Я оцепенела, когда Миками осторожно обхватил мои плечи руками, разглядывая меня. Его карие глаза светились искренней нежностью и заботой.

— Я тоже рада, — выдавила я, чувствуя, как слабеют мои колени.

— Поверьте, я Вас не разочарую и буду Вам верным во всех отношениях!

Горячо выпалив это, Миками, не теряя времени, наклонился ко мне ещё ближе и крепко прижался губами к моим губам.

До того, как в моей жизни наступил пиздец, всё шло сравнительно неплохо.

Я вернулась в университет, смогла навестить родителей, и моя жизнь приобрела некоторую степень нормальности, словно и не было всех этих сумасшедших дней, когда я помогала расследовать дело самому известному детективу в мире, противостояла Кире и общалась с представителями крупной мафиозной группировки, гениями не от мира сего и богами смерти.

Хотя нет, с одним богом смерти я общалась до сих пор, и это общение было единственным, что разбавляло наступившее скучное однообразие, но каждый мой вечер проходил одинаково — рядом с ноутбуком с телефоном в руке. Я ждала чего угодно — сообщения, звонка, письма, — всего, что могло означать собой сигнал к действиям. Но ждала я напрасно. Ни Эл, ни Лайт не спешили связываться со мной, и если первое ещё было понятно, то второе весьма настораживало. Если Эл не мог вырваться из штаб-квартиры, расследуя дело на свой страх и риск, то Лайт давно был освобождён и в любой момент мог наведаться ко мне домой.

Я ждала первую неделю, затем вторую, а потом махнула рукой. Нет смысла накручивать себя, от этого не будет легче. Пора расслабиться и почувствовать себя нормальным человеком, как я когда-то и мечтала сделать.

До чего же скучно быть нормальным человеком, как оказалось…

Я уныло насыпала кофе в чашку, под бормотание какой-то глупой передачи. Уррий исподтишка наблюдал за мной с усмешкой.

— Позвони ему, — сказал он.

— Ага. Ты в своём уме? — проворчала я. — Мой звонок может стоить ему жизни.

— Позвони и скажи: «Я люблю тебя»

— Заткнись…

— А вдруг он ждёт, что ты ему позвонишь?

— Угу. Целыми сутками только об этом и думает.

— Ну, позвони-и-и-и…

— Иди нафиг! Тебе вообще какое дело?!

Уррий насупился. Я без настроения залила кофе кипятком и начала медленно размешивать его ложкой.

— Позвони, — снова завёл бог смерти старую пластинку.

— Нет, — решительно сказала я.

— Ну, позвони.

— Не буду.

— Тогда я позвоню.

— Сделаешь это, и все твои яблоки вылетят в окно.

— Ладно, тогда ты позвони.

— Отвали.

— Позвони и скажи, что любишь его.

— Рот закрой.

— Скажи, что любишь его.

— С чего бы это?

— Скажи это.

— Нет.

— Скажи.

— Нет.

— Скажи.

— Не буду.

— Скажи.

— Отвали.

— Скажи, что любишь его. Скажи, что любишь его, скажи, что любишь его, скажи, скажи, скажи, скажи, скажи…

Я грохнула кружкой по столу. Уррий выждал паузу, а потом шёпотом повторил:

— Скажи, что любишь его.

Кружка с кофе резко полетела в бога смерти. Уррий, довольно хохоча, взлетел в воздух, без труда увернувшись от неё.

— До чего же ты нервная! — сказал он.

— Хватит издеваться надо мной, сволочь! — сорвалась я. — Ты сам прекрасно знаешь, что я никогда не скажу этого! Эл не любит меня, я для него только друг и союзник в борьбе с Кирой! Моё признание всё испортит!

— Ты чего орёшь? — спокойно спросил бог смерти.

— Ты ещё спрашиваешь?! — возмутилась я.

— Нет, если хочешь орать, то я совсем не против… Просто я хотел напомнить, что твой дом доверху напичкан камерами, — сообщил Уррий.

Я зависла. Бля, как я могла об этом забыть?!

— Остаётся только надеяться, что господин Ватари тебя не выдаст, — с притворной жалостью сказал Уррий, — а то как-то неловко получится, да?

— Неделю будешь сидеть без яблок! — убийственным тоном произнесла я.

— Если заберёшь у меня яблоки, я спалю тебя Элу Лоулайту, — пригрозил бог смерти.

Я уставилась на него.

— Что ты сказал, сволочь?! А ну-ка повтори!

— Если заберёшь мои яблоки, я скажу Лоулайту, что ты влюблена в него по уши!

На этот раз в Уррия полетели тарелки. Бог смерти, ловко уворачиваясь, снова залился смехом.

— Только попробуй это сделать! — завопила я. — Не смей ничего ему говорить, ты понял?! Иначе я тебя и без Тетради смерти прикончу!

— Напугала… — прогрохотал тот.

Я бессильно сжала кулаки, глядя, как бог смерти показывает мне язык.

— Слушай, ты точно уверен, что хочешь ещё здесь задержаться?

— Абсолютно, — уверенно сказал Уррий, качаясь в воздухе. — Я твёрдо решил, что дождусь того момента, когда Лоулайт тебя поцелует, а ты совратишь его на диване.

Я швырнула в Уррия стулом, но, к сожалению, снова промазала.

— Извращенец!

— С кем поведёшься…

— Что?! Я не извращенка!

— Ты в этом уверена? — поинтересовался бог смерти.

Я махнула рукой и села на кровать.

— Знаешь, если Эл Лоулайт будет прикован к твоей кровати, ты спокойно сможешь признаться ему в своих чувствах, а уже потом совратить…

— Пошёл вон! — Я затопала ногами.

— Ставлю сто яблок на то, что Эл будет не против! — заявил Уррий.

— Чтоб ты провалился, гад! — завопила я, покраснев до ушей.

Бедный Ватари, надеюсь, у него всё-таки хватило ума отключить прослушку моей квартиры на время. А если нет, то при встрече с ним я сгорю от стыда и пеплом уползу под землю, потому что больше никогда не смогу смотреть ему в глаза после такого безобразия. А если он расскажет Рюдзаки о том, что услышал здесь, то тогда я вообще скажу Уррию, чтобы он по-быстрому записал моё имя в Тетрадь и избавил от объяснений с великим детективом.

К моему облегчению, в дверь квартиры позвонили. Я вскочила и быстро пошла открывать, пока бог смерти вздыхал с досадой и сожалением.

На пороге стоял невозмутимый Рюдзаки.

— Чёрт! — в панике крикнула я, едва не закрыв перед его носом дверь. Детектив взглянул на меня с удивлением.

— Доброе утро, — немного смущённо произнёс он.

Что он тут делает?! Он же говорил, что у него нет возможности покинуть штаб-квартиру! А вдруг что-то случилось?! Он нашёл доказательства? Или же Лайт опять что-то выкинул, и мы снова в полной заднице?

— Всё хорошо? — спросил Рюдзаки.

— Да, а что? — выдавила я.

— Ты вся красная. Ты заболела?

— А… А-а-а-а, нет, мне просто немного жарко. Очень тёплая погода сегодня для апреля, да? — попыталась выкрутиться я.

— Да. Чудесная, — равнодушно произнёс Рюдзаки. — Могу я войти?

— А? А, да, да, конечно! — закивала я.

Ну, Уррий, если ты сейчас хоть что-то ему скажешь, клянусь, я тебя выживу из своей квартиры.

Рюдзаки сел на стуле, но не в своей привычной позе, а нормально, лишь сгорбился по привычке, затем сцепил пальцы, глядя в стол. Он нервничал, и меня это не радовало.Видимо, у нас опять неприятности, и очень большие.

Я села напротив него, поставив на стол вафли и стакан молока. Рюдзаки не отреагировал, продолжая смотреть прямо перед собой. Я сидела напротив и ждала, сама не зная чего.

— Где бог смерти? — спросил детектив.

Я заглянула в комнату и к своему удивлению поняла, что Уррий куда-то пропал. Наверное, это и к лучшему, но куда его опять понесло? А может, он нарочно исчез?

— Его нет, — сказала я детективу, снова присаживаясь на стул.

— Понятно, — кивнул детектив и снова замолчал, игнорируя вафли и молоко.

— Слушай, хватит меня пугать, — не выдержала я. — Что случилось?

Рюдзаки поднял на меня взгляд. Он казался удивлённым.

— О чём ты? Ничего не случилось, Харука.

— Э… — растерялась я. — Но… зачем ты тогда пришёл?

— Зачем я пришёл? — глядя вниз, переспросил Рюдзаки.

— Да! Я решила, что у тебя какие-то новости по делу Киры. Ты нашёл помощника Лайта? Или Лайт нашёл способ отвести от себя подозрения? Что происходит в штаб-квартире? — нетерпеливо спросила я.

Рюдзаки смотрел на меня во все глаза, затем с облегчением улыбнулся.