Прошло уже много лет, и мы до сих пор общаемся. Да, наши жизни поменялись и развернулись, у кого-то раком, у кого-то боком, но мы общаемся! Не каждый день, не так, как раньше придурковато, а скорее уже обсуждаются семьи, зарплаты, правительство, работы, все чаще вздыхаем, все реже улыбаемся.
Один женился, когда учился в университете. Закончив учебу, родили дочку. Мой друг устроился на вторую работу. Через полтора года у него родилась вторая дочь и он пошел на третью работу. Я ни разу не спрашивала его, любит ли он свою жену. А любит ли она его? Второй друг влюбился в фотографию и спустя какое-то время стал отличным фотографом. Потом тоже женился. Родилась дочь. Пока одна. И я также не знаю, что там с любовь между ним и его супругой.
А я что? А я ничего. Полтора года я встречалась с одним мальчиком, пока училась на первом и втором курсах. Мне было хорошо. Мы веселились. Ругались. В пух и прах ругались, а потом мирились. Встречались и гуляли. Тоже держались за ручку. Целовались! Думаете слюнявые поцелуи под летним дождичком вызывали у меня неумолимое чувство любви? Нет. Ничего подобного. Он говорил мне, что любит и все сопутствующие эпитеты и метафоры. Я слушала их очень внимательно. Пропускала через себя. Пыталась понять, а не чувствуя ли я к нему нечто подобное. И то ли я не понимала, то ли действительно не чувствовала. До поры до времени все его признания и боголепные ухаживания казались мне чем-то классным. Наконец-то у меня тоже есть отношения и вроде бы забавно. А потом, постепенно меня начали раздражать постоянные стенания, вечные признания в бесконечной, бессмертной любви до гроба. Мне все больше и больше казалось, что все это немного наиграно. Может он ожидал от меня ответа о взаимности. Но я лишь молчала. Конечно, я могла соврать ему. Говорить на русском не вызывало у меня сложностей. Это мой родной язык. Я могу сказать на нем что угодно, хоть рассказать страшилку на ночь, хоть в любви признаться. Все одно и то же. Все – слова. Кому-то нравятся слова. Кто-то им верит. И только им. Их это устраивает. А такие как я верят только в действия. Нам не нужны слова. А какими действиями я смогла бы подтвердить сказанное «я люблю тебя»? Войти в горящую избу ради него? Нет, не думаю. Я бы не пошла. Хорошо, опустимся до более земных вещей – встать раньше него и приготовить завтрак? Нет. Нет и все! Если у меня есть шанс поспать подольше, я выберу поспать подольше. Да и зачем обманывать? Зачем давать ложную, бессмысленную надежду?
Вот так я молчала и выносливо продолжала слушать его признания. Потом мне это надоело, и я сообщила ему, что мы расстаемся. Парень очень сильно страдал, звонил, писал, ждал у подъезда, у ворот колледжа. Хотел поговорить. Я отказывала. Конечно, не потому что редкостная сука и мне очень нравится издеваться над людьми, глядя на их страдания, нет. Просто не видела смысла в разговоре. Я знала все, что он собирался мне сказать. Он уже неоднократно говорил мне это, и моя взаимность так и не откликнулась. Неужели она откликнется сейчас? Не думаю. Если бы разговорами можно было вызывать то или иное чувство, или вообще комплекс чувств, было бы классно. Только представьте: поговорил с человеком и влюбился в него, или вы оба внезапно стали счастливыми, или впали в такую безумную эмоциональную эйфорию, что словами вовсе не описать. К сожалению, так не работает. Я понимала это, парень – нет. Кое-как мне удалось с помощью грубости и наигранного хамства отвадить его от себя.
С отношениями я успокоилась. Мне хватило. Я не поняла прикола этого процесса. Погрузилась в учебу, что занимало меня гораздо больше, чем мифическая любовь. Да и кандидатов как-то больше не было.
Мои друзья продолжали активно встречаться с девушками, меняя их как перчатки, не стесняясь погружать нас в детали интимной жизни, от которых меня порой передергивало, то я завидовала и хотела также, то закрывала глаза и думала, как бы не начало мутить.
Я закончила колледж, когда мне было 19. То есть любовь 15-летних я уже пропустила. Меня то ли миновало, то ли я несчастный человек, который теперь никогда не будет способен похвалиться придурочной влюбленностью, пережитой в юности. Я могла похвалиться почти красным дипломом и количеством выпитого в компаниях с друзьями, и парочкой неудачных отношений.
Я пошла в университет, так как оставаться со средним специальным образованием мне не хотелось. Там жизнь подкинула мне забавный сюрпризик. Раскрою сразу все карты – я не влюбилась. В конце первого курса я познакомилась с очень интересным парнем. Он был старше меня на 5 лет, уже работал и веселился. Я веселилась вместе с ним. Веселилась так, что меня едва не отчислились в середине второго курса. Проблемы, образовавшиеся у меня на сессии, немного усмирили мой пыл. Да и страсть улеглась и я взялась за ум. Теперь на первом месте была учеба, потом уже все удовольствия, на которые не хватало времени. Я училась на очной форме, пар было много и еще больше домашнего задания. Что там оставалось? Потусить несколько часов после полуночи, а потом в 5 утра вставать, потому что в 9 утра начинались новые пары? Се ля ви.
Так мы и жили до конца моего третьего курса. Жили у него, с его родителями. Отношения были со всеми хорошие. С парнем иногда ругались, особенно если выпивали где-нибудь с друзьями. В начале было весело, потом одно неловко сказанное слово и понеслось. Но ссоры происходили не часто, к счастью. Я по характеру не скандальный человек. Терпеть не могу выяснять отношения, но несмотря на это, характер у меня сильный и властный. Многие называли меня эгоисткой. Почему нет? Почему я не могу быть эгоисткой? Разве это преступление жить ради себя и для себя? Я не видела и не вижу ничего плохого в эгоизме. Тем более, когда ты окружен миллиардной толпой эгоистов. Здесь два пути: ты будешь либо таким же эгоистом, либо тем, кто будет заботиться о других эгоистах. По-моему, очевидно, какой путь предпочтительнее.
Летом, по окончании третьего курса, мы расписались. Забавно, неправда ли? Я ведь не любила его и к своим 23 годам уже четко понимала, что не надо искать любовь, потому что ее нет. Мне нужен человек, который был бы моим партнером, который не вызывает у меня отвращения, с которым мне будет интересно. Мой муж был именно таким. Нас объединяла музыка и творчество, общие тусовки и знакомые. Мы сочиняли музыку, пытались помочь друг другу в записи альбомов и написании текстов. Много ругались на этой почве, много обижались, потом приходили к компромиссу и наслаждались результатами. Мы слушали чужую музыку и понимали, что наши вкусы расходятся и нам казалось, что это хорошо. Ведь правда хорошо, когда у людей разные взгляды на одни и те же вещи. Мнения порождают дискуссию, иногда серую, почти мертвую, а иногда свирепую, заставляющую эмоции вскипеть яростным бурлящим потоком. Мы общались много и часто. Были как друзья, партнеры. Меня устраивало то, что происходило между нами. Оно и не могло устраивать: я ведь не видела ничего другого в жизни. Я не могла предположить, что может быть по-другому. «По-другому» всегда страшно. Ты с опаской смотришь на «другое», никогда не зная, хорошо оно или плохо, никогда не предполагая, как закончится, во что выльется, но уже всегда в глубине души думаешь, а как сильно будет больно?
Прошло два года супружеской жизни. Я заканчивала университет. Дружба и партнерство с мужем никуда не исчезало. Они были стабильно статичны, а я никогда не сетовала на стабильность. Я приверженец стабильности и ее даров. «Зона комфорта» – вычурное, словосочетание, обсосанное до основания современными офисниками, имело и ко мне отношение. Самое прямое. Я не хотела выходить из этой зоны, чтобы бездумно столкнуться с неизвестностью.
За два месяца до выпускных экзаменов и защиты диплома, я узнала, что беремена. Нет, я не залетала по великой случайности. У меня медицинское образование, я наверняка знала, откуда и почему берутся дети. Мой муж тоже не был дураком, прекрасно понимал, какие слагаемые нужно было сложить, чтобы увидеть положительный тест на беременность. В какой-то момент оба ведомые моим желанием родить ребенка, и напуганные общественными стереотипами о сложностях забеременеть, мы сознательно прекратили предохраняться и достигли цели с первого раза. Узнав о беременности, я испугалась. Конечно, мне 24 года, я только вхожу во мрачную взрослую жизнь, я еще сама ни черта не пробовала, и мало что знаю, а тут ребенок. Не знаю, что почувствовал муж и почувствовал ли вообще. Его эмоции, если таковы были, на тот момент мало интересовали меня. Да и своими я особо не спешила делиться. Мое подсознание, которое понимала я, вряд ли бы понравилось мужу. Что мне надо было сказать ему? Что мы уже 5 лет вместе, а я до сих пор не люблю его? Что он не муж мне, а партнер? Что я с фанатичным наслаждением отношусь к людям с карими глазами? Или что он и есть биологический материал, потому что у него карие глаза, а я мечтала о дочери с карими глазами? Ничего из этого я не могла сказать ему. Не хотела обижать его. Ведь за пять лет он, наверное, создал свою собственную картину мира, и я не хотела быть тем человеком, который разобьет ее в дребезги, которые непременно ранят его. Жить в созданной иллюзии? Да, для кого-то это страшно, неприемлемо, уничижительно, а для кого-то это в порядке вещей. Как не крути, все равно все живут в иллюзиях. И я была не в праве ломать иллюзию другого человека. Я промолчала, скрыв свои истинные чувства. Главное то, что моя цель будет достигнута: у меня будет дочь с карими глазами. Все знакомые и друзья говорили, что у меня может быть только мальчик, а я всегда знала, что у меня будет девочка. Так и вышло.
