– Вы здесь?

– Гражданин Макогон? – жестко спросил Павел.

– Допустим, – растерянно кивнул мужчина.

– Плохо вы себя ведете, гражданин Макогон.

– Ничего не было, – опустив голову, тихо сказала Зоя.

– Вот, ничего не было!

– Ничего не было?

Макогон мог произвести впечатление своей внешней фактурой: рослый, крупный, Павел был ниже как минимум на полголовы и по ширине уступал. Но при этом он с легкостью сдвинул с места эту тушу, ударив руками по плечам. Макогон врезался спиной в стену между дверным косяком и шкафом. А Павел с силой надавил ему на плечи, с вызовом глядя на него. Он требовал не повиновения, напротив – борьбы. Он разрешал ему ответить ударом на удар, но Макогон как будто примерз к стенке. Не чувствовал он в себе сил, чтобы противостоять физическому напору. И моральному натиску закона.

– Ну погорячился… – пробормотал он, потрясенно глядя на Павла. – Сам не понял, что на меня нашло…

– Я пойду? – Зоя теперь спрашивала, а не ставила перед фактом, как в прошлый раз.

– Подождите немного, – мотнул головой Павел, продолжая давить взглядом на Макогона.

Он уже вспомнил, зачем сюда пришел, но, если Зоя вдруг уйдет, он бросит все и побежит за ней. Он точно это знал. Никогда он еще не сходил с ума из-за женщины. И не сходит, но уже близок к тому.

– Не надо уходить, – подал голос Макогон. – Я беру вас на работу. И обещаю, больше никогда, даже намеком.

– Куда ты берешь ее на работу? В свою бандитскую контору?

– Почему бандитская? Нормальная контора.

– А махинации?

– Какие махинации?

– С Молдаванином.

На самом деле Павел не знал ни о каких махинациях, связанных с этим агентством. И о сотрудничестве с бандитами мог только догадываться. Но говорил он уверенно, в твердом обличительном тоне.

– С Молдаванином? Я?.. Да что вы такое говорите?

Макогон дернулся, пытаясь вырваться из захвата, причем во всю свою мощь, но не зря Павел с детства тренировал руки в силовой борьбе и гимнастике – он без особых усилий сдержал этот порыв.

– Где Молдаванин? – резко спросил он.

– Да я откуда знаю?

Макогон снова дернулся, в этот раз Павел не только удержал его, но и хорошенько встряхнул. Мужчина запаниковал, как зажатая в угол крыса.

– Где, спрашиваю?

– Да не знаю я!..

– А Молдаванина знаешь?

– Ну его самого не знаю…

– А кого знаешь?

– Ну Вениамина…

– Кто такой Вениамин?

– Кто такой Вениамин? – дрогнувшим голосом сам у себя спросила Макогон.

Понял, что сболтнул лишнее, стушевался. Даже глазки как стыдливая девочка отвел.

– Веня Стив.

– Веня Стив?! Не знаю такого!

– Стивцов Вениамин Андреевич.

– Да нет, не знаю такого! – мотнул головой Макогон.

Он снова дернулся и на этот раз смог вырваться из захвата, но только потому, что Павел сам отпустил его. И поспешил за Зоей, которая, ничего не говоря, вышла в коридор. И он потянулся за ней, чувствуя себя предателем.

Нужно было трясти бизнесмена, по крупицам вынимая из него правду о его бандитских покровителях, а он бросил все – и службу, и долг перед ней, чтобы только не отстать от юбки. А ведь Макогон мог что-то знать.

Зоя вышла на улицу, Павел за ней. Она заметила его, но вместо того, чтобы остановиться, ускорила шаг.

– Зоя, вы куда-то торопитесь? – нагнав ее, спросил он.

Нужно было сказать что-то другое: о погоде, о весне, которая вдруг так решительно заявила о себе, настроив на яркий романтический лад, но Павел подумал об этом слишком поздно.

– Да, наверное, уже домой, – пожала она плечами.

– А собирались куда?

– Да никуда. Предложений сейчас не так много, – сказала он, бросив взгляд через плечо.

– Вы меня извините, если я что-то не так сделал.

Зоя остановилась, повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. Она не пыталась его очаровывать, но сила ее обаяния накрыла его с головой. Очередной волной. И снова сознание кувыркнулось, как выброшенная на берег пустая консервная банка.

– А что вы не так сделали? – спросила она тоном следователя, ведущего допрос.

– Ну не знаю, – смутился Павел, чувствуя себя подсудимым в клетке из колючих взглядов.

– Может, вы думаете, что помешали мне? Может, я всего лишь заигрывала с этим? Цену себе набивала, да? – наседала Зоя, внимательно глядя на него.

– Да нет, не думаю.

– Вы правильно все сделали.

– Я помилован? – попытался улыбнуться Павел.

Зоя ничего не сказала. Милостиво глянув на него, она мысленно передала ему свой школьный портфель и пошла с поднятой головой. Не было никакого портфеля, но Павел почувствовал себя юнцом, которому первая красавица в школе разрешила себя проводить. Интересно, скольким счастливцам она уже выдала такое разрешение? А скольких из них она приблизила к своему сердцу?..

– А далеко вы живете? – спросил он, глядя на проезжающую мимо машину.

– Улица Грибоедова, дом восемьдесят два, – медленно, будто сомневаясь в чем-то, проговорила Зоя.

Она, конечно же знала, где живет, но нужен ли ей провожатый, вот в чем вопрос. Тем более такой, как Павел. Милиционер, да еще и без машины… С ее красотой она запросто могла претендовать на более успешного спутника жизни – с деньгами, с квартирой.

Павел крепко сжал кулак, осаживая себя. Одета Зоя неважно, значит, нет у нее богатых женихов – ни в прошлом, ни в настоящем. И судя по тому, как она вела себя с Макогоном, любовь по расчету не для нее. И не надо себя накручивать.

– Далековато будет, – сказал он, провожая взглядом очередную машину.

– А вы куда-то спешите?

– Я? Нет! – встрепенулся Павел.

Разговор с Макогоном он зарезал, совещание, похоже, провели без него, можно позвонить в отдел, отчитаться, получить «добро» и отправиться домой, на боковую. Но Павел и думать об этом не хотел, и усталость уже не валила его с ног. Даже попутная машина ему не нужна. Он готов был идти рука об руку с Зоей пешком хоть к ней домой, хоть на край света. Небо над городом хмурое, дорога и тротуары мокрые, грязный снег по клумбам одним только своим видом мог вызвать депрессию, но Павел ничего этого не видел. В душе у него цвели сады и распускались розы.

– А бандитов ловить? – улыбнулась Зоя.

– Почему бандитов?

– Ну вы же сказали, что контора у него, у этого… бандитская. И махинации… И еще я знаю, кто такой Молдаванин. Слышала о нем…

– От кого?

Зоя остановилась, повернулась к Павлу и с игривой иронией посмотрела ему в глаза:

– От него самого.

– Ты его знаешь? – встрепенулся Павел.

– Ну вот, уже и на «ты», – усмехнулась она. – И уши прижал.

– Уши?

– Как собака перед броском…

– Ну да, собака, – кивнул он.

Работа у них собачья, с этим трудно не согласиться. Не зря их называют легавыми. Это его не обижает. Лучше быть охотничьей собакой, чем каким-нибудь падальщиком и просто животным. Или тупым бараном из толпы.

– Стойку на меня сделал, как будто я Манька какая-то. Облигация.

– Не Манька, – качнул головой Павел.

Не могла Зоя быть бандитской подстилкой с воровской малины, слишком уж она милая и нежная для этого. Пошутила она, а он повелся – точно, стойку сделал.

– И Молдаванина я в глаза никогда не видела. Просто слышала.

– Даже не буду спрашивать от кого, – кивнул Павел.

Он сознавал свою вину, и Зоя должна это понять.

– И не надо, это не мой вопрос.

– Хотел бы я сказать, что это и не мой вопрос. Но увы. Мне нужен Молдаванин, мы за ним охотимся.

– Это опасно?

– Ну в какой-то степени. – Павел невольно приложил руку к груди.

Синяк еще не прошел, но кости целые, и легкое не отбито. Жить можно.

– Что такое?

– Не знаю. Сердце что-то сказать хочет.

– Сердце?

– Тебе. На ушко.

Неожиданно для себя Павел поймал кураж и, не дожидаясь разрешения, подался к Зое и наклонился к ее уху. И захмелел от запаха ее волос, слегка подпорченного ароматом духов.

– Оно тебя любит, – шепнул он и отстранился, чтобы удержать себя от искушения обнять девушку и прижать к себе.