Лекса рванула вперёд, отбросив пистолет в сторону, когда она отчаянно принялась рыться в столе Беллами, практически разгромляя его; её глаза скользили по каждой записке. Она заметила, что он, по-видимому, забрал свой компьютер, и проклинала себя за то, что подумала, что он будет настолько глуп, чтобы привести Кларк в самое очевидное место.

Она недоверчиво покачала головой. У неё кончилось время.

Одному богу было известно, что он делал с Кларк. Она знала, что Кларк была сильной, но она также знала, в насколько расстроенных чувствах был Беллами. Его овладевали вожделение и ярость, которые он таил в своём сердце по отношению к ней. Она знала, каким достойным противником он был с тех пор, как они учились в академии.

Он планировал это с самого начала. Он использовал Костию, настроил её чёртову девушку против неё. Он каким-то образом заставил Титуса предать своего ближайшего союзника.

О боже, её родители так долго доверяли Титусу. Он был единственным, кто знал о том, куда они направлялись, кроме Лексы и, возможно, Костии.

Всё начинало казаться очень ясным.

Но, конечно, всё это не имело значения, если она не могла его найти.

Кларк была её приоритетом.

И Кларк давно пропала.

Кларк нуждалась в ней, и она потерпела неудачу.

Лекса не осознавала, как долго она пусто смотрела на фотографию Кларк и Октавии, которую Беллами держал на своём столе.

Рамка была очевидно разбита, разделяющая трещина шла прямо по телу Кларк.

Точно так же, как когда она впервые пришла к Лексе, Кларк была разделена надвое. Её сердце и её разум. Её любовь и её преданность. Её семья и Лекса.

И она выбрала Лексу.

— Эй. — Лекса вскинула голову, когда Густус положил большую руку на её, казалось бы, крошечное плечо. — Chek ai ou, Leksa. — Посмотри на меня, Лекса.

Лекса почувствовала комок в горле, её сжатые кулаки дрожали по бокам.

Кларк.

Яркие, солнечные улыбки Кларк, её нежные поцелуи. Её смех, то, как она смеялась от всего сердца, когда прижималась к Лексе, отдавая ей всё, что у неё было. То, как она умело промывала раны Лексы, отпуская какую-нибудь шутку о том, как трудно быть врачом, просто чтобы услышать тихий смешок Лексы. То, как она оставалась рядом с Лексой в худшие, мучительные, бурные времена их отношений.

Её Кларк.

Исчезнувшая. Украденная. Мёртвая.

— Yu gonplei nou ste odon, — баритон Густуса был мягче, чем обычно, его мудрость лилась из его слов, как кровь, которую Лекса была готова пролить за Кларк. — Мы найдём её.

— Как? — вопрос Лексы был риторическим, это было заявление о поражении. Это было сдавленное рыдание, крик о помощи, мольба.

Ей было всего двадцать пять. Она едва ли была достаточно взрослой для перенесённой эмоциональной травмы. Физических побоев, через которые она прошла. Нравственного пути, который привёл её к выводу, что она недостойна любви, недостойна Кларк.

— Мы возвращаемся, — сказал он спокойно. — Мы с Индрой позаботимся о Кочевниках, которых ты убила. Аня будет с тобой. Ты не одинока. Разойтись! — взревел Густус, выводя Лексу, которая застыла в полном оцепенении, из пустого кабинета Беллами.

Они прислушались, когда не услышали возражений от своей совершенно разбитой Командующей.

Лекса не смогла спасти Кларк.

[X]

В то время как Аня и Рэйвен приступили к мозговому штурму внизу, Густус начал «избавляться» от беспорядка на кухне Лексы, его опыт в этом вопросе пугал всех.

Индра перенесла Дакса в гараж, где приковала его цепью и сделала немногим больше, чем остановила кровотечение из его раны, сохраняя его в сознании для Лексы.

И Лекса, великая и могучая Командующая двенадцати бандитских группировок, официально распалась на части. Она практически доволокла себя до своей комнаты. Их комнаты, поправила она себя.

Комнаты, где Кларк была ещё вечером. Она взглянула на часы, отметив, что было только семь утра. Она чувствовала себя измученной. Её сердце устало биться, заставляя её существовать в таком извращённом и жестоком мире, мире без Кларк Гриффин.

Она рухнула на кровать, вся в слезах, вдыхая сладкий аромат Кларк с подушки, на которой она спала.

На кровать, где Кларк и Лекса впервые занимались любовью. Когда Кларк была так готова и нетерпелива, а Лекса была так нежна и потрясена всей красотой и жизнью, которые являла собой Кларк Гриффин.

Кровать, где после стольких подходов Лекса притянула Кларк ближе, совершенно измученная, оставляя нежнейшие поцелуи на её теле, напоминая ей, как сильно она её любит.

Кровать, где Кларк узнала о татуировке Лексы, и Лекса пообещала ей, что их конец будет лучше. Но так ли это, в конце-то концов? Принадлежали ли они друг другу как созвездия, как земля и небо? Так называемая катастрофическая война разразилась вокруг их любви, и они стали её жертвами, как и все остальные.

Лекса всё ещё чувствовала, как губы Кларк скользят по её подбородку.

Она всё ещё слышала смех Кларк, когда Эйден забрался ей на спину в попытке убежать от игривой погони Лексы.

Она слышала, как Кларк шептала Лексе, когда думала, что та спит, в первые часы дня, бормоча: «Лекса…» Просто чтобы проверить, проснулась ли она. А потом она продолжала блаженным голосом: «Лекс… Это всё так… странно, не правда ли? Я имею в виду, что когда-то мы были друг против друга, а теперь я не могу представить себе жизнь без тебя. Боже, я люблю тебя так сильно, что это причиняет мне боль. И я люблю каждую частичку тебя. Я влюблена в невинную Александрию, которой восемнадцать, и она любит шутить, она такая нежная, любящая и застенчивая. Я влюблена в Лексу, которая такая живая и романтичная, и моя лучшая подруга. И я влюблена в Хеду, которая всё делает так самоотверженно и любит всем сердцем. Я так сильно тебя люблю.»

И Лекса улыбнулась в своём сне, так крепко прижимаясь к теплу Кларк, зная, что она никогда не сможет стать счастливее.

Она на мгновение прижала подушку Кларк к груди, поддавшись усталости всего на несколько секунд, желая открыть глаза и увидеть голубые глаза Кларк, мягкую улыбку на её губах.

Она открыла глаза, и Кларк там не было.

Она по-прежнему была похищена.

Лекса сжала челюсти. Ничего не выйдет из её желания, из её беспомощного желания.

Она должна была быть Хедой. Равнодушной, жестокой и безжалостной.

Она потеряла Кларк, смягчившись, ослабив бдительность. Она не допустит, чтобы это повторилось снова. Нет, когда она найдёт Кларк, она позволит себе снова любить.

До тех пор она собиралась сделать всё, что в её силах, чтобы найти Кларк, доставить её домой в целости и сохранности, чтобы повергнуть Беллами, как труса, которым он был.

Она выстроила вокруг себя фасад и спустилась вниз по лестнице.

Мимо Ани, которая понимающе смотрела на Лексу с беспокойством во взгляде.

Мимо Рэйвен, которая едва заметно наклонилась в объятия Ани, коротко кивнув Лексе.

По крайней мере, Рэйвен знала о её мотивах и поддерживала их.

Она прошла мимо двух охранников, которых Аня поставила у входной двери, настороженных, склонивших головы в уважении и скорби по пропавшей Ванхеде.

Когда Лекса добралась до гаража, она обнаружила, что Индра приглушила свет, закрыв все двери, позволив сырой темноте окутать её и Дэкса, который был безжалостно привязан к столбу в гараже, с кляпом во рту, чтобы не доставить хлопот или не предоставить Индре ненужную информацию, пока она не будет готова услышать её сама.

Лекса вошла, и Индра бросила на неё извиняющийся взгляд.

— Спасибо, Индра, — пробормотала Лекса, её татуированные бицепсы напряглись, когда она потянулась к столу, где Титус аккуратно разложил различные электроинструменты для ремонта дома, которым он гордился как официальный хранитель.

Глаза Дакса расширились, когда он увидел Лексу. Её глаза были полны ненависти, злобы.

— Ты, — спокойно пробормотала Лекса, её глаза горели злым намерением, когда она опустилась на колени перед Даксом. — Я однажды помиловала тебя от Линкольна и Густуса, не так ли?