Когда она умчалась, помахав на прощание рукой, чувство одиночества, как никогда раньше, сдавило сердце Кэрол. Она вдруг почувствовала, как ей хочется иметь друзей. Или хотя бы одного друга. Кого-то, кто не отвергал бы ее, не презирал, относился к ней иначе, чем другие. С кем она могла бы поговорить, посмеяться. Но никто не хотел с ней дружить. Ее считали мусором, отбросом. Водиться с ней было бы стыдно, унизительно. Того, кто осмелился бы с ней дружить, засмеяли, затравили бы также, как ее.

Проводив Эмми тоскливым взглядом, Кэрол вздохнула и вошла в дом, думая о том, что завтра эта девочка к ней даже не подойдет и будет обходить стороной, словно прокаженную, как делали все. Что ж, Кэрол была благодарна и за то, что она проявила к ней сочувствие, и на большее и не рассчитывала. Она подумала о том, что совсем не обидится, если завтра Эмми отвернется от нее, сделав вид, что не знает ее и знать не хочет. Ничего другого она и не ждала.

Элен и остальные кумушки, расположившиеся в холле на диване, вытаращили глаза, увидев побитую девчонку.

— Проблемы в школе, Кэрол? — спокойно и даже равнодушно поинтересовалась Элен.

— Все нормально, мам, — отозвалась девочка.

Когда утром Кэрол посмотрелась в зеркало, она испугалась собственного отражения. Побитое лицо опухло, по скуле расплылся огромный фиолетовый синяк. На ее счастье, был выходной, и занятий в школе не было. Стоило ей выйти из комнаты, как отовсюду слышались смешки, даже мать ее подковырнула. Забрав свой завтрак, девочка закрылась в своей комнате. Не успела она и крошки съесть, как вдруг что-то стукнуло по стеклу. Открыв окно, Кэрол осторожно посмотрела вниз. Сердце ее захолонуло от восторга и радости, когда она увидела Эмми, которая улыбнулась ей и весело замахала руками.

— Можно к тебе? — крикнула она.

— Конечно, я сейчас… — Кэрол осеклась, когда Эмми проворно закарабкалась к ней по многолетнему плющу, опутывающему стену дома.

— Эмми… Осторожно, не упади.

Та самоуверенно засмеялась в ответ, и вскоре благополучно доползла до окна и влезла на подоконник.

— Привет! — она ослепила Кэрол широкой белозубой улыбкой. — О-о, как тебя… — она раздула щеки. — Болит?

— Да нет, — соврала Кэрол.

Эмми бросила взгляд ей за спину и, резко вскрикнув, бросилась к тарелке с завтраком, стоявшей на постели.

— А-а, смотри, твою картошку крыса жрет! — она запрыгала на месте, расхохотавшись.

— Не тронь ее, — испугалась Кэрол. — Это Кейси, моя мышка.

— Твоя? Это вместо кошки или собаки, что ли?

— Да, наверное. Собаку мама не разрешит, — Кэрол тяжело вздохнула, присев на кровать.

Эмми примостилась рядом.

— У меня есть собака, овчарка немецкая, Спайк, — с гордостью похвасталась она.

Заметив грусть на лице Кэрол, девочка мягко улыбнулась.

— Если хочешь, то давай это будет наша собака, моя и твоя. Хочешь?

— Правда? — не поверила Кэрол.

— Конечно. Завтра сбегаем ко мне, и ты обязательно с ним познакомишься и подружишься. Спайк веселый и очень умный.

Весь день они провели вместе. Никогда Кэрол еще не было так хорошо, как тогда, рядом с Эмми.

Эмми была шумной озорной девчонкой, к тому же такой хохотушкой, что не смеяться с ней было просто невозможно. Она всегда была одета в джинсы или шорты, а ее на коротких кучерявых волосах постоянно была надета бейсболка козырьком назад. Новая подружка Кэрол была смуглой мулаточкой с очень миленьким, хорошеньким личиком, с огромными черными глазами, маленьким носиком и вечно улыбающимися полными губками.

К безумной радости Кэрол, Эмми продемонстрировала желание дружить с ней. Они вместе стали ездить в школу, вместе возвращались домой, вместе делали уроки. Эмми катала Кэрол на спортивном велосипеде, который, как и пес Спайк, был всегда при ней. Спайк ходил за ними по пятам, девочки брали его с собой даже в школу, где он ждал их у дверей.

Как-то раз близнецы Кейт и Мег снова попытались устроить засаду, но Спайк заступился за своих подружек, заставив девчонок удариться в бегство.

Но вражда между ними завязалась не шуточная, это понимали обе стороны. Настоящая война — девочки делали друг другу всевозможные гадости, строили планы «военных действий».

Сестры отличались удивительным коварством в свои еще сопливые годы. Не понятно, каким образом, они настраивали против Кэрол и Эмми учителей, ловко проделывали всякие подлости, порой доставляя крупные неприятности. И во всех стычках, для окружающих Кейт и Мэг оставались хорошими невинными девочками, а Кэрол и Эмми — злыми и завистливыми фуриями, не оставляющими несчастных малышек в покое.

Не редкостью было и то, что свои низкие проделки сестры сваливали на Кэрол и Эмми, переводя все удары на них.

Забавная игра в войну превратилась в нечто жуткое.

С каждым днем, оставаясь безнаказанными, сестры смелели и вкладывали в свои проказы все больше жестокости и зла.

За лето Кэрол и Эмми настолько привязались друг к другу, что и часа не могли провести врозь. Кэрол полюбила подружку так, как никогда никого не любила.

Взбалмошная и энергичная, Эмми никогда не позволяла ей скучать.

Благодаря ей, Кэрол научилась смеяться и перестала замыкаться в себе.

Она настолько доверяла Эмми, что даже рассказала ей тайну о смерти Мадлен. Теперь они вместе бегали на могилку старушки и пели ей песенки.

Постоянными их спутниками были Кейси и Спайк.

Еще ранней весной девочки набрели на какой-то заброшенный сарай. Кроме крыс, в него давненько не заглядывала ни одна живая душа. Снаружи он весь оброс плющом, а внутри — паутиной и мхом.

— Давай уйдем отсюда, — проговорила Кэрол, робко заглядывая в дверь. — Здесь страшно.

— Здесь клево! — возразила Эмми, уже осматривая сарай. — Послушай, трусишка, у меня потрясающая идея!

Кэрол опасливо покосилась на нее, зная, что все ее идеи были потрясающими и действительно потрясали своим сумасшествием.

— Ты хочешь его подпалить? — предположила Кэрол.

— Нет, жечь его не интересно, ведь он никому не нужен. Здесь будет наш штаб.

— А что такое штаб? — не поняла Кэрол.

Эмми закатила глаза, поражаясь ее скудным знаниям.

— Этот сарай теперь будет как бы нашим домиком. Только мой и твой. Понятно? Но никто не должен знать о нем, это будет наш секрет. Здесь нас никто не найдет.

Кэрол вынуждена была признать, что идея действительно потрясающая. Они вычистили сарай, приведя его в порядок. Очевидно, здесь даже кто-то когда-то жил. Посреди комнаты, если можно так назвать, стоял старый потрескавшийся дубовый стол, рядом — два не менее древних стула, а в углу, заваленный грязным тряпьем, прятался довольно хорошо сохранившийся диван.

Прибирая, девочки нашли изящную керосиновую лампу.

— В ней наверняка живет злой джинн, — предположила Эмми.

— Почему злой? — не согласилась Кэрол.

Эмми пожала плечами.

— Так интереснее. Мы натравим его на сиамок.

На крыше был еще и маленький чердак, но Кэрол не решилась подняться туда. Эмми залезла на него одна и долго там копалась, время от времени зовя подружку. Не выдержав, Кэрол поднялась к ней. Там было темно и страшно, но рядом с Эмми она ничего не боялась. Самое интересное, что они там обнаружили — это большой кожаный чемодан.

Девочки стащили его с чердака и положили на стол. Чемодан был покрыт густым слоем пыли и опутан паутиной. Сгорая от любопытства, Эмми сразу же открыла его. Из него вдруг выскочил огромный паук, заставив Кэрол запищать. Эмми молниеносно размазала его по столу рукой

Кэрол всплеснула руками.

— Зачем ты его убила?

Эмми в немой ярости посмотрела на нее.

— Тебя не поймешь! То визжишь, как резанная, то — «зачем ты его убила»! Странная ты, однако, — она заглянула в чемодан.

В нем были какие-то жуткие маски и странное подранное барахло. От масок Эмми пришла в восторг.

— Вот это находка, Кэрол! — радовалась она, одевая маску. — Ну, как?