Сверху донесся стук.

— Ладно, иди занимайся. Я позову вас, когда ужин будет готов.

Адриана улыбнулась.

— Хорошо. Спасибо, мистер Роулингс. За то, что поговорили со мной.

— Было давно пора это сделать. А теперь кыш.

Она убежала из кухни, а я допил пиво и по-быстрому принял душ, после чего оделся и, сев на кровать, взял телефон. Открыв переписку с Домиником, я улыбнулся. Последнее его сообщение, отправленное вечером накануне дня катастрофы, было таким: собираюсь сегодня съесть пиццу с грибами.

Надя устроила мне настоящий допрос на тему того, что случилось, и рассердилась, когда на большинство вопросов я ответил «не знаю». Но то была правда. Между нами возникло что-то прочное, осязаемое, а потом оно ускользнуло. Я любил его так, как и не думал, что способен любить. Я скучал по близости с ним. По разговорам в постели. По легкости общения, по доверию, которое подталкивало делиться такими вещами, которыми я не делился никогда и ни с кем. Я скучал не только по любовнику, но и по другу.

Еще мне не хватало его шуток и смеха. И ощущения, что я ему нужен. Я знал, что хочу вернуть его, но у меня не было четкого плана, ведь результат зависел не только от меня. Я вспомнил, как он поник, когда я согласился с тем, что мы не подходим друг другу.

Хотел ли он, чтобы я боролся за нас? И если да, то как, черт побери, мне это сделать?

Я знал только одно: что с его помощью я осознал, что у одиночества есть лучшая альтернатива. Доминик стоил того, чтобы ради него изменить свою жизнь. Она уже изменилась. Может быть, потому-то его исчезновение и ощущалось как открытая рана на сердце.

Звякнул таймер духовки, и я, со вздохом поднявшись с кровати, позвал детей ужинать.

Зимой мой бизнес всегда притормаживал. В основном, я занимался тем, что устранял последствия снежных бурь, а мои подчиненные ухаживали за растениями в офисах наших клиентов. Еще я разгребал документы и разрабатывал рекламу на весну.

Зимой у меня было самое спокойное время, но в этом году было не так.

Вот почему в одно морозное февральское утро я вышел на улицу и зашагал в «Горячие бублики». А по пути, подняв ворот куртки, позвонил Джорджу. Я знал, что он сидит дома. Возможно, поглощая печенье.

— Да, — ответил он после трех гудков.

— Ты бы согласился поработать этой зимой над одним проектом за небольшую плату или бесплатно? — Тишина. Я улыбнулся. Он не повесил трубку, и это было уже хорошо. — Знаешь такой магазин — «Горячие бублики»?

Пауза.

— У них вкусная колбаса.

— Да, и я прямо сейчас иду туда пообщаться с хозяином. Они собираются переоборудовать магазин, и я хочу им помочь. Передать бесплатно растения, помочь с переделкой. В теории нам бы пригодился твой опыт каменщика.

Опять тишина.

— Ты же знаешь, как это бывает, — тихо произнес я. — Вести бизнес, как раньше, становится с каждым годом все тяжелей. Но они здесь уже много лет. Их магазин — важная часть нашей округи, и я не хочу, чтобы они разорились.

— Откуда ты узнал, что у них есть проблемы?

— От сына хозяина. Он… — Кем был для меня Доминик? — Он мой.

Что-то скрипнуло — наверное, Джордж опустил подножку своего кресла. Он кашлянул и прочистил горло.

— Ты должен будешь как-то умаслить Синтию. Подарить ей саженцы или типа того.

— Хорошо.

— Тогда я сделаю все, что захочешь.

— Спасибо, Джордж.

Он уже отключился.

Мне удалось выяснить у Адрианы, что Доминика сегодня в магазине не будет. Но куда он ушел, осталось загадкой. Она не выдавала семейные тайны.

Я лишь надеялся, что он не успел ни к кому переехать. Прошел всего месяц, но мы ведь тоже сошлись очень быстро.

Зайдя в «Горячие бублики», я увидел, что они кое-что переделали. Расфасованной еды стало меньше, и в меню появилось больше свежих позиций. Из глубины магазина долетело громкое «бам», и парень, который стоял у витрины и протирал внутри полки, поднял глаза.

— Даффи здесь? — спросил я.

Парень начал нервно крутить в руках полотенце.

— Ну…

Раздалось еще одно «бам», и кто-то громко ругнулся. Я указал большим пальцем в сторону, откуда шли звуки.

— Я схожу туда.

Парень кивнул и вернулся к работе.

Мне, наверное, следовало предварительно позвонить, но наша последняя встреча прошла не особенно гладко, и я опасался, что Даффи не разрешит мне прийти.

Следуя на звуки проклятий, я дошел до задней двери. Выглянув за нее, я увидел там дворик, который явно использовали для того, чтобы хранить всякий хлам. Даффи был в дальнем углу и возился с каким-то громоздким, покрытым десятилетним слоем грязи агрегатом.

Я вышел во дворик и отпустил дверь. Когда она громко захлопнулась, Даффи поднял лицо и, увидев меня, замер на месте. А потом медленно выпрямился в полный рост — довольно-таки впечатляющий — и засунул руки в карманы.

Я распланировал весь разговор наперед, но оказавшись лицом к лицу с явной неприязнью со стороны Даффи, засомневался, что он пройдет без зацепок.

— Что ты здесь делаешь?

Я пришел из-за Доминика. Но мне было тяжело вот так сходу выплеснуть свои чувства наружу. Я огляделся, гадая, с чего безопасно начать разговор, и сделал шаг вперед.

— Помощь нужна?

Даффи аж отклонился назад.

— Что?

Я указал на агрегат, который при более пристальном рассмотрении оказался старой плитой.

— Скажи, куда ты хочешь ее переставить, и я тебе помогу.

На его лице отобразилась внутренняя борьба. Принять мою помощь или послать меня и продолжить корячиться в одиночку? Наконец его плечи обмякли.

— Мне надо погрузить хлам в пикап, чтобы вывезти на свалку. Друг обещал прийти и помочь, но подвел.

Я оглянулся. В переулке на холостом ходу бурчала его машина. Рядом стояла тележка. Как он собирался провернуть это в одиночку? Я подошел к плите.

— Тогда понесли.

Даффи секунду смотрел на меня, потом бросил мне перчатки.

— Хорошо.

Мы часа два перетаскивали все большое в пикап и к концу оба взмокли. Ни один из нас не хотел говорить первым, что пора закругляться, но в итоге Даффи сказал:

— Ладно, хватит пока.

Я отдал ему перчатки, и он засунул их в задний карман. Потом оглядел меня.

— Спасибо за помощь.

— Что собираешься сделать с двором?

— Расчистить. Ники сказал, тут можно поставить столики, чтобы люди сидели и ели. Надеюсь управиться до весны.

Каменная ограда, окружавшая территорию, наполовину осыпалась, кладка под ногами была неровной, и весь двор зарос сорняком. Чтобы переделать его, потребуется много работы. И денег.

— Я мог бы помочь.

Даффи выгнул лохматую бровь.

— Каким образом?

— Я нашел каменщика. Мика должен мне за тот фокус с Бостоном, поэтому он тоже будет работать. Мы поможем тебе привести двор в порядок — починим ограду, выложим новую плитку, посадим растения, — и к весне он будет готов.

Его настороженность достигла предела.

— Сколько?

— Ты платишь за материалы. И все.

— Почему?

— Что почему?

Даффи скрестил на груди руки.

— Почему ты хочешь помочь?

— Я знаю, что Доминик помогает тебе из своих сбережений. Я хочу, чтобы у него остались деньги на курсы. И предлагаю помочь, потому что ему дорог ваш магазин и дороги вы. И поскольку он дорог мне, то все это мне дорого тоже.

Даффи долго смотрел на меня. Я ждал, готовый к тому, что меня пошлют к черту. Сделка, которую я предлагал, была выгодной, но его гордость могла перевесить. В конце концов он протянул мне ладонь.

— Договорились.

Я пожал ему руку.

— Отлично. В следующий раз я приду с каменщиком — его зовут Джордж, — и мы разработаем план. В какой день будет удобно?

— В понедельник?

— Годится.

Кивнув, я открыл дверь, чтобы уйти, но меня остановил голос Даффи.

— Извини, что толкнул твоего сына.

Я позволил двери закрыться и обернулся.

Даффи вздохнул.

— Я перенервничал и вспылил. Так что твоя реакция была обоснованной.