-Ты кажешься мне знакомым, - сказал Сокджин, так Намджун представил парня, явно обращаясь к рядом стоящему Чону. – Но я все никак не могу вспомнить тебя.

     -Может, ты заглядывал на мою работу за кофе, - в ответ улыбнулся Хосок, но так натянуто, что его губы просто скривились в подобии улыбки.

     -Нет, я уверен, что нет. Я не пью кофе, - произнес Джин, как бы говоря, что Чон проиграл этот раунд. – Джей-Хоуп. Я вспомнил. Рад встрече, давно тебя тут не видел. Ты все еще занимаешься музыкой?

     Все стоящие резко перевели свой взгляд в сторону Хосока, но только Намджун аккуратно произнес, смекая, что это не самая лучшая тема для разговора. – Ты увлекался музыкой и ни разу мне не сказал об этом? – Мон пытался разрядить вмиг раскалившуюся атмосферу, что, к слову, получалось из рук вон плохо.

     -Я завязал. Меня это не интересует. – Чон с вызовом взглянул на Джина, добавляя, - больше. – В его голосе слышались нотки стали, а глаза стали более холодными, если это было возможно. Но либо Сокджин действительно непробиваем, либо действует назло, потому что, улыбнувшись, он просто произнес, - Они не знают, да? А ты прав, - тот уже обращался к Джуну, - только Хосок не увлекался музыкой, он ей всерьез занимался, настолько мастерски, что это приносило даже страдания.

     -Нам пора. – Юнги выбился из общего круга, стоя поодаль, но так, чтобы в любой момент можно было ухватить Чона за рукав. – Ты обещал, что за такси заплатишь ты, а я хочу домой. Так что пошли. – Мин на самом деле не знал, почему уводит куда подальше от общества Сокджина, который говорил явно о том, что следует знать по поводу Хосока, но Юнги не хотел слышать это от третьих лиц, он хотел услышать правду и только от одного человека.

     Но ни во время ожидания такси, ни по дороге домой, Чон, который постоянно был весел и говорил о всяких небылицах, не произнес ни единого слова. Только попросил водителя остановиться в нескольких кварталах от своего дома, бросая уже на выходе из машины: «я хочу пройтись».

     Юнги никогда не видел Хосока таким. В его голову закрадывались мысли, что он вообще не знает настоящего Чона, а есть ли этот настоящий? Сейчас даже в этом парень не был уверен. Он не пошел за Хосоком, когда тот выходил из такси, так же как не пытался ни звонить, ни писать, потому что бесполезно, потому что неприятно и потому что Юнги впервые так сильно запутался в реальности и иллюзиях.

     Ответом служило несколько пропущенных от Хосока утром и короткие сообщения, что ему жаль и он хотел бы извиниться, а Мин всего лишь устало потер глаза, так ничего не написав в ответ. Вместо этого он просто собрался, направляясь в сторону дома Чона. Он был там ни раз, и честно сказать, квартира выглядела так, словно там вообще никто не живет: минимум вещей и украшений, белые стены, которые украшали редкие картины стиля абстракционизма и, пожалуй, все. Но чем больше времени Чон знал Юнги, тем больше тот приносил свой вклад в это полупустое пристанище в белых тонах. Теперь на комоде у Хосока стояла их с Мином фотография, сделанная в перерыве между работой, а рядом со столом, прямо на полу красовались книги, которые Юнги часто забывал, принося с собой после учебы. У Юна так же имелись ключи, поэтому тихо отворив дверь и войдя, он лицезрел то, как Хосок, кутаясь в плед, который, кстати, так же подарил Мин, сидел на диване и просто смотрел в одну точку на стене. Он совсем не реагировал на присутствие другого человека в комнате, пока Юнги просто не дотронулся до плеч Чона, обнимая. Он слышал хриплый голос и неразборчивое бормотание.

     -Я-монстр, понимаешь? Именно тот, которым пугают маленьких детей, которые не слушаются родителей. Я-айсберг, который ненавидит тепло, но так нуждается в нем и людях, дарящих его. Они считают, что могут растопить этот вечный лед, но это не так. Это ошибка, такая большая и такая глупая. Потому что лед тает, отнимая то жизненно необходимое тепло, но он слишком большой, чтобы его можно было растопить совсем, но даже если бы у кого-то это получилось, то что бы осталось от айсберга? Я-вечное пламя, которое рушит жизни людей, они сгорают без остатка, не жалея себя, понимаешь?

     А Юнги понимал, но все ровно продолжал молчать, потому что такой Хосок-это неправильно, и кто бы что ни говорил, Мин не хочет допустить этого вновь. Ему теперь уже неважно, что было до их встречи, потому что его Хосок- это в невпопад брошенные фразы, хриплый смех, безумные танцы на улице и много-много разговоров обо всем.

<p>

<a name="TOC_id20229773" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a></p>

<a name="TOC_id20229776"></a>.8.

     Юнги честно не хотел докучать Хосоку, он даже порывался уйти, чтобы не мешать, но тот похоже приклеился намертво на этом диване в холодной гостиной. Они так и сидели в обнимку, не произнося ни звука, каждый думал о своем, но в то же время об одном.

     Мин сомневался, что хоть немного знает настоящего Чона, что если это просто хорошо продуманный образ, всего на всего иллюзия, в которую верят окружающие. Но именно сейчас, смотря на то, как ледяные руки подрагивают от нервозности на его же коленях, как голова Хосока лежит на его плече, Юнги было глубоко без разницы, он будет верить до конца.

     -Ты недавно произнес, что станешь для меня светом, - Мин провел по влажным волосам Чона, открывая тому глаза, - Я все еще жду этого.

     -Я боюсь, Юнги, я очень боюсь. Сокджин был прав, я доставляю людям страдания только одним присутствием. Знаешь, я иногда даже жалею, что перекрасился в тот день. Именно я ведь все это начал, я не должен был…- Хосок так и не закончил свою фразу, поднимаясь с дивана.

     -Джей-Хоуп. – в голосе Мина слышалась неподдельная сталь, которая заставляла настораживаться. – Я не собираюсь спрашивать, чей надеждой ты был, я не хочу знать, почему ты мне даже не намекнул о том, что занимался музыкой когда-то так же, как я не желаю знать о тебе в прошлом. Но никогда не произноси, что ты жалеешь о нашей встрече, - Юнги подошел вплотную к Хосоку, угрожающе смотря в глаза, - потому что я не хочу думать, что потратил несколько месяцев ради глупого развлечения одного человека. Я не хочу чувствовать себя так. Не заставляй меня падать так низко.

     Мин прикрыл глаза, отходя на несколько шагов от Чона в сторону двери. Он никогда так не переживал за другого человека, даже за Намджуна. Юнги впервые злило отношение другого к самому себе.