— Я сделал то, что должен был сделать, — ответил Беллами, сжав челюсти; его глаза были похожи на колодцы непролитых слёз.
— Почему? — прошептала Рэйвен, и в её глазах тоже появились слёзы.
Тренированные руки Беллами не дрогнули на оружии, которое он направлял на Аню и Рэйвен.
— Лекса… Она сделала Лексу уязвимой.
— Так ты использовал её? — усмехнулась Рэйвен. — Это всё, чем мы когда-либо были для тебя, верно? Грёбаные пешки?
Беллами разочарованно зарычал.
— Вы все предали МЕНЯ! — взревел он, на лбу у него вздулась вена. — Я сделал то, что должен был, чтобы все были в безопасности! Люди полагаются на меня!
— Они все мертвы! — выпалила Рэйвен в ответ. — Их тела… по всему гребаному полу Лексы! Мне пришлось похоронить их! — зарыдала она, стиснув зубы от гнева.
Беллами вздрогнул, явно обеспокоенный этим.
— Лекса убила их, — прошептал он. — Не я.
— Знаешь что? — усмехнулась Рэйвен. — Ты продолжаешь это повторять! Ты продолжаешь демонизировать её, но это ТЫ, Беллами! Ты — чудовище!
Беллами сделал шаг назад, по-прежнему угрожающе держа пистолет.
— А Финн? Ты когда-нибудь собирался мне рассказать? — всхлипнула Рэйвен, и у Ани заныла душа. — Я думала, что он покончил с собой! Я думала, что это мы причинили ему эту боль! Я жила с этой виной! — рявкнула Рэйвен. — И Кларк! Ты думал о том, как это повлияет на неё?
Беллами покачал головой.
— Он был опасен…
— Ты сделал его опасным! — рявкнула Рэйвен. — Ты вложил пистолет ему в руку, ты нажал на курок!
Вмешательство Беллами было очевидным, заставив даже Аню слегка вздрогнуть.
— Я закончил! — огрызнулся он. — Я… Я ухожу… — он замер в дверном проёме. — Я пришёл забрать свои вещи, чтобы… уйти. Опусти пистолет, или я буду стрелять. Прости, Рэйвен, — отрицательно покачал головой он. — Мне очень жаль.
Лицо Рэйвен выражало недоверие, в то время как Аня ухмыльнулась.
— Он напуган, — пробормотала Аня, опуская пистолет и соглашаясь с его угрозами. — Лекса напугала его. У него закончились карты. У него закончились пешки. Всё кончено.
— Аня, нет! — прошипела Рэйвен, сразу же поняв, как напрягся Беллами, когда он направил пистолет на Аню, готовясь расчистить себе путь.
Выстрел был громким, оглушительно громким, эхом разносясь по коридорам всего подъезда, и Рэйвен подсознательно потянулась к руке Ани.
Сладкий поцелуй смерти был желанным.
Когда Рэйвен открыла глаза, повернув голову, чтобы осмотреть свою истекающую кровью девушку, она обнаружила, что Аня не была ранена. Ни один волос на её голове не пострадал.
Вместо этого она защищающе сжимала Рэйвен, дыша так же тяжело в ожидании конца.
Он так и не наступил.
Беллами лежал на полу, схватившись за левую ногу, когда алая кровь, густая и безошибочно узнаваемая, сочилась из его ноги, значительно ниже бедренной артерии.
Глаза Рэйвен расширились, и хотя она едва могла слышать из-за звона в ушах и криков боли Беллами, её зрение было ясным.
Над ним стояла его собственная сестра, Октавия, держа пистолет дрожащими руками и закусив губу, воздерживаясь от того, чтобы наклониться, чтобы помочь ему в проявлении милосердия. Она и так отговорила себя от того, чтобы сделать смертельный выстрел.
Разве этого было недостаточно?
Лекса могла решить, что с ним делать. Октавия не хотела в этом участвовать.
Линкольн стоял позади неё, тоже с пистолетом наготове, пристально глядя на Аню. Они обменялись короткими кивками — секретным кодом Землян, означающим «всё чисто», прежде чем их внимание вернулось к их половинкам.
Губы Октавии дрожали, но она вздёрнула подбородок, и свет омыл её бледную кожу. Её кобальтовые глаза казались измученным, когда она прошептала:
— Ты не можешь сбежать. Ты — болезнь, Беллами.
========== Глава 26 ==========
Лекса, к сожалению, начинала привыкать к суете отделения неотложной помощи, бывая здесь гораздо чаще, чем кому-либо когда-либо действительно следовало бы быть.
Она сидела там часами, игнорируя любые звонки: от Ани, от Густуса, от Индры, от кого угодно. Она видела, как персонал увёз Джона Мёрфи, а затем Кларк.
Её Кларк. Которая была очень даже жива.
Костия была мертва.
Лекса испытывала настоящий вихрь эмоций с огромными пиками и абсолютно невыносимыми спадами. Она не могла заставить себя плакать; она чувствовала невероятное оцепенение внутри.
Она могла думать только о Кларк.
— Лекса, — голос Эбби был мягким и нехарактерно тёплым, когда она села рядом с Лексой в отдельной зоне ожидания своего крыла больницы.
Глаза Лексы распахнулись, когда она почувствовала, как Эбби толкнула её обратно в кресло, удерживая от ненужного приветствия.
— Эбби. — Лекса проглотила комок в горле. — Кларк. Пожалуйста, скажи мне…
— С ней всё в порядке. — Эбби прочистила горло. — Или… будет в порядке. После продолжительного отдыха и покоя, который, я уверена, ты ей обеспечишь.
Лекса боролась со слезами, которые навернулись ей на глаза. Она слабо покачала головой. Эбби нахмурилась, потирая рукой плечо Лексы.
— Ты не останешься?
— Я не могу, — прохрипела Лекса. Она ненавидела свой слабый голос. — Я… Она пострадала из-за меня.
Эбби вздохнула.
— Лекса, не говори мне…
— Я опасна, доктор Гриффин, — прошипела Лекса. — Я убийца.
Эбби даже не вздрогнула.
— И что?
— И что? — недоверчиво усмехнулась Лекса. — Со мной Кларк в опасности.
— Она любит тебя, — спокойно ответила Эбби.
— И, поверьте мне, доктор Гриффин, я люблю Кларк больше, чем когда-либо любила и буду любить что-либо или кого-либо в своей жизни, — слёзно простонала Лекса.
Сердце Эбби дрогнуло от этого признания. Даже учитывая обстоятельства, это прозвучало по-странному красиво.
— Тогда ты чувствуешь то же самое, что и Кларк.
Лекса без колебаний кивнула.
— Даже больше. Кларк моё всё, доктор Гриффин.
Эбби попыталась слегка улыбнуться.
— Тогда ты знаешь, насколько она была бы убита горем, если бы ты бросила её.
Лекса подавила рыдание.
— Но… если она будет жива…
— Это не жизнь, — покачала головой Эбби. — Послушай, я не видела Кларк много лет. Но я знаю свою дочь. Я знаю, когда она счастлива. Лекса, ты причина этого. Ты не можешь просто… забрать у неё это.
Лекса прикусила губу. Она знала, что каждое слово, сказанное Эбби, было правдой.
— Я не смогла бы, даже если бы захотела, — сокрушённо призналась Лекса.
Эбби кивнула, поглаживая Лексу по спине.
— Эхо сказала, что твои люди не могут связаться с тобой. Это она подлатала Кларк.
Лекса стиснула зубы.
— Они могут подождать.
Эбби подавила смешок.
— Ты хотела бы её увидеть? Кларк ещё не очнулась, но…
Лекса немедленно встала со своего места, её глаза умоляли Эбби привести её к своей возлюбленной.
— Лекса, — твёрдо сказала Эбби, когда повела Лексу по шумным коридорам, держась подальше от персонала больницы. — У Кларк сломано ребро, лёгкое сотрясение мозга и, ну… она может проснуться совсем другим человеком.
У Лексы сжалось сердце.
— Что вы имеете в виду? Потерю памяти?
Эбби покачала головой, на её лице расцвела улыбка. Она действительно была женщиной, полной сюрпризов.
— О, Лекса, в этом мире нет силы, которая могла бы заставить Кларк забыть о тебе. Нет, я просто имела в виду, что она может быть немного не в себе. Не торопись, хорошо?
— Конечно, — облегченно выдохнула Лекса.
— Что ж. Она прямо… Ох. Похоже, она проснулась, — пробормотала Эбби с мягкой улыбкой, когда Эхо повернулась, чтобы кивнуть Эбби, а затем Лексе с планшетом в руке.
Кларк откинулась на кровать, подперев голову подушками, и выглядела совершенно измученной. И всё же, в тот момент, когда Лекса вошла в палату, её глаза загорелись, и она расплылась в улыбке.
— Кажется, всё в порядке, — пробормотала Эхо, изучив её показатели. Эбби вывела её из палаты, чтобы дать Лексе и Кларк немного уединения. Дверь за ними закрылась, и Лекса поняла, что у неё есть всего несколько мгновений.
