Когда все началось я часами смотрела новости, глотала все новые данные, это был какой-то странный лихорадочный интерес, потом уже просто не смогла. За каждой цифрой статистики стоят чьи-то страдания. После очередных тяжелых новостей, я приняла решение не смотреть их больше, иначе я чувствую себя раздавленной и перестаю видеть светлые стороны. Меня можно назвать впечатлительной. Лучшее, что я сейчас могу сделат – выполнять рекомендации, чтобы не заразить других людей и делать свою работу, чтобы помочь тем, кто нам доверился в надежде. не потерять оставшиеся деньги. Чуть где не так документ оформишь – можешь потерять время, деньги, нервы.

Ровно в десять я села за работу и просидела за ней с небольшими перерывами до пяти. Это мой обычный рабочий график. Многие мои друзья говорят, что это дескать слишком несправедливо, вроде как подавляющее большинство с девяти до шести работают. А я отвечаю, что так мы именно работаем с десяти до пяти, перерыв на обед у нас полчаса, а частенько и меньше. В общем продуктивность наша от такого графика не страдает, а наоборот выигрывает. А уж когда надо задержаться – задерживаемся. Ну и кто знает наши суды, понимает, что приходить на заседание к двум часам и уходить домой в одиннадцать вечера это картина обычная, по крайней мере в Питере.

Так что, тем кто завидуют графику всегда отвечаю – мы просто не растягиваем рабочий день. Если есть срочная работа и даже после пяти, я остаюсь.

Ну в общем да, мне просто повезло с работой , бесполезно переубеждать тех, кто после моих уже заученных на этот счет объяснений продолжает скептично и с улыбкой а-ля «да-да, тебе нас работяг не понять» смотреть на меня и презирать, что у меня так все удачно сложилось. Но это моя удача, я ее заслуживаю.

К вечеру моя попа превратилась в кирпичик и я отлипла от кухонного стула, чтобы размяться и потом принять душ. В шесть меня настигло адское чувство голода, которое до этого где-то хорошо скрывалось. По дороге в душ, я быстро заглотила два шоколадных печенья, сэндвич с беконом и плавленым сыром, а в духовку благоразумно поставила овощи с курочкой.

Голод он такой – обнажает твои истинные намерения. Под контролем я стараюсь есть полезную еду, в бесконтрольном состоянии голода в топку летит все, что кажется вкусным и съедобным. Скажите «не храни дома такие продукты, проблем то!». А отвечу: я хронический печенькоголик и мне не стыдно (ну может иногда).

А да, мне еще повезло с метаболизмом. Я видите ли не особо страдаю от поедания печенек и беконовых сэндвичей, ну если не пережру (именно это слово, так как «переесть» тут не подходит). Всем, кто зовет меня за мою это худой ведьмой, не завидуйте, у меня куча других неприятных «плюшек» в генетическом наборе, которые уравновешивают это везение.

Так, время созвона с сестрой. Мы еще утром договорились, что в шесть тридцать у нас обеих перерыв «на поболтать». Я набрала Аюну.

– Привет, систер! Ну как там самоизоляция у вас в Москве? – спросила я.

– Привет, сестренка! Да ужас вообще. Хотя для нас не особо что-то поменялось, я уже полтора года в этой самоизоляции, как из роддома вышла. Разве что, погулять теперь с ребенком проблематично выйти. Поверь мне женщины в российском декрете вообще разницы не заметили. Российский декрет он такой – безжалостный и беспощадный. Родила – вон из общества.

– Да. Зато ты там не одна, я вот тут одна и никуда не выйти, кроме как до помойки быстро пробежаться и та прямо в двух шагах от подъезда, даже подышать толком свободой не успеваю.

– Это да,– вздохнула Аюна,– Как ты себя чувствуешь? Никаких симптомов?

– Да все нормально, чувствую себя как обычно физически. Морально уже готова на мячике нарисовать лицо и начать с ним разговаривать как в фильме «Изгой».

– Ну, главное, чтобы он не начал тебе отвечать, если предметы начнут отвечать вот это уже тревожный сигнал,– Аюна шутливо хмыкнула.

– Мне сегодня холодильник доброго утра пожелал, как думаешь насколько я уже сошла сума?

Аюна рассмеялась.

– Надеюсь, ты шутишь.

– Шучу, конечно. В день когда холодильник пожелает мне доброго утра или еще чего, я точно тебе не скажу об этом, так как я уже не буду отличать реальность от вымысла. Очень надеюсь, что до этого не дойдет. Какие новости?– перескочила я на другую безопасную тему,– Потряси мой скучный однокомнатный мир шокирующими вестями.

– О! У меня есть для тебя достойная история. Позавчера ездили за город к Свете с Лешей, так сказать напоследок перед карантином хоть свежего лесного воздуха глотнуть. Хорошо так посидели, костер развели, мясо жарили. Очень у них красиво, конечно. Но главное, что они похудели сильно. Ты же их помнишь? Они у нас на свадьбе были.

– Помню. Они еще не особо выглядели счастливой семейной парой.

– А сейчас их вообще как будто подменили. Худые, глаза горят энтузиазмом!– Аюна как обычно рассказывала все бодро, будто бы стоит на сцене со своим стэндапом,– Они вместе стали заниматься, вроде как и отношения у них наладились. Но знаешь этих только что похудевших друзей. Леша такой с порога «Ну как я похудел сильно? Тринадцать килограмм скинул! А вы давно взвешивались?» и давай нам предлагать непременно взвеситься. Я то знаю, что набрала за последнее время с этими ночными перекусами пока работаю, так что я вежливо отказалась и Ваня тоже. Но их разве остановишь? Не прошло и минуты как передо мной стоят ультрамодные весы по версии Леши и Светы. Такое ощущение, что он их заранее принес перед нашим приездом из ванны или где они там стоят и положил в гостиную. Как гостеприимный хозяин он первым стал на весы, гордо отрапортовал о своих семидесяти шести килограммах и жестом фамильного дворецкого пригласил меня встать на них. Ты знаешь, я своего тела не стесняюсь, тем более сорок шестой размер это разве не прекрасно? Если надо скинуть килограммы, то я скину, но вот так при всех мериться весом мне не очень понравилось. Но я невозмутимо встала, да высветилось пять лишних килограммчиков, на что мне со снисходительной улыбкой сказали «это не критично». А в дополнение к этому веселью, под конец вечера, вишенкой на торте стали….кхм …и это самый эпичный момент вечера— мои лопнувшие на попе джинсы!

Тут мы обе засмеялись в голос.

– Что правда? Прямо вот так и лопнули?

– Да! Как в самой банальной комедии, прямо во время, понимаешь. Я то надела свои новые рванные джинсы в обтяжку, ну чтобы стильно вкатиться в гости, но как то не учла, что буду весь день бегать за малышкой по участку вот они и не выдержали. Я присела поправить Кристине шапочку и слышу как они рвутся,– она добавила трагизма в голос,– а попе моей становиться прохладно. Хорошо, что я под низ колготки одела. Вот никогда на мне так джинсы не рвались, даже износившиеся. А тут это выглядело так, что я так раздобрела, что на мне уже штаны трещат.

– Ужас, я бы со стыда сгорела,– я хихикнула.

– Да ладно, вот не было бы колготок я бы тоже сгорела, скажи моя попа кому -нибудь привет в прореху. А так видишь, история какая смешная получилась. Все ржут кому рассказываю. Это уже, не тонкий намек, а жирный знак от вселенной, что пора завязывать с пельмешками и пирожными. Ваня, больше пирожных не покупай, когда в магазин ходишь, ну или бери только себе!– обратилась она к мужу, который видимо рядом сидел.

– Я поддерживаю локального производителя во время кризиса!– прокричал Ваня на заднем плане.

– Нам эта поддержка пока одни убытки приносит. Джинсы между прочим не дешевые были. Жалко.

В этом вся Аюна. Если с ней происходит что-то подобное она превращает это в смешной случай и рассказывает друзьям. Может это и правильно, проживает неловкие ситуации со смехом.