела на него с подозрением.

- Надеюсь, не в том, куда посылают очень дорогих для нервной системы людей? – поинтересовалась я, чувствуя какое-то странное волнение.

- Нет, - впервые рассмеялся демон, а я не могла унять внутреннюю дрожь. – Но мы отвлеклись. Зачем тебе твоя душа? Что-то изменилось? Мироощущение? Небо стало не таким голубым? Людям некуда плевать? Не обо что вытирать ноги? Проходите-проходите в сердце! Только вытирайте ноги! Найди мне хоть один аргумент. Еще никому не удавалось найти вразумительного ответа на этот вопрос, сколько бы раз я его не задавал.

- А это разве важно? – тянула время я, глядя на две тени.

- Разумеется, - послышался ответ, пока я думала над каверзным вопросом. – Иначе бы я не спрашивал. Итак, вопрос услышан. Вопрос понят. Я жду ответ.

Я молчала, понимая, что вразумительного ответа пока не нашла. Нужна и все тут! Просто нужна!

- Можешь показать мне ее, - схитрила я.  – Я хочу сравнить ощущения.

- Хорошо, вот она, - в руке демона появилась шкатулка.  – Она здесь. Жду ответ.

- Я… - замялась я, глядя на шкатулку и понимая, что нее чувствую никакой разницы. – Это … это самое ценное, что у меня есть…

- Поэтому ты продала ее за сущий пустяк? – послышался ответ, пока я мысленно листала древний эротический трактат в поисках позы, в которую меня сейчас поставили.

- Хорошо, дам тебе еще время подумать. Я дам тебе вторую попытку, потому что это – не твои слова, - его пальцы скользнули по черной крышке. Мое сердце замерло от надежды, что шкатулку сейчас откроют, и я снова увижу ее. – Как ты думаешь, сколько она стоит?

- Она бесценна! – возмутилась я, жадно глядя на шкатулку.

- Нет, - на губах демона появилась тень улыбки. – Давай, называй цену…

- Эм… Миллиард долларов? – выдохнула я, глядя на руку, гладящую старинную резьбу.

- Это ты загнула, - цинично ответили мне. Эти слова холодком пробежали по коже. – Холодно…

- Миллион? – я скептически подняла бровь, мысленно соглашаясь с тем, что не всегда была хорошей девушкой.

- Холодно,  но теплее, - покачали головой. Я  вспомнила голодного котенка возле подъезда, которого не накормила.

- Пятьсот тысяч? – с надеждой спросила я, глядя на шкатулку.

- Теплее, но все еще холодно. Почему вы, люди, всегда уверены, что ваша душа бесценна? Или стоит миллионы?- я видела, как он подошел ближе ко мне на шаг. – Вы вызываете демонов, заламываете цену, причем, делаете это с таким пафосом, словно продаете что-то эксклюзивное, уникальное, существующее в единственном экземпляре? Хотя, по факту, грош цена вашим душам.  Вам так хочется думать, что ваша душа бесценна? Вам от этого легче? Я удивляюсь вам. Вы протягиваете демонам гнилые, загаженные, рваные души, требуя за это невозможного. И удивляетесь тому, что ее забирают за бесценок.

- Сто рублей? – скривилась я, с надеждой, что это не реальная цена моей души.

- Горячо, - послышалось совсем рядом, пока я была занята воспоминаниями о грехах.

- Только не говори, что один рубль! – ахнула я, глядя на шкатулку с сожалением. – Один рубль? Ты серьезно? Я столько не грешила!

- Жарко. Жарко, прямо, как в аду, - слышался голос совсем близко. Мое сердце замирало, когда я смотрела на шкатулку. – Чувствуешь, как адское пламя разгорается от каждого твоего слова? А знаешь почему? Потому что  нельзя назначать цену за душу.

- Ловушка? – спросила я, глядя ему в глаза.

- А как ты догадалась? - едва слышно прошептали мне.  Или ты думаешь, что люди – настолько ценные сотрудники? Люди – одноразовые. Демоны намного лучше бы справились с работой сиделки, гида и так далее…

Я подняла глаза, с подозрением глядя на спокойное лицо.

- В случае смерти человека на рабочем месте душа переходит фирме, - продолжал Оливьер, поглаживая шкатулку. -   Это игра, в которой есть иллюзия выигрыша. Тебе дается три часа на поиск работы. Если не успеваешь, то душа переходит аду. Как только ты подписываешь контракт с любой фирмой, в которую требуются люди, ты продаешь свою душу. Кому она принадлежит? Правильно, аду. Душа принадлежит аду при любом раскладе. А теперь представь, сколько человек сейчас ищет работу, в надежде выкупить свою душу?

- Я просто хочу посмотреть на идиотов, которые согласятся быть разносчиками болезней. Представляю себе должности: Чихун, Кашлюн, Сморкун, Блевун, Дристун, Плевун и  еще один гномик, который специализируется на венерических, - ответила я, представляя Белоснежку в окружении такого бомонда.

-  Не уводи тему разговора, - намекнули мне, а я вздохнула.

- Мне нужна моя душа для того, чтобы однажды подарить ее… Подарить ее самому дорогому человеку. И чтобы он подарил мне душу. И это называется любовью, - прошептала я, закусив дрожащую губу.

- Значит, любовь – это подарить друг другу душу? – послышался вопрос, от которого я вздрогнула.

-Да, - ответила я, поднеся руку к шкатулке и проведя пальцами по ее узору. – Подарить душу, означает, полюбить. А поскольку у меня нет души, то я смогу ее подарить. А, следовательно, я не могу любить…

- А что? Есть кто-то, кому бы ты ее смогла подарить? – послышался голос, а по моей щеке скользнули пальцы.

- Я столько раз ее пыталась подарить, - усмехнулась я, вспоминая неудачные романы. – Кому-то она и даром была не нужна. Кому-то нужна была плевательница, а кому-то половая тряпка, чтобы вытирать об нее грязные ноги. Кто-то использовал ее в качестве туалета. Часами просиживая в ней и усердно гадя.

Мои пальцы уже пытались приоткрыть шкатулку, но крышка не поддавалась. Жаль…

- Даже если я отдам тебе твою душу, то она все равно будет принадлежать аду, - слышала я шепот, дрожащими руками гладя крышку. – И единственный способ попытаться ее вернуть навсегда – узнать, за что ты ее продала...

Я осторожно убрала руку, чувствуя, что сердце расстроенно сжимается.

- А вы смогли бы мне помочь? Вы хорошо разбираетесь в адских правилах, - осторожно начала я, с надеждой глядя на демона. – Помогите составить… эм… прошение… Вы же демон…Может ваш главнюк знает… Может, как-нибудь можно обратиться…

- Хорошо, я помогу тебе, - усмехнулся Оливьер, а нас поглотило адское пламя.  Мы очутились в знакомом офисе, а я тут же схватила бумагу и перо со стола, заранее извиняясь.

- Диктуйте, - попросила я, приготовившись писать прямо на столике с буклетами.

- Что она делает? – возмутился Луп, цокая копытами по мраморному полу. – Я не разрешал…

- Тише, - произнес голос Оливьера, а позади меня скрипнул диван. – Пиши. Мессеру Ада…

- Поняла! – оживилась я, выводя буквы. – Кровью писать? Или можно чернилами? Просто, учтите, у меня примерно четыре с половиной литра крови, так что подробности придется опустить!

- Можешь писать просто чернилами, - послышался голос позади меня, пока я выводила кривыми буквами «шапку».

- Она что не…. ? – послышался голос Лупа, а на него прошипели: «Не мешай!», не дав ему договорить. «Молчу- молчу!», - послышался голос Лупа, а он чем-то зашелестел.

- Написала! – радостно выдала я, глядя на свой детский почерк.

- Отлично. Пиши от кого, - шелестел буклет за моей спиной.

- Паспортные данные указывать? – поинтересовалась я, глядя на документ. – Я просто наизусть их не помню! Могу смотаться домой! Я быстро…

- Можешь не указывать,  - послышался смешок, а я вздохнула. Мой план был разгадан. – Дальше излагай свои требования. Ваше Сиятельство, не сочтите за дерзость. Я искренне сожалею, что отрываю вас от ваших дел. Я всего – лишь прошу уточнить, за что я продала душу по устному договору. А так же все обстоятельства сделки. Точка. Число. Подпись.